Враг навсегда (СИ) - Ветрова Роза
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я же не могу быть такой всю жизнь. Дело ведь не в этих людях. Мир полон дерьма, помимо этого.
Дело только во мне. Пока я буду позволять так с собой обращаться — они будут это делать. А не они, так другие.
Под ошарашенные взгляды одноклассников я захожу внутрь и иду к своему месту, чувствуя, как выпрямленную спину начинает чуть ли не сводить от моего напряжения.
Конечно же мне страшно.
— Что это за дичь? — начинает хохотать Соня, разглядывая меня со своего места.
Учитель в кабинете, листает программу перед уроком, и никто не рискует нападать открыто.
— О Боже! — морщится Эмили. — От нее пасет конюшней!
— Что, Эми, узнаешь запах с одной нотки? — насмехается Феллроуз.
— Да катись ты! Моя Арабелла не пахнет, потому что за ней регулярно ухаживают!
— Ой, да брось. От лошади пахнет всегда, — не унимается Джексон. — Как и от собаки. Хоть мой, хоть не мой.
Я сижу за пустой партой, уставившись на доску и не поворачиваясь на их диалог. Игнорировать. Игнорировать. Игнорировать.
— Миссис Клерман, а разве можно заявляться на урок не в форме? — высоким голосом спрашивает Ванесса.
Та растерянно оглядывает меня. В глазах учителя немой вопрос. Простите, миссис Клерман… Опять к директору придется идти по моему поводу…
— Я могу поделиться своей формой, — вдруг предлагает Эмили. — У меня есть еще один комплект. Можно Соня с нами сбегает в кампус, она осталась у нее в комнате?
И невинно так хлопает ресницами.
А я в ужасе смотрю на миссис Клерман. Соня от меня живого места не оставит, едва мы окажемся втроем в кампусе.
— Мисс Клерман, — встревает Феллроуз. — Горилина же плохо знает эту тему. Пусть сидит уж, мы потерпим. Отлучится — опять всему классу успеваемость снизит.
Со всех сторон слышатся шепотки, почти как змеиное шипение. Что-то швыряет ему раздраженная Эмили.
Не выдержав, я кошусь на одноклассника и вижу, что он, не отрываясь, смотрит на меня. В зеленых глазах молчаливое предупреждение.
«За тобой приглядит Джексон».
Что происходит? Я запуталась кому верить, а кому нет.
АЛЕКС
Алекс Торнхилл привык, что почти всю свою жизнь был для отца пустым местом. Даже сейчас, едва войдя к нему в палату, он вынужден наблюдать его спину. Тот даже не повернулся к нему.
Даже сегодня. В такой тяжелый день. Для них обоих.
— Она не пришла? — Высокий светловолосый мужчина стоял, отвернувшись к окну, в тени. Отстранено разглядывал что-то на улице.
— Нет, — ответил отцу Алекс, чувствуя как в нем закипает ярость.
Опять она.
— Я надеялся, что она придет… — тихо проговорил он. — Ты не сказал ей правду?
— Нет. Не сказал.
— Что ж. Значит, так тому и быть, — вздохнул Торнхилл старший.
— Даже сегодня, отец, твои мысли занимает эта девчонка, а не я, твой родной сын, — не выдержал Алекс. В его голосе слышалась плохо скрываемая обида.
Отец медленно развернулся к нему. В серо-голубых глазах пустота и равнодушие ко всему.
— Скажи мне. Хотя бы сегодня. Почему так вышло? Почему мы с Грэйс, твои родные дети, были тебе не нужны?! А вокруг этой девчонки ты постоянно крутился?!
— Не выдумывай. Я люблю вас с Грэйс…
— Да ни черта! Ты меня не слышишь, игнорируешь мои мольбы! Ты не должен этого делать. Останься в Англии!
— Все уже много раз обсуждали, сын. Мое решение неизменно. Что же до Дианы…
— Диана! Диана! Диана! Только и слышу! — взорвался юноша. — Я здесь, сейчас перед тобой! Поговори со мной!
— Успокойся, — прохладно ответил мужчина. — А если не можешь этого сделать, тогда нам лучше попрощаться сейчас.
— Как ты так можешь? — потрясенно спросил Алекс, сдергивая с себя галстук.
Он наряжался в этот костюм, рубашку. Все для отца. Хотел показать, что он взрослый. Что на него можно положиться. А тот все так же далеко от него. Как от Земли до Луны, и обратно. Ему просто наплевать.
Только один человек занимает его мысли.
