И в аду есть герои - Вадим Панов

Золотистый блеск становился все сильнее. Он уже поглотил радужную оболочку и теперь размывал ее границы, пытаясь добраться до белков.

– Лешенька. – У Вероники потекли слезы. – Лешенька, милый мой.

Каждая частичка ее пропитанного «стимом» тела жаждала встречи с любимым. И не просто жаждала, могла это сделать! Энергия, переданная ей наркотиком, бурлила в жилах и подтверждала: это возможно! Еще чуть-чуть… Вероника собрала в кулак всю свою волю.

– Лешенька…

Пламя свечи взорвалось, на мгновение охватив все зеркало, а затем холодная поверхность стекла наполнилась ровным золотистым светом, в котором медленно проявились контуры фигуры.

– Лешенька!

Он был возвышенно прекрасен. Его одежды свободно струились по телу, черные волосы были гладко зачесаны назад, открывая высокий лоб, а за его спиной трепетали пышные перья белых крыльев.

– Лешенька, ты стал ангелом, – прошептала Вероника.

Его глаза ласково обежали девушку.

– Ты хочешь прикоснуться ко мне? – услышала она.

«Этого не может быть!» Жгучее желание захватило Веронику. Лешенька, чудесным образом явившийся к ней в зеркале, был воплощением мечты.

– Очень.

– Тогда просто протяни руку.

– Я боюсь, – тихо сказала девушка. – Я боюсь, что это сон.

– Ты звала меня, и я пришел.

– Я не могу поверить.

– Но ты любишь?

– Люблю.

– Тогда просто протяни руку.

Вероника чувствовала в себе новую, неведомую силу. Каждая клеточка ее тела дивно вибрировала, даруя удивительное, прекрасное ощущение могущества и наполняя душу колоссальной уверенностью. Казалось, что стоит лишь захотеть, стоит собрать в кулак волю, и любое желание будет исполнено!

– Надо просто захотеть.

Девушка с улыбкой посмотрела на своего друга, окутанного золотистым сиянием:

– Я могу!

– Я знаю, любимая!

Ее рука проникла в черную поверхность зеркала и дотронулась до чего-то теплого, нежного, желанного.

– А что ты скажешь вот об этом всплеске? – поинтересовался Тамир, указывая на монитор.

Доминга, высокий нав, к которому обращался Тамир, молча подошел к столу и прищурил черные глаза:

– Ты специально ищешь самые слабые проявления магической энергии?

– Ты сам поспорил, что сможешь определить, какое заклинание работает, только по показаниям монитора, – ухмыльнулся Тамир. – Девять случаев из десяти, и две сотни на кону. Один прокол у тебя уже был.

– Поспорил, поспорил, – проворчал нав, потирая виски.

Доминга, опытнейший маг-предсказатель, и шас Тамир Кумар, специалист по теории вероятностей и математической логике, а также великолепный компьютерщик, составляли знаменитую пару «ласвегас» – команду личных аналитиков комиссара Темного Двора. Двухъярусный кабинет в Цитадели, который они занимали, представлял собой удивительно запутанное сочетание компьютерной барахолки и антикварного склада. Многочисленные мониторы, серверы и системные блоки мирно уживались в нем с бронзовыми конструкциями, ретортами, порошками в причудливых колбах и старинными манускриптами. «Ласвегасы» работали на сочетании магии и современных технологий и считались лучшими в Тайном Городе специалистами в этой области.

Сейчас они занимались в общем-то несвойственным для себя делом: маялись дурью со скуки. Доминга высказался в том смысле, что сможет сам, без помощи «железа», вычислить, на какое заклинание расходуется магическая энергия в любой точке Тайного Города. При этом нав неосмотрительно не уточнил нижний предел мощности всплеска, и Тамир, жаждущий проучить напарника, запустил все сканеры и тщательно следил за всеми строящимися в Тайном Городе арканами, выдергивая для Доминги самые незначительные импульсы. Тотальное сканирование стоило очень недешево и использовалось крайне редко, в исключительных случаях, но в Темном Дворе не считали расходы «ласвегасов», и аналитики могли себе позволить легкое развлечение в качестве тренировки.

– Ну что? – Шасу надоело ждать. – Записываем прокол? Наличные у тебя с собой?

– Размечтался! – Доминга открыл глаза. – Кто-то решил скрасить вечерок и вызвал инкуба.

– Инкуба? – недоверчиво переспросил Тамир. – Кому нужны инкубы? Только энергию зря переводить!

Любвеобильные духи, временно обретающие плоть под действием несложного заклинания, пользовались большой популярностью в Средние века. В последнее время маги, как правило, предпочитали натуральных партнеров.

– Нельзя быть таким меркантильным, – покачал головой нав. – Во-первых, натурам, склонным к романтике, свойственно искать идеал, а когда таковой не находится, создание инкуба – единственно возможный выход.

– Тоже мне выход.

– Я же сказал, натурам, склонным к романтике. Тебе этого не понять. – Доминга потянулся. – А во-вторых, качественно вызванный инкуб имеет массу достоинств по сравнению с реальным любовником.

– Каких же?

– Например, он не храпит после секса, – засмеялся нав. – Просто делает свое дело и растворяется.

– Много ты понимаешь в сексе, – проворчал шас. – Нет ничего более приятного, чем всхрапнуть часок после любви. Самый сладкий сон, между прочим, эрлийцы очень рекомендуют.

– Ты лучше проверь всплеск, герой-любовник, – предложил Доминга. – И деньги заодно приготовь.

– А чего их готовить, надо сначала проверить. – Тамир постучал по клавиатуре, запуская программу обработки магического импульса, увеличил мощность сканеров и тщательно разложил полученный с Гольяновской улицы сигнал. Стоимость энергии, которая ушла у шаса на эту хитрую операцию, в восемь раз превышала стоящую на кону сумму. Получив результат, Тамир пару секунд изучал таблицу, а потом вздохнул: – Ты прав, действительно инкуб.

– Никогда не спорь с навом на деньги, – поучительно произнес Доминга, бережно пряча в бумажник полученные от шаса купюры. – Тем более с навом-предсказателем.

– Знаю я твои предсказания. – Кумар побарабанил пальцами по столешнице. – Что это за идиотка живет на Гольяновской? Не могла нормального мужика в гости позвать?

– Какая разница? – махнул рукой Доминга. – Может, удвоим ставки?

…Он был напорист и робок. Он был агрессивен и нежен. Он был неутомим. Он был таким, каким Лешенька никогда не был. Он был таким, каким Вероника хотела Лешеньку видеть. Он был ее мечтой, ожившей мечтой. Он раз за разом выводил Веронику на пик блаженства. Он вдыхал ее сладкие стоны и дарил ей свое тепло. Он целовал ее губы и шею, он целовал ее волосы и плечи, он целовал ее руки и глаза. Ее прекрасные глаза, наполненные густым золотистым сиянием.