Дом без номера - Мария Бережная

Первый самолет до Калининграда. Там Игорь должен провести полтора часа, потом – перелет в Бонн и дальше, и дальше, и дальше… Только воздух.

Через день, где-то над Парижем, Игорь понял, что ему больше не скучно с самим собой, и самое главное – он почувствовал себя счастливым. Но ведь невозможно всё время летать! Даже если Игорь выучится на летчика, всё равно какое-то время надо проводить на земле. Значит, пока он еще полетает, а потом посмотрит. В крайнем случае, у него получился действительно неплохой отпуск.

Игорь бывал во многих аэропортах. Но сейчас, во время «воздушного отдыха», всё ощущалось иначе. Он лениво смотрел на снующих туда-сюда людей, знакомился с обитателями терминалов, снова летел куда-то, смотрел на землю из окошка самолета и был абсолютно счастлив.

И вот Игорь долетел до Каракаса.

До следующего самолета оставалось полдня, и впервые за неделю он решил выйти из аэропорта.

Мельком глянув в паспорт, сонный таможенник выпустил Игоря из терминала, и тот, щурясь на солнце, оказался на шоссе, совершенно не понимая, куда ему идти. Не мешало бы, конечно, найти небольшую гостиницу, принять душ и поспать лежа, а не сидя, но…

В таких историях всегда есть какое-нибудь «но».

Игорь шел по городу, напевая себе под нос привязавшуюся в аэропорту песенку, и внезапно остановился.

Он остановился не так, как останавливаются громом пораженные или остолбеневшие люди, – тогда у окружающих есть хоть какой-то простор для маневра и возможность их сдвинуть. Игорь остановился, как человек, который внезапно превратился в стену и раз и навсегда врос фундаментом в землю. И никакие громы и молнии, не то что прохожие, не могли ему помешать смотреть на Неё.

Она была живой скульптурой. Такое можно встретить на площадях или крупных улицах больших туристических городов: группа актеров разыгрывает разные сценки для развлечения публики.

Девушка-мулатка – чуть полноватая, чуть тяжеловатая, но это ее совершено не портило – стояла на бортике фонтана, изображая то ли бабочку, то ли птицу: руки-крылья заведены за спину, тело напряжено, словно в прыжке или в полете, – и только глаза, фантастические глаза колдуньи, оставались живыми на ее лице.

Игорь стоял. И был готов стоять весь день. Она превращалась в бабочку-птицу, кошку, танцевала с бубном и играла с детьми, а он стоял и смотрел.

А потом, когда девушка заметила его (на самом деле она обратила на него внимание еще бабочкой-птицей, но нам этого, как всегда, не покажут), она подошла и протянула Игорю термос с кофе, прощебетав что-то на неизвестном ему языке.

– Я не понимаю, – по-английски прошептал Игорь.

– Я говорю, вы, наверное, пропустили свой поезд или самолет – весь день стоите! Кофе? – ответила на английском, с мягким мяукающим акцентом, девушка-бабочка-птица.

Игорь посмотрел на часы. Кажется, это его первое движение за несколько часов.

– Надо же, пропустил! Неважно. Вы не хотите выпить со мной кофе? Знаете, я уже целую неделю почти не бывал на земле. Летал туда-сюда, а на земле – не больше двух часов…

– Тогда вам нужно в душ и спать! И кофе наверняка там, в небе, поганый?

– Так вы составите мне компанию? – снова серьезно спросил Игорь.

Кофе поганый. В душ и спать обязательно нужно, но позже. Всё позже.

Сейчас он точно знал, что не уйдет с этой площади без Неё. Так и останется стоять под жарким Венесуэльским солнцем – как памятник.

Девушка невыносимо долго смотрела на него.

– Конечно.

Она взяла его за руку и сдвинула с места.

Ани, так звали девушку, тараторила всю дорогу, рассказывая Игорю всё то, что ему совершенно необходимо знать о ней. А потом он, незаметно ставший не Игорем, а Гарри, точно так же тараторил, рассказывая то, что ей совершенно необходимо знать о нем…

Прошло много лет.

Гарри сидел на бортике бассейна своего небольшого отеля, смотрел на море вдали и на плещущегося рядом сына. Маленький Лёша (Ани настояла на том, чтобы назвать его этим русским именем: ей нравилось его мягкое звучание) совершено не умел плавать. Но это не мешало ребенку задорно брызгаться, нырять и всплывать, как мячик. Так делают все дети – на самом деле они прекрасно умеют держаться на воде, но боятся в это поверить.

А Гарри улыбался и думал, что покупка этого отеля была отличной идеей. Для этого пришлось очень много сделать, много куда ездить и много работать. Но нам с вами этого, опять же, не покажут. Как всегда.

Но одно нам точно дали понять – этот Гарри уже никогда не станет Игорем.

Наташа глотнула чаю, улыбнулась притихшим друзьям и склонила голову набок, обдумывая следующую историю.

– Циля, а вот эта сказка – точно для тебя!

Весь день меня преследовало странное наваждение. Или нужно говорить «очередное наваждение»? Потому что, сказать по правде, они бывают у меня довольно часто.

Но это оказалось сильнее всех: стоило только на миг прикрыть глаза – задуматься о чем-то или даже просто моргнуть, – и перед моим внутренним взором появлялась картинка. Желтоватая бумага и яркие цвета, но изображение расплывалось и поначалу мне было трудно его разглядеть.

А потом я решила не сопротивляться. Села поудобнее и закрыла глаза.

Картина тут же появилась передо мной во всей красе. У художника очень интересный стиль: контуры фигур обозначены в карандаше, а всё остальное – широкими, немного неряшливыми мазками.

Кажется, на картинке было изображено поле хлопка и собирающие его люди, все в ярких одеждах, а еще почти безоблачное небо, солнце… И пахло чем-то непонятным – какой-то травой и чуть-чуть мускатным орехом…

Стоп! Как картина может пахнуть?

Я щелкнула по носу своего внутреннего Скептика и опять поддалась наваждению. Фигурки на картине были похожи на статуэтки из черного дерева, и на какое-то мгновение мне показалось, что они двигаются.

– В то лето он поехал с родителями в Индию…

Ну, всё понятно! Какое же наваждение без голоса в голове? Он звучал словно старая пластинка. Я даже слышала шорох ее вращения.

Я открыла глаза – скорее от неожиданности, чем по необходимости, – и невидимый рассказчик тут же замолчал. Осторожно, чтобы не спугнуть наваждение, я встала, закрыла дверь комнаты, поставила поближе чашку с чаем и снова закрыла глаза. Пусть рассказывает. Кто я такая, чтобы мешать?

Я снова мысленно посмотрела на картину: фигуры вокруг костра медленно и плавно танцевали… Странно – они же только что собирали холопок!

Мне показалось, что я смотрю мультфильм, а голос невидимого рассказчика объясняет мне, что происходит:

– В то лето он…