Одинокие души - Эшли Дьюал

На последнем слове я срываюсь и чувствую дикую боль в пояснице. Резко сгибаюсь, ощущаю головокружение и неуклюже кренюсь на бок.

— Лия…

— Не трогай меня, — рявкаю я. — Вы притворяйтесь друзьями. На самом деле ты, Леша, мои родители — все вы обманщики, которые и не думают рассказать мне правду!

— Перестань. Дай мне помочь тебе.

Кира тянет вперед руки, но я не позволяю ей притронуться. Она лгунья, как все остальные.

— Уходи!

— Приди в себя! — командует блондинка и, наконец, кладет свои худые руки мне на плечи. Правое обдает жаром, и я сжимаю в кулак ладонь. — Твоя истерика не разрешит проблему. Ответы не свалятся на тебя с неба, так что придется поискать их.

— Зачем искать то, что находится перед носом?

— Ты многого не видишь, Лия. Дело не в том, что ты слепая, а в том, что ты не хочешь замечать.

— Тебе не понять меня.

— Я всегда понимала тебя так, как не понимал никто другой, — уверенно отрезает Кира и встряхивает слегка за плечи, чтобы я перестала сопротивляться. — У тебя есть союзники, и ты можешь мне доверять.

— Могу ли?

— Мне — можешь.

— Но почему? Что ты такого сделала, чтобы я могла доверять тебе?

— Твои вопросы сведут тебя в могилу, — саркастично отрезает блондинка и кивает в сторону двери. — Пора возвращаться в палату, иначе твоя мама поднимет на ноги всю больницу.

— Если мои вопросы и сведут меня в могилу, так это только потому, что никто не собирается на них отвечать.

— Всему свое время. — Кира обнимает меня за талию, открывает дверь, и мы выходим в коридор. — Не торопись, иначе упустишь что-нибудь важное.

— Я и так упустила все, что у меня было. — Я облокачиваюсь на девушку, потому что ноги начинают предательски заплетаться. — Мне нечего терять.

— Не говори так.

— А как мне говорить?

— Не знаю. Но только не дави на жалость. Это не твой конек.

— Я не давлю на жалость, — с вызовом отвечаю я, хочу отстраниться, но не получается. Тело становится слабым, тяжелым, мышцы наливаются свинцом. Я начинаю моргать, боюсь, что упаду от внезапно нахлынувшей усталости, но в то же время стараюсь сохранить равновесие. — Мне противно, когда на меня смотрят с сожалением. Но неужели желание узнать правду, расценивается, как повод нарваться на нежности и слезы?

— Хочешь узнать правду — узнавай. Но не надо говорить, что тебе нечего терять и что вообще ты бедная страдалица.

Кира открывает дверь в палату и первая проходит вовнутрь. Затем она выглядывает и подзывает меня.

— Пусто. Твоя мама ещё не вернулась.

— Две недели в больнице сведут меня с ума, — недовольно отрезаю я и прохожу. — Терпеть не могу это место.

— Придется пересилить себя.

— Но какая разница? Лечиться дома или лечиться здесь?

— Тут за тобой присмотрят, а дома ты уязвима.

Я усмехаюсь и очень медленно сажусь на кровать. Голова начинает кружиться так сильно, что я перестаю ориентироваться в пространстве.

— Уязвима? Мы играем в мафию?

— Лия…

— Сама себя послушай, — перебиваю я. — Ты говоришь так, словно мы ввязались во что-то настолько серьёзное, что даже дома уже не безопасно.

— Так и есть. — Кира помогает мне лечь, не обращает внимания на то, как я корчусь, и я благодарна ей за это. — Восстанавливайся, набирайся сил и только потом пытайся разобраться в своих проблемах. Сейчас от тебя мало толку.

— От меня не может быть мало толку. Сильней всего я повредила плечо, а не голову.

— В любой момент, это может измениться. — Блондинка оглядывается и подходит к двери. Она вновь надевает очки и тяжело выдыхает. — Сделай так, как я прошу: не высовывайся.

— А ты мне что?

Кира смеется и открывает дверь.

— Шутишь? Возможно, мы встретимся гораздо раньше.

— Подожди. — Девушка оборачивается, и я недоуменно прикусываю губу. — После того, как мы попали в аварию, Леша звал Стаса. Кажется, это настоящее имя Шрама, так ведь?

— Астахов? Звал Стаса? Не может быть.

— Но я слышала.

— Наверно, тебе показалось.

— Кира, я ударилась головой, но не сошла с ума, — отрезаю я. — Леша звал Стаса, искал его, а потом, когда понял, что тот не придет, схватил меня на руки и понес куда-то.

— Лия…

— Не перебивай. Я помню, как мы бежали, долго бежали…

— Лия!

— Что?

— Это невозможно. — Блондинка озадачено смотрит на меня. Подумав, она закрывает дверь, подходит ко мне и садится рядом. — Может, тебе это приснилось?

— Вряд ли. Я настолько отчетливо помню голос Астахова: он просил держаться, просил не засыпать. Правда, его тембр был немного другим. Я даже удивилась. — Сглотнув, я продолжаю. — Затем мы бежали. Бежали так быстро и долго, что у меня голова раскалывалась на части. А потом…

— Лия, подожди, — Кира вновь перебивает меня, и растеряно пожимает плечами. — Леша не мог этого сделать.

— Почему же?

— Как почему? — девушка усмехается. — Он повредил колено. Не сильно, конечно, но ходить он не сможет ещё несколько дней.

— Что? — я озадачено замираю.

— Астахова вытащили из машины прохожие. Он сам не смог даже сдвинуться с водительского сидения. А тебя сразу же забрала скорая помощь. Никто не бежал, и никто не брал тебя на руки. Один мужчина нашел у тебя в сумке паспорт, медицинскую карточку и полис. Так узнали, твою фамилию, потом позвонили родителям. — Кира растеряно улыбается. — Без сознания ты попала в больницу, и тебя отправили в нейрохирургическое отделение. Вот в принципе и все.

Я недоуменно хмурюсь, и начинаю прокручивать в голове воспоминания. Я отчетливо запомнила запах мяты, запомнила этот голос. Но если он принадлежит не Астахову, тогда чей он?

— Не может быть. — Я раздраженно смотрю на Киру. — Я не сошла с ума! Кто-то подходил ко мне! Кто-то пытался спасти меня и, я… я не шизофреничка!

— Успокойся.

— Что за чертовщина? Откуда у меня эти воспоминания, откуда эти отрывки из памяти, если со мной ничего подобного не происходило?

Блондинка недолго думает. Внезапно её глаза округляются, и она резко хватает меня за руки. Мне больно, я хочу выдернуть их, но не могу двигаться. Взгляд Киры завораживает. В нем что-то такое, что не позволяет мне нарушить пугающую идиллию.

— Бронская, — давно меня никто не называл по фамилии. — Ты начинаешь вспоминать!

— Что вспоминать?

— Как что? — блондинка придвигается ещё ближе ко мне. — Вспоминать свой прошлый год!

— Кира, это невозможно. Доктора сказали, что у меня ретроградная амнезия. Зачастую, воспоминания никогда не возвращаются. Родителям предлагали воспользоваться электросудорожной терапией, но они отказались. Папа заявил, что никогда не позволит ставить на мне опыты, и…