Вообще-то не сказать, что Дэвид Торнхилл как-то баловал Диану, в отличие от своих детей. Он покупал ей самое необходимое, оплачивал расходы в школе, репетиторов и так далее. Ничего лишнего, типа горы тряпья и игрушек, как у них с Грэйс. Пытался найти баланс. Но в то же время он постоянно ставил им ее в пример. Это нелепо. Алекс даже учился лучше нее. Он даже сказал как-то отцу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— У нее доброе сердце. А вы как пара маленьких гиен. Вы не умеете любить, — покачал головой отец.
Алекс и Грэйс аж чернели от таких слов.
Порой Алексу кажется, что в его ненависти к этой цыганке виноват только отец. Только он.
— Я полечу с тобой в Швейцарию, — заявил он.
— Нет, — отрезал отец. — Тебе нечего там делать. Со мной полетит Джонатан. Он уладит все формальности.
— А Инна?
— А что Инна? Она сейчас отдыхает на Багамах. Пусть наслаждается, — искренне удивился отец.
В эту минуту парню стало ясно, что тому на нее наплевать. И всегда было. Тогда зачем все было нужно рушить?
— И ты вот так просто попрощаешься и улетишь? — неверящим голосом спросил юноша. В нем сквозило отчаяние.
— Алекс. Давай не начинать бессмысленный разговор с самого начала. Ты все знаешь.
— Ни черта не знаю! — он швырнул душащий его галстук на пол. — Ни черта не знаю, и не понимаю!
Дэвид Торнхилл достал два письма и протянул их сыну.
— Держи. Одно из этих писем предназначено для Дианы. Передай ей. А второе… второе это завещание. О нем знаешь только ты. Это моя попытка попросить прощения и позаботиться о ней, потому что ты этого не можешь сделать. А я так надеялся… Это завещание для тебя. Надеюсь, оно тебе поможет в жизни. Я пытаюсь тебя спасти.
Глядя на эти два конверта, что вызывали в нем противоречивые чувства, даже легкий страх, Алекс почувствовал, как затряслись его руки. В памяти всплыл неприятный эпизод из прошлого. Тот день, когда на глазах у всей семьи безумный Дэвид Торнхилл отлупил девчонку ремнем. Стегал куда ни попадя, оставляя на теле ужасные раны и красные полосы. А все стояли, притихнув и испугавшись его неожиданной и неконтролируемой вспышки гнева. Он бил ее за воровство, но все же… Было в этом что-то такое… Словно отец наказывал ее за что-то другое.
Он впервые испугался отца.
Девчонка плакала, кричала и вырывалась, а он все лупил и лупил.
А они все стояли и смотрели.
В тот день Алекса рвало в туалете до беспамятства. Скрутило желудок в тугой болезненный узел, сложив его пополам. Так, что даже дышать стало невозможно. Вечером его увезли на скорой.
А на утро Грэйс не стало.
В голову Алекса только сейчас начали подкрадываться нехорошие мысли. Совсем другие мысли. Вся в чудовищных полосах плачущая Диана встала перед глазами.
— Что ты с ней сделал? — севшим голосом спросил он у отца.
Тот поднял на него тяжелый взгляд. Промолчал.
— Что ты, твою мать, с ней сделал?! — заорал он, чувствуя, как к горлу снова подкатывает тошнота.
Нет… Этого не может быть… Он бы никогда… Ей же было всего двенадцать… Или, может… раньше?
О Боже. Нет… Нет!
— Ничего. Успокойся.
— Успокоиться?! Ты говоришь мне успокоиться?! Расскажи мне! Что ты с ней сделал, отец?! Скажи правду хоть раз!
— Не могу! Я просто не могу! Понимаешь?! Это… Я не хочу чтобы ты меня ненавидел сейчас! В этот день! — закричал он в ответ.
Алекс отшатнулся от него, отталкивая проклятые конверты, которые тот ему протягивал.
— А есть за что ненавидеть?
Он не мог поверить своим ушам. Что, черт возьми, происходит? Какие скелеты его отца готовы вырваться наружу?
— Наверное, да.
Какое-то время они сверлили друг друга взглядами. Такие похожие друг на друга. Сын и отец.
Алекс не хотел верить.
— Возьми пожалуйста. Я оставлю это здесь, — Торнхилл старший бросает конверты на стол. — Надеюсь, что однажды ты поймешь.
В дверь постучали. Показался седой старик с усами.
— Все готово, мистер Торнхилл. Привет, Алекс.
— Привет, Джонатан, — на автомате кивнул юноша. В голове стоял полный хаос.