Огонь для Проклятого (СИ) - Субботина Айя

— Видела кого?

Взгляд Дэми очень серьезный и внимательный. Какое-то время она будто изучает меня, хмурится.

— Ты про Кела? — догадываюсь прежде, чем она произносит еще хоть одно слово.

— Значит, видела, — кивает она каким-то своим мыслям.

— Он был здесь. Я… — во рту становится сухо то ли от съеденного меда, то ли от воспоминаний и непростом и неприятном разговоре, который обязан был быть совсем не таким. — Я чуть с ума не сошла, когда увидела его. А ты откуда знаешь? Неужели слухи уже и до Красного шипа докатились?

— Слухи? — улыбается она. — Боюсь, именно в Красном шипе он и объявился — слабый и едва стоящий на ногах. И это не было для меня шоком. Удивлением — да, но не шоком. Потому что что-то такое должно было произойти. Потому что Тьёрд почувствовал его за несколько дней до возвращения.

Я с трудом понимаю, о чем она говорит. Как такое вообще может быть?

И Дэми начинает рассказывать о том, как увидела Кела за воротами своего замка, когда тот появился в ночи, мало чем отличимый от ходячего мертвеца. Рассказывает об их разговоре, но очень вскользь, будто нехотя.

— Он приходил не за мной, он приходил за Хельми, — выталкиваю из горла горькие слова. — Но, знаешь, даже хорошо, что все так обернулось. Зато теперь я точно знаю, какой глупой дурой была, как сильно потеряла голову, влюбившись в человека, который относился ко мне, как к вещи. Представить только, я позволила себе теплые чувства к врагу, к убийце моего народа. — И тут же спохватываюсь. — Прости, я ничего такого не имела в виду.

— Я и сама много раз задавала себе вопрос: имею ли право любить человека, который пришел на мою землю с огнем и мечом. И у меня были разные ответы на этот вопрос. Потому, поверь, я понимаю твои сомнения. Но ничего не скажу по их поводу, прости. Тебе придется самой в них разобраться.

— Уже разобрались, — позволяю себе вполне искреннюю улыбку и крупными мазками рассказываю Дэми о нашей с Келом встрече. — Надеюсь, ему хватит разума и чести не возвращаться.

— Не хочу совать нос туда, где мало что смыслю, но ты уверена, кто Кел’исс из тех людей, которые просто отступают от своих целей?

Мне даже думать не надо, я и так знаю ответ.

— Нет. И именно поэтому до сих пор не нахожу себе места, постоянно стараюсь чем-то занять голову. Боюсь, у него хватит бравады дойти до самого Императора. Они же вроде в каких-то дружеских отношениях… — медлю, подбирая слова, а потом осторожно продолжаю. — Дэм, а если он вернется и снова… ну, станет моим мужем? Я же… я и хочу этого, и жутко боюсь.

Да, знаю, что дура, что где-то внутри меня все равно живет маленькая наивная Хёдд, которая хочет, чтобы рядом был страшный чернокнижник, которого она совсем не боится. И я борюсь с этой Хёдд, борюсь всеми силами. И обязательно одержу победу. Мне бы только немного времени.

— Как бы там ни было, но в Лесной Гавани хозяйка — ты, — уверенно говорит Дэми. — Как бы это ни звучало. Ни Кел, со всей его заносчивостью и гордостью. Халларны не могут без нас, иначе бы уже уничтожили. Но им не хватает сил. А значит, у нас есть шанс гнуть свою линию, сделать так, чтобы наши люди не голодали и не мерзли зимой. А потом… потом посмотрим.

Мы пересекаемся взглядами и незримо, негласно ставим точку в этом разговоре. Мы обе дочери своего народа, но мы обе вынуждены играть по чужим правилам. Даже Дэми. Мы все еще не можем позволить себе мечтать в открытую, но при всем при этом все равно остаемся на стороне Севера. И будем бороться за его свободу, даже если многие максимум, на что расщедрятся, так это на плевок в нашу сторону. Это их право. Смысла о чем-то спорить нет никакого. Тем более, что и спорить не с кем, лично мне, в отличии от Дэми, никто ничего оскорбительного сказать так и не посмел. А взгляды, ну, что взгляды? Молнии они не мечут и дыры в теле не прожигают.

