Год наоборот - Александр Михайлович Великанов

– Ой, боюсь, молодой человек, навряд ли мой городок сможет вас, жителей столицы, чем бы то ни было удивить. У нас есть очень красивые места. На местной реке построили современную турбазу, но вот каких-то уникальностей даже и не знаю…

– Арсений интересуется старинной архитектурой, может есть какие-то старинные постройки, музей например? – пришла на помощь Светлана.

– Да, Петя, мы-то в юном возрасте интересовались другими вещами. Что за поколение выросло? Старину им подавай.

– Сегодня вы с дороги, да и дело уже к вечеру, мне бы не хотелось вас утруждать, а завтра, если ваше желание сохранится, думаю, что смогу провести небольшую экскурсию, – немного подумав, предложил Петр Игнатьевич.

– Отчего же завтра? Мы полны сил, – попыталась ускорить поход в музей Светлана, помня о том, что отпросилась у Геннадия Павловича всего на несколько дней. Она совершенно не понимала, зачем бабушке потребовалось придумывать предстоящее путешествие к морю. Почему бы не сказать хозяину дома правду о цели их приезда?

– Что ж, если вам так будет угодно, то я к вашим услугам, тем более что нужно будет заглянуть в магазин. Я, знаете ли, не был готов к вашему визиту, но это нисколько не уменьшает моей радости.

– Да, Петь, ты уж им все покажи.

– Петя, у тебя все в порядке? – все присутствующие повернули голову в сторону входной двери, там появилась женщина преклонного возраста со смешной «кулей»[1] на голове.

Зоя Алексеевна замерла, словно вспомнила игру из своего детства, когда ведущий говорил: «Море волнуется раз, море волнуется два, море волнуется три, ну-ка, фигура, замри».

– Зоя! – Было ощущение, что пришедшая женщина увидела как минимум привидение: ее глаза расширились, губы, как-то невольно исказившись, выражали общую гримасу ужаса и отчаяния. – Ну надо же, жива и здорова!

– А ты, Таечка, на что надеялась? Что больше и не свидимся? Ну, как видишь, я снова прикатила к твоему драгоценному братцу, сильно не бойся, на этот раз пока без претензии на руку и сердце.

– Да ты и так в его сердце оставила рубец величиной с жизнь.

– Но не без твоей помощи, любезная.

– А ты изменилась, за словом в карман не полезешь.

– Ну, я и в прошлом в молчуньях не ходила. Да и тебя, как я посмотрю, жизнь изрядно потрепала. Твоя неизменная куля сильно уменьшилась, но все же куля.

Все это время женщины, в упор глядя друг на друга, медленно перемещались по периметру комнаты, обходя округлый обеденный стол. Светлана даже растерялась, не зная, кому из них больше нужна ее помощь.

– Познакомьтесь, молодые люди, моя сестра – Таисия Игнатьевна, а это, Таечка, внучка Зоеньки – Светлана со своим женихом Арсением из Москвы.

– Зоенька? Петя, ты в своем уме?! – вскрикнула женщина и тут же повернулась в сторону молодого человека, спрашивая: – Повторите, как вас зовут?

– Арсений.

– Очень редкое и очень красивое имя, – говоря эти слова, женщина с явным усилием надевала маску любезности и вела дальнейший разговор совершенно в ином тоне: – Извините меня, знаете ли, я с недавнего времени взяла на себя обязательства опекать своего брата, вот и переживаю, как бы воспоминания не разволновали его.

– Таечка, мы с молодыми людьми собирались, по их просьбе, прогуляться по нашему городку, не подскажешь ли нам, что можно посетить?

– Прогуляться? Такая жара стоит, лучше покажи им забой, и поплавают, и приятно удивятся.

– Забой? Что, есть забой? – заинтересовался Арсений.

– В нашем районе с давних времен открыты залежи известняка. Было построено несколько карьеров по добыче щебня. На местах взрывов грунта образовались огромные котлованы, которые во время половодья наша местная речка заполнила водой, так и образовалось несколько озер, а местные жители называют это место «забой».

– А сейчас эти карьеры функционируют? – спросила Света.

– Нет.

– Почему? Дороги-то строятся, – недоумевал Сеня.

– Какое-то время назад прямо под нашим городком обнаружили целую сеть подземных пещер и соединяющих их ходов. Оказалось, что они представляют собой большую историческую ценность, и вот в ходе взрывных работ какая-то часть оказалась заполнена водой. Работу в карьерах запретили. Люди возмущались, многие остались без работы, но, сколько ни пытались добиться нового разрешения, ничего не вышло.

– А пещеры, какого они происхождения? – Арсений обратился к Петру Игнатьевичу.

– Насколько я понимаю, большая часть природного. Оказывается, вода, просачиваясь сквозь известняк, промывала более мягкие нижние горизонты, но далее люди стали прорубать необходимые им переходы. Я никогда не интересовался этим, но могу вас познакомить со своим другом – большим знатоком в этой области. Кстати, он работает в местном музее, который вы хотели посетить.

– Может, с него и начнем? – предложила Светлана.

– Как пожелаете. Что ж, я, в принципе, готов.

Ехать до музея оказалось совсем недалеко. Старинное здание, когда Петр Игнатьевич вместе с сопровождающими его молодыми людьми зашли внутрь, встретило их приятной прохладой. Жителей столицы удивил царящий здесь порядок, который, казалось, был установлен много-много лет назад. Музей состоял всего из нескольких комнат, в которых экспонаты были подобраны согласно эпохам. В первом зале находились знаковые вещи времен правления Брежнева – пионерские горны, барабаны, на красных полотнищах под стеклом размещалась огромная коллекция значков, которые прежде выпускались к каждому значимому событию. Множество фотографий с ленинских субботников и газеты того времени с портретами героев социалистического труда украшали стены. Если первая комната вызвала теплую улыбку и небольшое недоумение у молодых людей по отношению к культовым ценностям социализма, то вторая просто ошеломила своей мрачной торжественностью, ее экспозиция была посвящена годам Великой Отечественной войны. На столах, явно изготовленных в то время, были разложены треугольные письма с фронта. Отдельной стопкой лежали похоронки. Практически все стены были исписаны фамилиями участников войны, большинство имен были обведены черными рамками. Тихо из радиоприемника той эпохи звучала легендарная «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой…» Невольно Светлана поймала себя на том, что по ее телу от испытанного волнения пробежали мурашки. В углах просторной комнаты стояли ящики с покореженными снарядами. На современных людей смотрели с портретов совсем еще молодые ребята – жители Юрзовска, ставшие героями войны. Сколько же в их взглядах было желания жить!

Убранство следующего зала было посвящено быту местных жителей начала прошлого века. Всем казалось, что Арсению было совершенно непонятно, как на этом деревянном колесе с ножной передачей можно было производить пряжу? Именно здесь к ним подошел знакомый Петра Игнатьевича. Он представился Василием Макаровичем и сразу же объяснил молодому