Любовь нечаянно нагрянет (СИ) - А. Ярослава

— Придумай что-то.

— Что?! — рявкнула не своим голосом Катенька, — Если только к тебе их привезти. Готов рискнуть своими нервами?

Ее вопрос звучал почти, как вызов. Что он, правда, с детьми не посидит? Включит им мультики. В холодильнике еще борщ Риткин остался. Дел-то.

В тот момент Лекс подумал, что Катька должно быть не очень хорошая мама, если так обидно отзывается о собственных детишках.

Изверги?

Подумать только.

Когда на пороге появилась нервная, но безупречно прекрасная помощница в компании двух лохматых, злобно смотрящих на него пацанов, Лекс стал сомневаться в своих умозаключениях.

— Надеюсь, ты болел ветрянкой? — невинно поинтересовалась Катька, почти силком запихивая мальчишек к нему в прихожую.

— Болел, по-моему, — Громов ошарашенно переводит взгляд и одного мальчика на другого.

— Вот и славненько, — улыбается блондинка, раздевает детишек и приговаривает, — Так! Ведите себя хорошо, слушайтесь дядю Сашу и не надо ничего поджигать. Понятно?!

Дети синхронно, но как-то не убедительно покивали, и едва дверь за мамой закрылась с той стороны, повернулись к Лексу:

— Ну, давай. Показывай дядя, что у тебя интересненькое есть.

И с этими словами поскакали по разным направлениям: один на кухню, другой в спальню.

Уже через полчаса Громов с трудом узнавал свое жилице — словно торнадо пронесся. Диванные подушки разбросаны, шкафы кухни выпотрошены.

Лекс в последний момент успел отобрать упаковку муки у младшего, обернулся, и застыл, в немом шоке уставившись на шедевр мальчишечьего художественного искусства:

— А-м-м…Кирилл, а это что? — он покосился на мальчика, что с чисто ангельским видом продолжает сыпать на пол гречку.

Откуда она только взялась в его доме? Не иначе, как Ритка притащила.

— Это? — малыш хлопнул красивыми голубыми глазками, — Монстл.

Несколько мгновений они оба смотрят на разрисованные черным фломастером белые эксклюзивные обои и мальчик с улыбкой добавляет:

— Очень доблый монстл, дядя. Тебе нлавится?

И что на это ответить?

Лекс с трудом выдавливает из себя скупую улыбку:

— Ты хорошо рисуешь.

— Плавда! — радостно подскакивает голубоглазый художник, — Давай я тебе еще налисую?

Не успел мужчина и рта открыть, как малой уже помчался опрометью в кабинет с упаковкой фломастеров.

— Кирилл, стой! Я тебе альбом дам!

Лекс ринулся за ним, а в следующую секунду с балкона раздалось душераздирающее, пронизывающее до мозга костей, почти демоническое:

— М-Я-Я-У!!!

Откуда взялся кот, стало понятно, после того, как мужчина с ужасом узнал в сопротивляющемся белом комке шерсти, любимца своей соседки-кошатницы Маркиза. Видимо, кот решил погулять по соседним балконам, и попал в загребущие руки старшего «изверга»

— Димочка, — ласково начал Лекс, — Может, отпустишь котика?

Пацан в недоумении уставился на него.

— Зачем?

— Он может тебя поцарапать.

Но Дима не промах. Ловко подхватив свою же валявшуюся на полу кофту, запеленал отчаянно сопротивляющегося кота в нее, оставив наружи только недовольную приплюснутую морду.

— Вот! Теперь не поцарапает.

Громов уже хотел действовать более решительно, но не успел — в дверь кто-то яростно затрезвонил, застучал и весь подъезд огласил истерический визг:

— Александр Петрович! Верните моего Маркиза!

Вот тебе и супер звукоизоляция.

Вопли Эммы Карловны, наверняка, слышно даже на парковке.

Кое-как успокоив пожилую соседку, Громов рванул на жалобное «М-я-я-у» из ванной. Залетел и обомлел узрев в руке Димочки свою электрическую бритву, а на макушке кота приличную проплешину.

— Дима! — рявкнул он, — Ты, что с Маркизом сделал?

Мальчик невозмутимо поведал:

— Крутого чувака. Хочешь, я и тебя крутым сделаю?

Мужчина выпал в осадок, а Дима, как ни в чем не бывало, подхватил, находившееся в полуобморочном состоянии животное под мышку и потопал возвращать его хозяйке.