— Госпожа… — рядом тихо возникает охранитель Эйстин. — Разведчики сообщали, что чернокнижник вернулся в свой каменный дом.

Что ж, этого следовало ожидать. Кел не отступился — это очевидно. Но он не заявился в Лесную Гавань, то есть, если у него разговор с Императором и был, то не в пользу Заклинателя костей. Уже хорошо. Наверное… Но вот подобие холодка по спине все же пробегает. Он вернулся не просто так. У него есть план. А я даже представить не могу, чего мне ожидать. Уж ничего хорошего — это наверняка.

Глава семнадцатая: Кел’исс

Кажется, что прошли столетия с тех пор, как я был здесь в последний раз. И дело даже не в скопившемся толстом слое пыли на полу и рабочих поверхностях, не в запущенных пустующих комнатах, ни в отсутствии привычных рабочих запахов, от которых иные прислужники падали без чувств. Дело в тишине и отсутствии даже малейшего движения внутри тяжелых каменных стен.

Моя лаборатория — не изысканный дворец, не неприступная крепость, не одинокий аванпост в звериной глуши, хотя что-то от последних двух в ней тоже есть. Моя лаборатория — место сосредоточения науки и мысли. Моей мысли. Без меня эти стены сразу опустели. И, судя по нескольким обожженным пятнам на стенах и полу, покидали их, скорее, из необходимости сохранить собственные жизни.

Оно и понятно, без меня это место — многоуровневая ловушка, где лишь последний безумец станет шарить по полкам и столам.

Даже в моем исполнении некоторые опыты имели тенденцию выходить из-под контроля. Нечасто, но такое бывало. Особенно когда речь касалась изучения Тени и способов управления ее порождениями. И это нормально — это обычный ход исследовательского процесса. Иногда нужно ошибиться и заплатить собственной кровью, чтобы потом суметь заглянуть туда, куда обычным смертным заглядывать не стоит.

Именно поэтому я и выстроил лабораторию в относительном отдалении и от Лесной Гавани, и вообще любых других поселений северян. Выстроил — и сразу по всей округе разлетелись недобрые россказни о жестоких обрядах и горах трупов под моими по локоть вымазанными в крови руками. Глупцы, если бы их куцых мозгов хватило понять, с какими силами я работаю, они бы перестали дрожать за собственные душонки и добровольно повесились бы на первых подходящих суках. Все разом, в красивой ровной последовательности.

В любом случае, подобные слухи — отличное пугало от особенно ретивых и любопытных. Не нужно никакой охраны, аборигены сами по себе не сунутся туда, где дрожат все поджилки.

Утрирую, разумеется, охрана у меня все равно есть.

И не обычная.

Прохожусь по гулким комнатам, что сейчас, ясным днем, освещаются посредством системы зеркал. В подобной лаборатории, но гораздо южнее, я использовал тот же принцип — и там он работал куда эффективнее. Но здесь, в краю почти непрекращающихся морозов и низкого неба, света от зеркал хватает едва ли на несколько часов в сутки, а иногда не хватает вообще, когда небо затянуто темными тучами. Но пока еще осень — и они работают.

Останавливаюсь возле стены из выщербленного темного камня. На полу — разводы, которые не в состоянии скрыть даже пыль.

Не могу скрыть улыбку.

Значит, страхи перед моей лабораторией успели поутихнуть, раз сюда наведался незваный гость. Судя по разводам, всего один.

След от тела тянется из соседней комнаты, но я даже не иду туда. Мне плевать, в какое окно влез незадачливый вор. Никто и никогда не узнает, как он умер.

Провожу рукой по шершавой каменной поверхности и шепотом произношу потайные слова. Проходит мгновение — и стена почти бесшумно проваливается вовнутрь, а потом отъезжает в сторону.

Что ж, даже смазка на стальных полозьях в полу и в потолке все еще не высохла. Напрасно я про столетия отсутствия.

Шагаю в темноту отворившейся ниши и несколькими движениями поджигаю установленный в подставку факел. Пламя высвечивает узкое пространство, точно тупиковый коридор, вдоль которого по обе стороны в несуразных позах на полу замерли полуиссохшие фигуры. Прямо же у моих ног — обглоданные человеческие останки в обрывках истерзанной одежды. Носком сапога поддеваю незамысловатое ожерелье из волчьих зубов.