Распутья. Добрые соседи - Оксана Панкеева

– Вас здесь не было. И вы не знаете того, что знаю я. И человека, которого я к вам послал, чтобы предупредить, по всей видимости, не пожелали слушать.

– А, так этого идиота действительно послал ты? Мы решили, что это вражеский провокатор…

– Нет, это был мой человек. Что с ним случилось?

– Он еще не пришел в сознание, и целители очень сомневаются в прогнозе…

– Но почему, почему вы ему не поверили? Даже если у вас возникли сомнения, почему даже не попытались проверить, а сразу набросились?

– Вообще-то мы собирались просто сдать его кому следует, но тут вошел Элмар… А этот болван его не заметил и продолжил красочно описывать его мучительную и позорную смерть. Наверное, из-за излишней красочности описания Элмар и разозлился. Ну, ты же знаешь Элмара…

– Этого не может быть! Вас обманули!

– Кто обманул – Элмар?

– А это точно был он?

– То есть ты готов утверждать, что мы все внезапно ослепли и не узнали нашего близкого друга, лишь бы не допустить мысли, что ты ошибся или получил непроверенную информацию?

– Тогда почему он не с вами? Почему вам его лишь изредка показывают и почему он не прибыл сюда? Он вообще настоящий или вам иллюзию показывают? Если, например, маги сговорились и решили, что этот король им подходит, каким бы он ни был, поэтому можно и покрыть его грязные делишки? Это вполне объясняет внезапное появление Элмара и столь же внезапное его исчезновение.

– Ну вот, – хмыкнул Шеллар, – теперь и маги у нас враги общества, и Элмар не настоящий… А завтра окажется, что и Элвис ненастоящий, и Александр встал из гроба, и с Пафнутием внезапно что-то случится… И все ради того, чтобы виконт Бакарри мог и дальше тянуть руки к чужой короне.

– Я должен слушать эти оскорбления? – вспыхнул виконт.

– Я же ваши слушаю. – Его величество, как всегда, за словом в карман не полез.

– Господа, – голос регента был тих, но твердости в нем хватало на двух Элмаров, – не превращайте совещание в скандал.

– Нам обещали разъяснить… – опять напомнил барон, который, похоже, не уступал в занудстве его величеству.

– Да, конечно, – кивнула печальная принцесса. – Прошу вас, кузен Шеллар.

Его величество еще раз изложил все то, что Ольга уже знала, – про вмешательство ее родного мира, про переговоры, заговоры и сговоры, про излучатели и кристаллы к ним, про грандиозные планы Астуриаса и его боссов и про то, как замечательно эти планы рухнули… Ну, почти рухнули.

– …Вот только с одним он ошибся, – заключил король, когда Ольгу уже начало клонить в сон. – Все его расчеты строились на том, что меня нет в живых. Я очень старательно это скрывал, а сам в то же время вел свои собственные расчеты. С мечтами посадить в Ортане своего человека, – его величество неуважительно кивнул на конкурента, – мастер Астуриас и его хозяева могут расстаться. Подставлять под удар магов я запретил – они все остались на севере, и устроить за ними новую охоту не получится. А что до вас, виконт Бакарри, вам сейчас уместнее было бы убеждать всех вокруг не в моей якобы измене, а в том, что обо всех недостойных замыслах вашего друга и советчика вы не знали, что искренне верили, будто спасаете королевство, а не продаете его пришельцам, и что вас бессовестно использовали, умело играя на ваших амбициях и вашей граничащей с глупостью доверчивости.

– Я вам не верю, – категорично заявил упертый виконт.

– Предпочитаете верить Астуриасу? Ваше право. Но запомните еще кое-что очень для вас важное. Сейчас у вас еще есть возможность оправдаться. Если вы ничего не знали и действительно верили – самое время одуматься и пересмотреть свои прежние заблуждения. Если все знали и даже собственноручно писали упомянутый ранее донос, это не будет иметь для вас последствий, если вы скажете, где именно ваши новые покровители разместили излучатели. Но если мы найдем их сами, будет поздно спохватываться и раскаиваться. А мы все равно найдем их и уничтожим, как уничтожили остальные три.

– Я не только не знал, я до сих пор не верю, что это правда.

– Что ж, у вас еще будет время подумать над всем, что вы сегодня услышали. И заодно над тем, как вы будете смотреть в глаза Элмару, особенно если окажется, что вы действительно братья.

– Так вы этого не отрицаете? – поспешил уточнить второй соратник «спасителя отечества».

– Чтобы отрицать или утверждать такие вещи наверняка, нужно иметь доказательства. Слухи доходили и до меня, но их никто никогда не проверял. Я охотно допускаю, что дядюшка имел внебрачных детей, которых по каким-то причинам не стал признавать. Я вполне принимаю за косвенные подтверждения внешнее сходство и фамильную дубовость – дядюшка в свое время проявил такую же невосприимчивость к логике в вопросе с Комиссией. Но доказательства должны быть только прямыми и недвусмысленными и уж никак не основываться на эфемерных личных впечатлениях. Впрочем, этот вопрос о родословной виконта Бакарри имеет исключительно познавательное значение. Даже в случае подтверждения родства с королевской семьей права наследования он не получит.

– Вы говорите об этом так, будто лично будете это решать!

– Это будет решать закон о наследовании. Уважаемый претендент не получил королевского воспитания и проявил неразборчивость в средствах достижения целей, недопустимую для правителя. Права наследования лишают и за меньшее.

