Вор понарошку - Артем Кораблев

Файрмен остановился, потому что его посетила еще одна догадка.

— Ты чего? — спросил Рут.

— Ничего, пошли. Сейчас все расскажу. Так вот. Взломщик выбирает свои жертвы наугад. Нашу улицу он выбрал, видимо, только потому, что на ней стоит замок Полтергейст. Ты ведь помнишь, что большинство его ограблений совершено именно на нашей четырнадцатой улице. Конечно, и здесь он выбирает. Емелю он посетил сразу, как только в «Хронике путешествий» появилось известие о его успехе. Ваську же он обчистил потому, что очевидно, что Васька не станет пользоваться услугами Антиборского банка. Слишком маленькие суммы он собирал. Взломщику даже не так важно, сколько он украл, важно другое. Главное тут реклама!

— Какая реклама, роспись его, что ли?

— Да нет, роспись, по-моему, — это пустое хвастовство. А вот то, что у всех обворованных появляется реклама замка Полтергейст, — это и есть самое главное. Мы правильно с тобой это заметили. Правда, я так и не знаю, как он ее вешает. Ну да ладно.

Не каждый разоренный Взломщиком антиборид клюнет на эту рекламу, но любой, кто захочет все-таки воспользоваться предлагаемыми там услугами, практически обречен.

— Во-первых, не любой, Файр, мы-то с тобой вылезли. Во вторых, я не понимаю, какая ему с того выгода?

— А выгода такова, что ты, Рут, даже и не подозреваешь. Тебе ведь не довелось посидеть в каменном подвале и выслушать от Полтергейста его условия освобождения.

— И что же он предлагал, Файр?

— Он предлагал то, что выходит далеко за пределы «Антиюни», Рут. Он предлагал проплатить еще раз вступительный взнос, правда, в половинном объеме, но лично ему, Рут. На его счет.

Настала очередь остановиться на месте Руту.

— Этот Полтергейст неплохо зарабатывает, не правда ли, Файр. — Он присвистнул от удивления.

— Думаю, да. И еще я думаю, что, независимо от того, заплатит ему попавший в ловушку антиборид или не заплатит, он все равно сотрет его из справочников.

— Да, это интересно, Файр. Это интересно, тут есть над чем поломать голову.

Рут вышел из оцепенения и двинулся дальше по четырнадцатой улице.

— Ты куда? — окликнул его Файрмен.

— Домой.

— Так мы уже пришли. Вот Замок Огня, а вот твоя Бронебашня.

— Ну что ж, Файр. Все хорошо, что хорошо кончается. По крайней мере, мы с тобой не будем платить новый взнос.

— Я считаю, Рут, — подошел к другу Файрмен, — мы просто обязаны положить конец этим безобразиям в Антиборе. Иначе нам будет грош цена.

— А как мы это сделаем?

— Как и собирались, Рут. Мы должны поймать Взломщика. И, ты знаешь, у меня опять есть план.

— Только не в Америку, Файр! — в ужасе взмолился монстр.

Глава XII. ЛОВУШКА ИЗ ПРОШЛОГО

Собственно говоря, Косте вовсе не надо было идти в этот день на репетицию. Сашка вот, например, не пошел. Показывать было еще нечего. И все ж Костя пришел, и даже задолго до начала репетиции. Только он не стал садиться в зале, а направился прямо в кабинет театрального мастерства, где обычно собирались все лицейские актеры перед репетицией.

Его сразу же приняли как своего. Напоили чаем. Машка сидела напротив и, хотела она или нет, ей пришлось частенько встречаться с Костей взглядом. Он даже налил ей чаю.

Пришла Елена Михална, заглотнула свой чай второпях и немного ругаясь, потом все пошли в Белый зал.

Костя сел в первый ряд. И отсидел там всю репетицию. Только что цветов не захватил для примы. Машка выглядела прекрасно, и он был почти счастлив. А когда репетиция окончилась, Костя Костров наконец собрался перейти к решительным действиям.

Он опять пошел в кабинет театрального мастерства, наивно полагая, что там продолжается чаепитие. И первое, что он увидел, были белые Машкины ноги — она переодевалась; первое, что он услышал, был дружный визг нескольких девчачьих голосов — актрис, занятых в спектакле; а первое, что он сказал было: «Блин!» Потому что он не успел увернуться и получил по голове метко брошенным театральным барабаном.

В коридоре корчились от смеха Мишка Павлычев и десятиклассник Димка Алтаев по прозвищу Вжик.

— Не, ты куда полез, — радостно хихикал Мишка.

— Барабаном по барабану, — ржал Вжик.

— Расскажи хоть, что там увидел, — не отставал Павлычев.

— Искры из глаз, — нашелся Костя. Впрочем, это отчасти было правдой.

Он оделся и вышел на улицу. Ничего, он Машку во дворе перехватит.