— Хороший у вас котик, бабушка.

Вечно молодившаяся Эмма Карловна похоже потеряла дар речи. Только беспомощно хлопала накладными ресницами и то открывала, то закрывала ярко накрашенный рот.

Лекс приготовился к очередной порции криков, как из-за спины соседки показалась очень знакомая рыжая макушка.

— Здравствуйте! — задорно улыбнулась Ритка, и у Лекса от сердца отлегло, — У вас гости?

— Да, — чуть откашлявшись отвечает он, — Катя попросила за детишками приглядеть. А Эмма Карловна уже уходит.

Тут кошатница выходит их ступора и грозно рычит:

— Вы что с моим Маркизиком сделали? — трясет перед носом мужчины обезумевшим котом, — Как нам теперь на выставке выступать. Он у меня, между прочим, всегда призовые места занимает. Нас теперь выгонят с позором.

Честно? Громов уже собирался втянуть Ритку внутрь и просто нахамив соседке, захлопнуть перед ее носом дверь, но снова вмешалась рыжуля, мягко придержав его за локоть.

— Как интересно! — восторженно воскликнула я, — Знаете, я кошачий парикмахер. Давайте я вашему Маркизу эксклюзивную стрижку сделаю. Длинная шерсть уже не модно в этом сезоне.

Эмма Карловна заметно оживилась и заинтересованно посмотрела на Ритку.

— Вы думаете? Я планировала сделать Маркизу укладку, жаль состригать длину.

— Укладка — это прошлый век. Давайте я к вам зайду вечером, и мы подберем для вашего Маркиза идеальный образ? Меня, кстати, Маргарита зовут.

Эмма Карловна неожиданно улыбнулась и жеманно подала девушке руку.

— Хорошо. Мы с Маркизиком будем ждать вас к шести вечера.

С этими словами она с самым что есть царским видом кивнула Лексу на прощание и словно каравелла поплыла в свою картину.

Едва захлопнулась соседняя дверь, Лекс шепотом спросил:

— Рит, а ты правда кошек стричь умеешь?

— Я и вышивать, и на машинке…, – лукаво стрельнула глазками она и принюхалась, — А чем это у вас пахнет. Что-то горит?

Где-то часа через два, наконец, заявилась довольная, как стадо слонов Катя.

— У тебя все нормально? — подозрительно смотрит на чересчур спокойного Лекса.

Тот в заляпанной какой-то краской футболке, лохматый и сияющий, будто начищенный медный тазик жует одуряюще пухнущую выпечку и отвечает с набитым ртом:

— Отлично! Никто не подрался, ничего не сжег и даже не устроил потоп.

Лицо Кати удивленно вытянулось.

Шеф от нервов…того…умом тронулся?

— Киря! Дима! — зычно позвала она, и буквально через несколько секунд ее снесли два нечто, отдаленно похожих на ее детей и перемазанных все в ту же яркую краску.

— Чем вы тут занимаетесь? — изумленно осматривая чад, спрашивает она, а они гордо выдают:

— Помогаем Рите печь пирожки и дяде Саше красить стену.

— Правда?! — округляет глаза она, — И где же эта ваша Рита?

— Там! Там! — пищит Киря, — Пойдем скорее, познакомишься. Она клёвая!

Катька покосилась на Громова и многозначительно поиграла бровями:

— Все интереснее и интереснее.

На кухне она обнаружила миниатюрную симпатичную девушку в смешном джинсовом комбинезоне, словно с чужого плеча и пышным рыжим хвостом на голове. Увидев Катю, девчушка заулыбалась — прямо солнышко.

— Здравствуйте! Вот, значит, кому наш Александр Петрович спихнул моих извергов.

— У вас замечательные дети, — ответило это чудо.

Помощница метнула одобрительный взгляд в сторону Громова, и тот отчего-то почувствовал некую гордость.

Девушки познакомились и уселись пить чай, а Громов снова отправился изводить монстра с обоев яркой оранжевой краской. Мальчишки остались с Катей, а мужчина наедине со своими противоречивыми мыслями.

Его неудержимо тянуло к ней. Такой живой, улыбчивой, манящей.

Она словно глоток свежего воздуха после длительного заточения.

Умом Громов понимал, что они слишком разные.

Она оптимистичная студентка, у которой вся жизнь впереди и на ее пути обязательно попадется блестящий молодой человек, что оценит по достоинству такое сокровище. Последняя мысль неприятно цапнула в душе.