Четыре месяца темноты - Павел Волчик

– Я думал, мы просто помиримся и уйдём, как всегда бывало, – промямлил Антон Афанасьев, недовольно убирая чёлку с лошадиного лица.

Взгляд его с самого начала не понравился Кириллу. В нём сквозили недоверчивость и высокомерие.

Вместо ответа Озеров положил на парту стопку бумаги.

– А как же урок? – пискнул Тугин.

– Ничего, задержитесь. Это вряд ли вас расстроит.

– На весь лист писать, что ли?

– Нет, охвати ещё и парту.

– А можно мне не писать? Я ведь не участвовал в драке… – Урбанский поднялся с места.

– Наблюдал драку?

– Наблюдал.

– За удовольствие нужно платить.

Тугин поднял руку.

– Что значит «последовательное изложение»?

– Это значит, что за чем следовало во времени, кретин, – прошипел Афанасьев.

Озеров отметил, что Кротов тем временем спокойно пишет.

Но первым (как ни странно) справился Тугин. Гордо подняв голову, он подошёл к столу. Кирилл с трудом разобрал кривой почерк с множеством исправлений.

«Директору гимназии №111

Броненосцевой Марие Львовне

ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА

Я Борис Тугин Венедиктович, ученик 6 «А» класса.

Я мешал учить Англиский язык.

Потому что Илья Кротов Александрович засунул мой портфель в мусорное ведро.

После того как я Илье помешал учить Англиский, он набросился на меня с криками и он сначала ударил меня по лицу, а потом он ударил меня ногой по плечу. Ещё он вцепился мне сильно в руку когтями и у меня даже остался след, вообще.

Я вынужден был защищаться, потому что не люблю, когда меня бьют. Особенно если вцепляются и ногой.

Потом я увидел, как Илья набросился на Антона Афанасьева Фёдоровича и ударил в живот.

Что уже совсем странно! Он на всех бросается, вообще.

Мне кажется, его нужно изолировать. Он, может быть, больной.

Дата: 23 октября 2012».

Озеров оглядел четырёх учеников, сидящих в классе, мрачным взглядом и оторвался от записки:

– Тугин, я же сказал, никаких оценок, обвинений и предложений! Только изложение событий.

– Но его нужно изолировать, разве не правда? Посадить к макакам и бить током, – мальчик сощурился и глуповато улыбнулся.

– Замолкни! – не сдержался Илья и тут же с сожалением взглянул на учителя.

Кирилл раскрыл ладони в знак тишины.

– За работу: у вас скоро начнётся урок.

– Кирилл Петрович, а я-то почему должен писать? – снова заголосил Урбанский.

– Ты там был?

– Да я ж просто смотрел.

– Среди них есть твои друзья?

– Со мной все дружат.

– Вот я и не пойму, почему ты спокойно смотрел, как дерутся твои друзья.

– Кирилл Петрович!

Озеров взглянул на часы.

– Пиши, как всё было. Нужен свидетель.

В дверь заглянули девочки. Озеров их не знал. Одна была в очках и худая, похожая на Кролика из «Винни-Пуха». Раздался хохот.

– А можно нам тоже посидеть?

– Нет.

– Они пойдут к директору?

– Закройте, пожалуйста, дверь. Прямо сейчас.

«Директору гимназии №111

Броненосовой М. Л.

ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ

Я Урбанский Максим Юрьевич

(следующее слово замазано большим пятном белого корректора) видел, как происходит драка между учениками 6 «А» класса: Тугиным Борисом и Ильёй Кротовым.

Сначала Илья Кротов без каких либо прямых объвинений набросился на Тугина Бориса.

После того как их разняли, Илья Кротов набросился на Антона Афанасьева.

Я считаю, что Илья Кротов находился в состояние эфекта и не осознавал свои действия.

Он набросился на двух учеников с огромной яростью и кулаками.

Он несколько раз ударил каждого из учеников.

Я стоял в стороне потому, что не люблю драк и не хотел получить. Все кто стоял вокруг, тоже не вмешивались, потому что было интересно кто победит.

Одни болели за Тугина, другие за Кротова. Я просто смотрел, я не болел. А потом прозвенел звонок».

– Можно, я уже пойду?

– Нет.

– Ну Кирилл Петрович, ну пожа-а-алуйста, – Максим Урбанский притворно закапризничал, потряхивая длинными, ровно распадающимися по центру головы тёмными волосами. Клетчатая яркая рубашка совсем не походила на школьную форму. Озерову было всё равно, как одеваются дети, но этот факт он отметил.

