Враг навсегда (СИ) - Ветрова Роза
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Все разъехались. А еще каникулы, — пожаловалась я.
Он улыбнулся.
— Все так плохо? Я вот наслаждаюсь тишиной.
— Ну… я тоже иногда, — мне хотелось быть чуточку ближе к нему, и я старалась говорить то, что ему могло понравиться.
— Пойдем прогуляемся по пляжу? — предложил мистер Торнхилл. — Можно взять с собой мороженное в специальном термосе и съесть его с наслаждением прямо на берегу океана.
— Давайте, — обрадовалась я. — Только давайте через бунгало пройдем, я купальник захвачу.
— Хорошо, — согласился он.
Мы здорово проводили время. Ели мороженное и смеялись, я купалась в океане, а мистер Торнхилл ждал меня на берегу. Потом долго болтали о всяком, он рассказывал о своем детстве и разного рода забавах того времени.
— Я сейчас лопну, — проворчала я, но взяла третий брикет мороженого. С удовольствием съела пломбир в такую жару.
— Все лицо вымазала, — покачал головой мистер Торнхилл и осторожно убрал мороженное с уголка моих губ. Потом ласково потрепал по щеке. — Ты невероятная, Ди. Вырастешь красивой девушкой.
— Когда это будет? Я сейчас хочу! Никто не хочет со мной играть. Грэйс обижает, а Алекс игнорирует. Все говорят, что я страшная. И волосы опять чуть не угробила. Мне не нравится, что я так долго расту! Вот бы стать постарше, я бы всем им задала.
Я огорченно пнула ногой песок, а он тяжело вздохнул.
— Грэйс видит в тебе соперницу. У нее непростой характер, с этим соглашусь. Грэйс… очень избалованна. Что ж до Алекса… Сейчас у него возраст такой, ему интереснее с мальчишками мяч пинать. Но поверь, пройдет время, и он будет торчать под твоими окнами. Ты мне, если что, сразу скажи, я отправлю его куда подальше.
Мы опять засмеялись. Я обсыхала на берегу, поглядывая наверх. Солнце куда-то спряталось, небо вмиг посерело. Воздух стал душный и тяжелый.
А потом резко раздался гром и сверху ударил ливень. В жарких тропиках это обычная ситуация. Мы промокли за считанные секунды.
— Хочешь побежать? — крикнул сквозь шум ливня Торхнилл.
— Нет, — покачала я головой. — Все равно вымокли.
Я надела свой белый сарафан на купальник, еле натянув влажную ткань. Везде вода, все мокро. Как и одежда Торнхилла рядом со мной. Но мы не обращали на это внимания, шли к дому. Я бегала туда-сюда и вокруг него, ловила ртом капли и хохотала, радуясь дождю, а он смотрел на меня и улыбался. Серо-голубые глаза смотрели на меня как-то по-особенному.
Вернувшись в дом, мистер Торнхилл отправил меня под теплый душ.
— Эх, нужно было зайти в бунгало. Сарафан насквозь промок, — сокрушалась я.
— Я принесу тебе что-нибудь из одежды Грэйс, — успокоил он меня.
— Нет-нет! Она если прознает, убьет меня!
— Да как же она прознает? Ее здесь нет. Да и я ей не скажу…
— Не знаю как, но она точно это сделает, — я упрямо качала головой. — Не нужно ее одежду. Не хочу.
Я все еще была зла на нее из-за подброшенных вшей. Мерзавка хотела, чтобы я опять стриженной наголо ходила.
— Не переживайте. Я надену форму. А, блин, она сушится в прачечной комнате…
Я бы лучше взяла что-то из одежды Алекса, даже если он будет недоволен, но сказать об этом мистеру Торнхиллу не посмела.
Ничего не ответив, он ушел, а когда вернулся, в руках у него была одна из его футболок.
На меня, уже замотанную в пушистое полотенце, он не смотрел, отвел взгляд.
— Вот, держи. Она огромная, тебе как платье будет.
Когда я вышла к нему в гостиную, он уже переоделся в сухую одежду и приготовил нам горячего чаю.
Я пила чай и заедала все джемом из гуавы, который мать теперь делала регулярно, а он вдруг вызвался расчесать мои непослушные волосы. Я покорно села на стул, а мистер Торнхилл аккуратно расчесывал прядь за прядью деревянным гребнем.
— Эх, Ди. Жаль, что ты не родилась хотя бы на десять лет раньше, — пробормотал он за моей спиной. В его голосе я услышала то ли печаль, то ли горечь.
