Адмирал Империи – 31 - Дмитрий Николаевич Коровников

удар, что называется расчетливо и хладнокровно. По моей команде орудия всех кораблей отработали одновременно, выплевывая навстречу ошалевшим «янки» сразу полсотни зарядов, превращая пространство впереди в бушующую плазменную топку. Теперь пришла пора сполна расплатиться с обнаглевшими врагами за все наши страдания и унижения.

Меткие залпы русских канониров нещадно обнуляли и без того порядком истончившиеся в предыдущих боях фронтальные и бортовые энергощиты рассыпающихся и в панике пытающихся убежать прочь кораблей противника, которые, стремясь спасти свою шкуру, отвернуть от нашей «огненной сферы» и поскорее убраться подальше из опасного сектора обстрела, вынужденно подставляли тем самым борта своих кораблей, защищенные гораздо более слабыми силовыми экранами, под прицельный и беспощадный огонь наших орудий.

И хотя часть кораблей противника, в основном более крупные и значительно лучше бронированные крейсеры, кое-как еще могли выдержать подобный шквальный огонь наших батарей, ибо значительно более высокие уровни их персональной энергозащиты позволяли им это сделать, давая лишние несколько секунд на то, чтобы совершить спасительный маневр уклонения, отведя смертоносные плазменные разряды в сторону.

То вот фрегатам 4-го «вспомогательного», не имеющим столь мощной защиты, уже ничего не могло помочь уйти от праведного возмездия. Они были обречены и очень быстро расплатились сполна за свою самонадеянность и глупость. Явно недостаточные мощности их куда более слабых защитных экранов, а также более тонкая и уязвимая броня корпусов никак не позволяли фрегатам «янки» долго выстоять под непрекращающимся огненным ливнем плазменных пушек русских кораблей.

В итоге ожесточенной, но недолгой схватки, три фрегата американского космофлота Элизабет Уоррен, были нами либо полностью уничтожены прямыми попаданиями, либо выведены из строя многочисленными пробоинами и повреждениями критически важных систем, в первую очередь маршевых силовых установок. Изувеченные корабли, дымя и оставляя за собой длинный шлейф обломков, беспомощно закувыркались в пространстве.

После первой атаки с наскока, которая с треском провалилась из-за безрассудства и некомпетентности нападавших, уцелевшие корабли передового отряда американской армады были вынуждены в панике бежать прочь, и затаиться среди плавающих вокруг обломков и мусора, зализывая раны и дожидаясь подхода главных сил своего флота. Это сражение закончилось для них явной неудачей и полным разочарованием, хотя, казалось бы, победа была у них в кармане.

Противник, здорово потрепанный нашим метким и разрушительным огнем, вынужденно отхлынул от «каре» на безопасное расстояние и укрылся за массивными конструкциями и переборками многочисленных модулей гигантского промышленного комплекса, опасливо выжидая и не решаясь возобновить атаку.

Похоже, эти командиры кораблей авангарда нисколько не ожидали столь свирепого и ожесточенного отпора со стороны, казалось бы, обреченных на неминуемую гибель русских. После первой неудачной попытки головного отряда взять нас наскоком, пыл у американских коммандеров несколько поубавился.

А я, со своей стороны, воспользовался этой короткой, но такой необходимой нам передышкой, чтобы оценить потери и степень боевых повреждений, полученных моими вымпелами в ходе схватки, пока враг собирался с силами для очередного броска.

Велев офицерам штаба срочно собрать и доложить мне всю информацию о состоянии кораблей, я тут же получил исчерпывающую сводку и, проанализировав ее, начал энергично менять в оборонительных порядках те вымпелы, которые пострадали наиболее сильно и чьи защитные поля были на грани истощения.

Несмотря на то, что численно враг превосходил мою 27-ю «линейную» чуть ли не в четыре с лишним раза, реальный урон, понесенный «каре» за время первого раунда ожесточенного противостояния, оказался на удивление минимальным. Сухая статистика неумолимо свидетельствовала — наши безвозвратные боевые потери составили всего лишь один-единственный трофейный фрегат, который был буквально разорван на куски и мгновенно испепелен массированным огнем американцев.

Все же остальные корабли дивизии не получили повреждений, сохранив боеспособность и желание сражаться. Их экипажи, хоть и сильно уставшие, вымотанные недавним бегством от погони и только что отгремевшей первой схваткой, тем не менее рвались в бой, воодушевленные успехом и горя желанием закрепить достигнутое, окончательно сломить сопротивление обнаглевшего противника.

К тому же мои ребята прекрасно знали, что два лучших дредноута дивизии, укрывшиеся сейчас в неприметных складках местности этого orромного лабиринта, терпеливо ждут своего часа и отмашки главнокомандующего, чтобы в решающий момент битвы внезапно ворваться в самую гущу сражения и переломить его ход в нашу пользу…

Однако ожидаемого приказа от меня пока что не поступало. Потому как сейчас, пока основные силы «янки» еще не подошли и не сконцентрировались в одном месте, пока их коммандеры не обессилели от изнуряющих бесплодных атак, а главное — боевой дух врага пока не надломлен под впечатлением от нескольких сокрушительных неудач подряд, выводить из засады свои последние козыри и резервы я пока не намеревался. Рано еще. Не время…

В этот момент, к изрядно поредевшему в первой безрассудной атаке авангарду «янки» подошли еще две группы и грянувшая вскоре вторая по счету волна атаки обезумевших от ярости противника на наше многострадальное «каре» оказалась воистину чудовищной по масштабам и напору.

На этот раз враг пошел на нас сразу с двух диаметрально противоположных направлений. Не менее пятнадцати тяжелых крейсеров и линкоров американского космофлота изрыгая плазму из всех стволов неслись на нас сквозь усеянное обломками пространство, сосредоточив ураганный огонь на разных секторах оборонительной «сферы».

Они были твердо намерены раз и навсегда покончить с этими упрямыми, не желающими признавать очевидное русскими выскочками, чья немыслимая стойкость и умение сражаться начинало уже не на шутку раздражать бравых коммандеров, заставляя их нервничать и допускать ошибки.

Однако, как и в первый раз, плотное «каре» дивизии встретило корабли «янки» с максимально возможной дистанции мощнейшим сконцентрированным заградительным огнем десятков своих орудий, стремясь на корню пресечь их атакующий порыв и сжечь к чертям собачьим фронтальные защитные поля ближайших к нам крейсеров.

Тем не менее, невзирая на чудовищный прессинг, атакующие порядки американских кораблей не отступили, как в прошлый раз, а напротив — еще яростнее ринулись на нас, поливая ответным ураганным огнем из всех калибров, стремясь подавить и смять упорное сопротивление нашей «сферы».

Но и на этот раз эти ребята просчитались. Снова у них ничего не получилось. Разбившись о неодолимую твердыню русской обороны, враг откатился назад не солоно хлебавши. Мои вымпелы во главе с «Одиноким», не дрогнув, по-прежнему незыблемо стояли на своих боевых координатах в пространстве словно вкопанные, а вокруг нас, изрыгая проклятья и ругательства, в бессильной ярости метались по космосу уцелевшие корабли наших заклятых врагов.

Они упорно пытались любой ценой сломить и разрушить нерушимое русское «каре», чтобы закончить наконец это затянувшееся сражение и стереть с лица Вселенной эту дерзкую горстку сумасшедших русских, посмевших бросить вызов величию и непобедимой мощи 4-го «вспомогательного»