Кирилл проигнорировал его просьбу, поёжившись, и обратил внимание на Антона Афанасьева.

– Ты закончил?

– Практически, Кирилл Петрович, – сказал тот несколько официально, проглатывая согласные. Парень поднял глаза и недобро оглядел почти пустой класс, его рот скривился от досады, а щёки пылали огнём. Он, как и Илья, пришёл в эту школу недавно, но успехи его оставляли желать лучшего.

«Если он только свидетель, к тому же потерпевший, почему так переживает?» – размышлял Озеров.

Афанасьев поднялся, прошёл неторопливой деловой походкой к столу и положил бумагу. В записке к месту и не к месту стояли кавычки; как и в предыдущих объяснительных, она содержала множество ошибок:

«Директору гимназии №111

«Броненосцевой М. Л».

от ученика Антона Афанасьева 6 «А» класс

ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА

Я находился на перемене, в то время как ученик 6 «А» класса Кротов Илья Александрович стал наносить удары без вязких тому причин: «его сумку положили на урну», видите-ли.

Илью пытались остановить учителя, но, однако, после трёх предупреждений от учителя «Фаины Рудольфовны» Илья увидел, что его «сумка» лежала на «сумке» другого ученика, и Илья решил, что это сделал я.

После чего, Илья стал наносить мне телесные повреждения и попал мне по животу. В последствии, Илья меня очень сильно (подчёркнуто другим цветом) толкнул в сторону толпы учеников, и я упал на пол. Я сильно ударился, у меня появился синяк.

После чего в состояние «шока» Илья замахнулся на меня ногой, но мне повезло, и он промазал: его оттащили мои одноклассники.

В какой-то степени я тоже виноват, но это не повод, чтобы наносить телесные повреждения «ногами»».

Озеров прочитал записку и не сказал ни слова. Остался последний участник инцидента. Каракули, изображённые в его объяснительной, читать было крайне сложно. Буквы были крупными и волнообразными. У Кирилла ушло гораздо больше времени, чтобы разобрать смысл написанного:

«ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ

Я, Кротов Илья.

Я подтверждаю, что набросился на Бориса Тугина первый.

Ещё на географии он (урок назад) меня сильно цеплял, но ещё больше спровоцировал меня Антон, который мне портит настроение с начала сентября непрерывно.

У меня было очень плохое настроение: Антон спрятал мой рюкзак, Максим отобрал моё яблоко, хотя отдал минуты через две.

И вот Борис Тугин мне помешал (я спокойно повторял английский язык). Он с помощью пианино крышкой скинул мой учебник.

Я разозлился и набросился на него (на Бориса).

Началась драка.

Буквально через полминуты нас разняли учительница истории и два старшеклассника. Я подобрал сброшенные во время драки очки. Пошёл в сторону класса и увидел, что мой портфель лежит в мусорке.

Я, разозлившись, потянулся к портфелю. Заметив это, Антон Афанасьев поставил мне подножку. Я замахнулся ногой и, кажется, зацепил его.

Дальше прозвенел звонок, и мы уже спокойно пошли в класс.

Если ребята оставят меня в покое, я забуду о том, что драка была».

– Что у тебя с почерком? – спросил Кирилл, – это почти невозможно прочитать.

– Я пытаюсь писать лучше, но… – Илья покраснел.

Кирилл оглядел учеников. У троих из присутствующих – враждебные напряжённые лица.

У Кротова ещё виднелись ссадины. Когда-то отец сказал Кириллу, что готовый ударить готов убить. «Это не мелкая стычка, – почувствовал Озеров. – Не просто драка мальчишек».

Как только он закончил читать, прозвенел звонок. Они поднялись.

– Я вас ещё не отпустил. Звоните родителям. Встречаемся после уроков.

– После уроков я не могу, у меня бассейн, – заявил Афанасьев.

– А мне надо срочно домой и в художку! – Максим Урбанский остался стоять да ещё и лямку от рюкзака накинул на плечо.

– Рисование и плавание отменяются.

За дверьми начиналась настоящая гроза, всё громче жужжал рой ос, что-то падало на пол, дверную ручку дёргали так, что казалось – обвалятся стены.

Озеров открыл дверь и еле-еле сдержал натиск старшеклассников, готовых сбить и растоптать младших.