— Почему? — не поняла я.
— Да так… Не обращай внимания…
Расчесав мои волосы, он весь как-то нахмурился и, извинившись, ушел. А я еще долго беззаботно торчала у телевизора и смотрела мультфильмы. Ночью он сказал остаться в доме.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Нечего одной в бунгало сидеть. Мало ли кто залезет… Ляжешь в комнате Алекса.
Полночи я лежала на подушках хозяйского мальчишки, пытаясь уловить его аромат. Но свежесть выстиранного белья приглушала все запахи, оставив место только горным цветам кондиционера.
На следующий день мистер Торнхилл приехал с работы рано. Вручил мне подарочную коробку. Недолго думая, я ее открыла. Чуть не задохнулась от восторга, увидев в ней платье. Вытащила и расправила. Нежно-голубое, небесного оттенка, с красивым бантом на спине… Оно поразило меня до глубины души.
— Но мой день рождения не скоро, — удивилась я, с восхищением глядя на красоту.
— Иногда подарки дарят просто так. Чтобы человек порадовался.
— Я очень рада, мистер Торнхилл. Я невероятно счастлива! — воскликнула я.
Прыгнула вперед и повисла на его шее, крепко обнимая и целуя в щеку. Он даже слегка растерялся, пошатнулся на месте, но потом все-таки подхватил меня под мышки.
— А ты потяжелела. Это все мороженное и варенье.
Я хихикала и побежала примерять платье. Он ждал в гостиной.
Когда я впорхнула обратно, кружась вокруг своей оси и наслаждаясь тем, как красиво волнами летит легкий подол, он поднял большой палец вверх, лучисто улыбаясь.
— Красотка!
Полдня мы опять провели вместе, торча у телевизора, валяясь под шезлонгами и обедая супом, оставленным экономкой. Я все время была в его подарке, и снимать не хотела.
— Можно я тебя сфотографирую на память? — попросил мистер Торнхилл, и я с радостью согласилась.
Фотокарточек у нас с матерью было совсем мало. И те появились только благодаря камере Дэвида Торнхилла. Словно нашего прошлого не существовало вовсе.
Усевшись на стул со спинкой, я беспечно принялась позировать. Улыбалась в объектив. Потом кружилась по комнате, пока он порхал вокруг меня. Потом раздался глухой писк.
— Ничего себе… Ди, мы всю пленку потратили. Увлекся я, однако, — пробормотал он.
— Покажете?
— Как проявлю, — пообещал он.
Но потом он почти не выходил из кабинета, заперевшись там почти на весь день. Говорил, что много работы. Не ел и не пил. Может, только когда меня не было рядом. Я опять заскучала.
Через несколько дней он вышел и неожиданно попросил меня нарисовать. Мой портрет. Я даже не знала, что мистер Торнхилл, оказывается, красиво и весьма талантливо рисовал.
— Мне одеть то голубое платье? — уточнила я.
— Нет. Оставайся в этой одежде, — покачал он головой. — Мне важно только лицо. Садись у окна.
Так в его кабинете я провела еще несколько дней по паре часов в день. Я вновь шутила и смеялась, а вот мистер Торнхилл все больше и больше хмурился. Его лицо совсем осунулось.
— У вас все в порядке?
— Да, Ди, — он откинулся на спинку стула. — Все хорошо…
Его голос при этом был совсем отрешенный и задумчивый.
— Можно уже посмотреть?
— Да. Еще не закончен фон, но это можно сделать и не мучая тебя. Ты, наверное, устала?
— Нет, что вы. Мне интересно.
Увидев своей портрет, я изумленно выдохнула. Солнечные блики на лбу и губах, тени от ажурной занавески на моей щеке… легкие мазки… нежные цвета… Мистер Торнхилл потрясающе рисовал. Очень точно передал черты моего лица и даже чуть робкий взгляд. Я словно в отражение посмотрела.
Портрет словно дышал. Жил своей жизнью.
— Ничего себе! Вы должны были стать художником!
— Мой отец ни за что бы мне не разрешил. Меня довольно рано ввели в семейный банковский бизнес.
— Ваш папа был злой? Он умер?
— Не злой, но строгий, требовательный. Несгибаемый, как скала. И да, он умер.
— Жалко.
— Он умер уже в возрасте, я родился поздно. Но все равно я рад, что у меня был отец. Прости, — спохватился он. — Я не должен был так говорить при тебе.