– О своих правах бы лучше задумались! – не остался в долгу уважаемый претендент.

– В отличие от вас я о таких вещах задумываюсь всегда и к тому же вовремя. Все, что я сделал плохого, можно будет обсудить открыто, и я не буду возражать, если по итогам обсуждения мне предложат попрощаться с короной. Шпионаж – работа грязная и малосовместимая с королевским достоинством. Мне приходилось очень много лгать, беззастенчиво пользоваться чужим доверием и даже собственноручно убивать. Дважды. Возможно, применительно к врагам в военное время это допустимо, возможно, для короля это недопустимо ни при каких обстоятельствах – у нас еще будет время в этом разобраться и принять решение. Потом, когда с меня будут официально сняты обвинения в измене и сотрудничестве с врагом.

– Если! – упрямо возразил виконт.

– Я не обязан в своих высказываниях подстраиваться под ваш образ мыслей. Если я считаю «когда», то и говорю «когда». А сейчас давайте обсудим более насущные вопросы, которых у нас слишком много, чтобы терять время на гипотезы и догадки касательно отдаленного будущего.

– Дворцовую стражу вернут на места в течение двух-трех дней, – доложил второй паладин. – Прислугой можно будет заняться только после этого, потому что каждого будут проверять. О полиции уже докладывал господин Костас. На улицах относительно спокойно… если не считать инцидента с засадой в департаменте Безопасности. Как теперь будут выходить из подполья остальные люди Флавиуса, учитывая то, что случилось сегодня… Я не знаю. Вы можете что-то предположить?

– Скорей всего, выждут несколько дней, убедятся, что королевская власть восстановлена, и выйдут сами, – предположил король. – Но нападение на департамент надо тщательнейшим образом расследовать, профессионально и по всем правилам. Возможно, удастся все-таки выяснить, кто же были эти загадочные гости.

– Да, это действительно важно, – поторопилась поддакнуть госпожа регент, спохватившись, что это же она должна тут приказывать. – И еще нам нужно восстановить столичный гарнизон и возобновить патрулирование дорог, пока там не развелись разбойники. Сообщение столицы с провинциями и в особенности безопасность торговых путей тоже очень важны.

– А вот пусть его величество теперь вспомнит, зачем наш гарнизон расформировал, – подал голос офицер, сидевший рядом с бароном. – И куда рассовал личный состав.

– Полковник, у меня никогда не было проблем с памятью, – невозмутимо откликнулся король. – Я прекрасно помню, кого и куда, и сегодня же вечером составлю список всех групп с указанием текущего местонахождения. А вопрос «зачем» считаю глупым. Вы предпочли бы оказаться под командованием наместника, который на второй же день послал бы вас воевать против своих?

– Мы бы не пошли! – гневно сверкнул глазами офицер.

– Именно это я и предвидел. И теперь мы можем просто собрать ваших людей и восстановить подразделение в прежнем виде, а не набирать новых взамен расстрелянных. Вас чем-то не устраивает такой результат?

– Хорошо, с этим мы решили, – поспешно перебила обоих принцесса. – Что у нас в казне?

– Собрать все руководство казначейства, кто остался из старых, и со всеми документами – ко мне, – коротко и деловито сообщил Шеллар. – Надеюсь, за день-два удастся разобраться. Жаль, что я не смогу сходить и посмотреть лично…

Ольга украдкой протерла глаза. Она все меньше понимала, зачем ее позвали на это правительственное совещание, где она едва успевает понимать, о чем идет речь, не говоря уж о том, чтобы участвовать. Да и что умного она может вставить в разговор людей, лучше ее знающих, как что делается? К тому же ей давно хотелось спать – ведь разбудили ее вместе со всеми в два часа ночи, – а в процессе обсуждения и есть что-то захотелось… Следующие два часа она еле высидела, все свои силы сконцентрировав на том, чтобы не зевнуть ненароком. Думалось же ей в это время о вещах далеких от обсуждаемых. Например, о том, что от ее способностей одни неприятности, и эта афера с черепахой обязательно всплывет – а как же иначе, если его величество сразу сообразил, что тут нечисто, а мэтр Максимильяно вмиг просек, кто где соврал, – раскрутят моментально, как только свободная минутка выпадет. Надо попытаться хотя бы Киру не впутывать, не хватало, чтобы они с Шелларом из-за этого поссорились… И почему так нужно было обязательно вломиться в этот зал? Что такого особенного именно в ней? Почему во сне, когда она не смогла прорваться через охрану, в зале рвануло, а в реале, когда она таки прорвалась, все прошло тихо? Она же ничего не сделала, только дурой себя выставила, как обычно. Какое такое особое сакральное значение могло иметь присутствие в зале одной конкретной дуры? И ведь это еще не все, не успела с этим сном разделаться – опять здрасте пожалуйста! На бедного короля будто сама судьба ополчилась, чтобы уделать его не мытьем, так катаньем! Зачем снилась высоченная лестница, по которой ей надо зачем-то вскарабкаться, а это тяжело, и она не хочет, и вроде как радостно уходит, когда ей предлагают обойтись без этих экстремальных подвигов… А потом опять беготня, и плач, и обрывки разговоров… «Снайпер… через окно…» Да что она-то может сделать при таком раскладе? Бегать за королем и закрывать окна? И к чему была эта лестница?