Однако Машка что-то долго не выходила, только дважды из-за занавески на улицу выглядывали девчачьи физиономии. Сначала Ленкина, с очень большими глазами, потом Танькина, улыбающаяся, и через некоторое время опять Ленкина. Все они смотрели в Костину сторону. Только что пальцем не показывали.

Чтобы не мозолить никому глаза, Костя вышел за ворота и стал ждать. Все равно ведь Машка будет выходить здесь. Чтобы не пропустить ее, Костя подглядывал в щелочку между створками.

Наконец дверь лицея распахнулась, и по бетонной лесенке во двор, помахивая своей сумочкой, живо сбежала Машка. Но что это? Прямо за ней по лесенке скатился Леха Вербов. Откуда он только взялся? Его же не было на репетиции. Он засмеялся и, догнав Машку, взял ее под руку. Вот это номер! Такого Костя не ожидал.

— Ой, Костя, — увидела его Машка, едва выйдя за ворота. — Ты чего тут стоишь? Ждешь кого-то?

Костя покраснел.

— Ну жди, жди, — сказала она и, сама подхватив Леху под руку, потащила его за угол дома.

Костя оттолкнулся плечом от холодной металлической створки ворот и поплелся домой.

В конце концов он сам виноват, думал он, ковыляя по Новоясеневскому проспекту, столько тянул. Но могла бы хотя бы не издеваться. Впрочем, не могла. Это же Машка…

Константин не плакал только потому, что ему было стыдно. И ему опять не хотелось домой. Но, подумав, он решил: что ж, если везде плохо, пойду домой. Ничего не поделаешь.

На этот раз дыма в коридоре не было и вкусно пахло тушеным мясом. Дед отрабатывал грехи. Однако в прихожую не выглянул. Уже догадываясь, в чем дело, Костя быстро сковырнул ботинки, повесил в шкаф куртку и прошел в свою комнату.

Так и есть. Дед сидел там же. Костя сделал еще шаг по скрипучей паркетной доске, и дед обернулся.

— Ну и зараза же этот твой компьютер, — произнес он, краснея. — Я ведь не хотел и подходить к нему. Зарок себе давал. А тебя все нет. Дай, думаю, пройду все-таки первый уровень. И вот до сих пор…

— Это «Дум», — кивнул головой Костя, — на него все ловятся. Но есть кое-что и получше. Хотите, я вам «Антиюни» покажу? — неожиданно решившись, предложил он.

— Да? — с некоторым сомнением спросил дед. — А уроки?

— Ну вы же будете меня контролировать, когда захотите, прервете, и я все тогда сделаю. Еще рано. — Костя глянул на страшный дедов будильник, стрелки которого показывали семь часов вечера.

— Ну давай, — решительно сказал дед и развернулся к компьютеру.

Костя сел рядом.

Если бы сторонний наблюдатель, заняв наблюдательный пункт в Центре Антибора на смотровой площадке Останкинской башни, просидел бы там денька два-три, ему открылась бы удивительная жизнь. Он, проще говоря, увидел бы увлекательный фильм о жизни большого города. Он стал бы очевидцем роста антиборских окраинных кварталов. Он узнал бы, как живут, дышат, меняются сами улицы Антибора. На его глазах словно грибы выросли бы новые дома, а другие внезапно бы растворились, исчезли, подобно кускам сахара в чае. И зрелище Антибора навеяло бы на него мысли о суете сует и бренности всего сущего. Антибор казался иллюстрацией к этой расхожей философской истине. И поэтому особенно странно выглядела огромная египетская пирамида — символ вечности, — возвышавшаяся на пятнадцатой улице восьмого квадрата.

Всякое повидали улицы Антибора, но такого на них еще никогда не было. Ведь пирамида — это не дом, не замок, вообще не жилье. Это — гробница фараона, а кладбищ в Антиборе не существовало вообще.

Пирамида угнездилась среди обычных для Антибора замков и домов, растолкав их в стороны и заняв сразу четыре стандартных участка, отведенных под постройку. Многие антибориды, проходя мимо, недоумевали, кому это пришло в голову приспособить под жилье древний склеп. Впрочем, хозяина было нетрудно установить. Прямо над входом в гробницу, между двумя небольшими сфинксами, висела внушительного размера табличка: «Пирамида Александра».

Никто из трапперов Антибора никогда раньше не слышал его имени. Впервые о нем заговорили совсем недавно, когда в «Хронике путешествий» появилось краткое сообщение, что из 1400 года до нашей эры вернулась экспедиция Александра с товарищами и привезла с собой золотой клад фараона Аменхотепа II. Стоимость клада оценивалась в сумме большей, чем добытая когда-то знаменитым Файрменом доля испанского короля из сокровищ повелителя ацтеков Монтесумы. Это, конечно, было сенсацией, и почти одновременно с этим событием в восьмом квадрате Антибора выросла пирамида Александра.