Нити судьбы - Елена Усачева

А под потолком около люстры клубился воздух. Там рождался новый ангел, имя которому должны были дать сидящие за столом люди – Фатум, Судьба или Любовь. Самый искренний из всех, существующих в небесах.

Через три месяца Дина сидела у Ташки на кухне и слушала ее быстрый говорок. Подруге все-таки пришлось сделать аборт, потому что с Костиком они не смогли договориться. Получив паспорт, Костик сам стал настаивать на разводе. Его вещи из квартиры исчезли, и Ташку сейчас больше всего волновало, где взять деньги на обручальное кольцо. Кольца на свадьбу покупал отец Костика, после развода он требовал свой подарок обратно. Ташка же свое кольцо потеряла. Она даже не почувствовала, в какой момент осталась без серебряного ободочка на пальце.

Веселая компания в Ташкиной квартире распалась. Даже Маша перестала наведываться. Теперь она ходила в черном, потому что ушедший в армию Алексей, написав одно письмо, пропал, никак не давал о себе знать, и Маша демонстративно тосковала.

Ташка с жаром рассказывала о новом знакомом Саньке, который ходит в походы и невероятно красиво играет на гитаре. Саньке грозила армия, и Ташка разрабатывала стратегический план по его спасению. Одного Алексея на всю их компанию было достаточно.

Дина слушала невнимательно, не зная, в какой момент вклиниться со своей новостью – Артур сделал ей предложение, и теперь на ее тонком пальце блестело узенькое колечко белого золота. Они договорились, что свадьба будет в декабре, как Дина и хотела. И вроде бы времени еще было много, но Дина уже сейчас хотела условиться с Ташкой, чтобы она была у нее свидетелем и дала свое свадебное платье.

Ташка вдруг замолчала. Дина, ушедшая в свои мысли, не сразу это заметила.

– Я тут Щербакова качала, смотри, что нашла. Мне кажется, это про нас с Санькой.

Она придвинула черный разбитый магнитофон, долго стучала по крышке, заставляя диск уйти в паз. После небольшого проигрыша ровный спокойный голос запел:

Что отнято судьбой, а что подарено, —в конце концов, не все ли мне равно?Так странно все – что было бы, сударыня,печально, если б не было смешно…И я – не тот: ничуть не лучше всякого,и вы – не та: есть краше в десять раз.Мы только одиноки одинаково,и это все, что связывает нас… [8]

У Дины перехватило дыхание. Она посмотрела на Ташку. По щекам подруги текли слезы. От жалости к ней, а еще больше к себе, Дина тоже заплакала. Ташка первая прервала сентиментальную паузу. Шмыгнула носом, глянула на подругу веселым глазом, мол, прорвемся.

Дома Дину ждало письмо от Миши. С тех пор как сорвалась ее поездка, они не списывались и не перезванивались. И вдруг…

«Здравствуй, Дина!

Скоро май, и я снова приеду в Москву. Очень хотел бы с тобой увидеться. Мне, наверное, стоит извиниться за то, что так резко замолчал. Но ты могла бы меня понять – я ждал тебя, а вместо твоего приезда получил кучу отговорок, почему ты не смогла сесть в поезд.

Конечно, это письмо стоило написать чуть раньше, и я бы не прожил несколько месяцев с ощущением чего-то неисполненного. Но все случилось, как случилось, и пусть поздно, но я прошу у тебя прощения.

Я приезжаю в Москву, и потому у меня к тебе просьба. Сходи в какой-нибудь крупный книжный магазин и посмотри, сколько стоит там двухтомник Юрия Норштейна «Снег на траве». Это очень ценное искусствоведческое издание, которое я собираюсь купить. Но, понимаешь ли, не хотелось бы тратить лишние деньги. Я посмотрел по сайтам, там цена пять тысяч. Может, в магазинах можно найти книги дешевле? Ну, и конечно – в Москве с меня встреча и поход в какое-нибудь интересное место.

М.»

Дина долго сидела над этим письмом. Его стоило удалить и больше не вспоминать о сумасшедшем январе. Вот-вот должен был появиться Артур, надо подготовиться к его приходу. В это понятие неприятные ответы на опоздавшие письма не входили.

Да, она не ответит. Пускай Дина для Курска пропадет. Навсегда.

Но как же хотелось высказать свою обиду. И хоть это уже было давно и почти забылось, она все же придвинула к себе клавиатуру. Над обращением немного подумала.

«Здравствуй, М.!

Было немного обидно, что обо мне вспомнили только по необходимости. Но что поделать? Наша Земля круглая, мысли волнообразны, погода за окном дождливая, а недавно было полнолуние.

Что тебе сказать хорошего? Сказать о том, что никакую книгу я тебе искать не буду и встречаться нам не стоит? Нет, это неинтересно. Лучше скажу, что погода за окном чудесная, что уже забыто то время, когда стояли жуткие холода и воробьи замерзали на лету. Что весь февраль и март провела на катке.

Удачи тебе в твоих творческих погружениях. Не заплывай за буйки и не заигрывай с морскими девами. А главное – не пиши мне больше.

Дина».

Она щелкнула мышкой, утопив на экране клавишу «Отправить», занесла адрес Михаила в «Черный список», отдельно отметила, что все его письма должны удаляться безжалостно сразу же по поступлении, и выключила ноутбук.

К окну она подошла в тот момент, когда на дорожке появился Артур. Он помахал зажатыми в руке перчатками. С самого начала они договорились не созваниваться, не давать о себе знать через домофон. Дина просто собиралась и выходила, оставляя родителей в счастливом неведении относительно своего романа. Она даже не стала им говорить, что собирается замуж. Это все еще было нескоро, а с некоторых пор она перестала загадывать на будущее. Она жила ближайшими днями, и это ее вполне устраивало.

– Привет, малыш!

Каждый раз встречая Артура, Дине хотелось с разбегу броситься ему на шею, но он заставлял ее сдерживать эмоции, требовал, чтобы чинно подходила и спокойно шла рядом. Но она все равно радовалась встречам, быстро целовала в щеку, теребила, обнимала, хватала за руку, он же смотрел на нее сурово, словно надеялся взглядом охладить ее восторг, отстранялся от поцелуя. После такого приема она честно держалась первые несколько мгновений, пытаясь не улыбаться и не подходить ближе. Но как только он начинал говорить, она льнула к нему, и если не снова целовала, то подхватывала под руку и крепко прижималась.

– Куда мы сегодня?

Восторг встречи, бурливший в ее душе, требовал выхода. Ей хотелось прыгать, кричать, ей необходимо было движение. Тем более после такого письма в Курск.

– Можно на Красную площадь… – мрачно предложил Артур.

– Значит, в парк! – потянула Дина любимого вперед.

Артур хотел идти степенно, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, Дина же тащила его за собой, выписывала вокруг него круги, поворачивалась к нему лицом и пятилась, заглядывая в глаза. И хоть Артура поначалу невозможно было растормошить, он в конце концов оттаивал, когда они оставались наедине. Целуя ее, он словно превращался из грозного Чудовища в красавца принца. И вот ради этих минут Дина готова была пережидать часы суровой дистанции. Ей нравилось быть с Артуром. Она бежала вперед, утопая в ощущении собственного счастья.