Гнилое яблоко - Ната Фокс

– На самом деле без разницы. Могу из шеи, могу из руки, бедра, голени или ещё откуда. Кровь везде течет, – мужчина пожал плечами, глядя с улыбкой. – Просто мы пользуемся именно артерией на шее, так как до неё удобнее добраться, она большая и потом кровь даже из маленьких ранок течет довольно сильно. Ну, видели наверняка во всяких фильмах, где вспарывают жертве горло лезвием. Так вот это не такая уж неправда. Но, как я уже сказал, могу воспользоваться и вашими запястьями. Просто тогда придется подождать чуть дольше. Поэтому вам выбирать.

Обсуждать долго не стали, чтобы не терять драгоценного времени, которого, вроде как много, но и катастрофически мало. Ярико расстегнул пару верхних пуговиц своей рубашки, а Леон приподнял рукава ветровки и кофты. Со стороны Николас наблюдал за подготовкой к процедуре и уважительно кивал.

– Ну, с кого удобнее, с того и начинай, – Леон чувствовал себя неуверенно и откровенно боялся. Очень схоже с ощущением, когда не хочешь идти к зубному, но очень нужно.

– Спасибо.

Единственное, что он сказал, прежде чем, оставив своё нагретое одеяло, плавной походкой подойти к Ярико. Тот меньше трусил, его и выбрали первой жертвой.

Пуговицы рубашки Николас застегнул обратно за ненадобностью, насмешливо фыркнув. Обошел парня обхватил поперёк груди со спины. Скорее для безопасности самого донора во избежание дёрганья с чужими клыками в шее и перехвата ослабевшего тела после передачи крови.

– Постарайся расслабиться, – произнес негромко, чуть отклоняя голову юноши и только потом наклоняясь к шее.

Вопреки ожиданиям, не было так уж больно. По крайней, по лицу Ярико не сказать, что он мучился в агонии. Со стороны эта процедура казалась несколько страшной и омерзительной. Животный инстинкт самосохранения Ярико почти взял вверх, заставив вздрогнуть, и дёрнутся в сторону от чужих рук, но те вовремя придержали и не дали ему сбежать. Николас проткнул тонкую, бледную кожу клыками, а дальше прижался губами и принялся пить, прикрыв глаза. Параллельно придерживал свободной рукой шею, нащупав указательным пальцем отслеживать пульс, чтобы знать, когда остановиться, и избежать смерти жертвы от кровопотери.

Почувствовав, что пульс сбился, а тело в руках слегка обмякает, вампир отстранился. Правда, как в дешевых сериалах: со слегка приоткрытым ртом, с окровавленными губами и следами крови на блеснувших клыках. Открыл глаза, которые вновь были алые (Значит, тогда в борделе не показалось), и оглядел свою работу. Николас слизал выступившие капли крови, а затем взял заранее приготовленный кусочек одеяла и приложил к ранкам.

– Сейчас я опущу тебя на пол, поэтому постарайся не падать, – мягко и негромко произнес, приобнимая Ярико второй рукой и, помогая спокойно сесть у стены и прислониться к ней спиной. В следующую секунду он метнулся к рюкзаку, что-то достал и вернулся. – На, поешь. Только не съедай всё сразу, а то твоему другу она тоже понадобится. И не ворчи, что горькая. Зато самая полезная.

С этими словами протянул Ярико плитку настоящего темного и горького шоколада, завёрнутого в несколько слоёв блестящей фольги.

– Ранки долго будут сочиться? – единственное, что спросил Ярико, отломал одну полоску от плитки и вернул её мужчине.

– Зависит от тебя, – спокойно проговорил, откладывая плитку на матрас. – Я не впрыскиваю яд, у меня на клыках ничего нет. Да и слюна самая обычная. Поэтому это совершенно обычные ранки, как при уколах, порезах и прочем. Просто делаю я их клыками и все.

Ник ласково потрепал путешественника по волосам, тем самым выражая одновременно благодарность и уважение за подобный поступок. Затем вампир повернулся в сторону человека. Лео почувствовал, как у него внутри что-то ёкнуло.

– Прости, я мог бы соврать что-нибудь вроде, «мне хватило его крови». Но я не могу так рисковать. Если мы вновь столкнемся со стражниками, этого не хватит, и магия начнет… – он кашлянул, понимая, что сейчас все объяснения ни к чему. – Мне просто нужно немного твоей крови, чтобы и дальше не давать никому вас сцапать. Присядь.

Николас учтиво подождал, пока Леон присел на матрас и протянул ему свою руку. Он взял её в свои, неприятно холодные, но прокусывать не спешил. Чего он выжидает?

– По-моему, именно моей инициативой было угостить тебя нашей кровью. Я с самого начала был не против этого, – Аустер, неловко улыбаясь, потёр смущённо шею. – К тому же у нас не ты один маг. Только… Не в шею. Меня просто один раз уже укусила за шею собака, и это был не самый приятный опыт. В детстве, она казалась мне такой огромной, что…

Леон вскрикнул, ощутив, как острые клыки одним уколом проткнули кожу руки и стенки вены, выпуская кровь. Николас ждал, пока он отвлечётся, чтобы меньше боялся, и только потом начал своё дело, припадая губами уже к запястью.

Ощущение схоже с тем, как берут кровь из вены, только намного больше, чем маленький шприц. Пол-литра, может, больше. Помимо него возникло чувство, словно твои силы высасывают вместе с кровью. Леон взглянул на Ярико в стороне. Тот в поддержку показал два пальца и улыбнулся. Как ни странно, это помогло.

А потом постепенно накатила сонливость и лёгкое головокружение, смешиваясь со всеми теми чувствами усталости и голода, что сопровождали человека весь день. Лео старался держаться стойко, не дёргать рукой, но под конец процедуры глаза сами захлопывались, жутко хотелось спать.

Почувствовав неладное, Николас мгновенно отпрянул от руки, приложив к ранкам другой кусочек одеяла, и поймал постепенно падающее, ослабевшее тело прямо на пути поцелуя с полом. Леон чувствовал, как его хлопают по щекам, но реагировал слабо. Затем лёгкость, и вот он уже рядом с Ярико – его лицо размывалось перед глазами. Он засыпал.

– С ним всё в порядке? Что ты сделал?

– Слегка переборщил.

Глава 5: «Центр мира»

Темнота была везде. Она обволакивала тело, струилась вдоль позвоночника к голове. Казалось, что она проникла даже внутрь через рот, которым он часто-часто дышал, как хищник после долгой охоты. Она то сжимала лёгкие изнутри, то отпускала, заставляя сжаться в маленький комочек. Тревога заполняла всё пространство в голове и не оставляла места больше ни на что.

Тревога от того, что в этой темноте он находился не один.

Он медленно спускался по лестнице. А была ли это лестница? В этой непроглядной тьме не было видно даже его собственных ног. И единственное, что он знал точно –