За Веру, Царя и Отечество - Валерий Шамбаров

Поэтому задачу войскам он поставил более скромную - группировке из 30-го, 40-го и конного корпусов взять Колки и Чарторыйск, улучшить свои позиции, а противника выбить из населенных пунктов и понастроенных им капитальных блиндажей, затруднив ему условия зимовки. 16.10 наступление началось. 30-й корпус Зайончковского, которому была придана и большая часть артиллерии, атаковал в направлении на Колки. Но здесь происходили сильные бои еще с конца сентября, немцы успели как следует укрепиться. И после мощной артподготовки их удалось лишь потеснить к западу, взять передовые позиции, а прорвать фронт не получилось. На Чарторыйском участке дело пошло лучше. Тут противник еще не успел создать долговременную оборону, а выдвижение 40-го корпуса к северу, через леса и болота, было произведено скрытно, и удар стал для немцев совершенно внезапным. Дивизии Воронина форсировали Стырь и опрокинули врага. К 19.10 здесь обозначился прорыв в 18 км по фронту и 20 км в глубину. Одна колонна 4-й Железной дивизии развернула наступление на Чарторыйск в лоб, вторая вышла с тыла, и город был взят. При этом была наголову разгромлена 14-я германская дивизия, а 1-й Гренадерский Кронпринца полк был уничтожен полностью - частично погиб, частично сдался. Захватили и тяжелую гаубичную батарею. Поражение немцев было настолько полным и неожиданным, что германское командование не сразу о нем узнало, и еще двое суток в Чарторыйск приходили обозы, транспорты с боеприпасами и почта для уже не существующих частей. А 4-я стрелковая, углубляя прорыв, двинулась во вражеские тылы.

Однако вскоре противник опомнился. Резервов у австро-германцев поблизости не оказалось, и они стали спешно перебрасывать сюда надерганные отовсюду отдельные полки и сборные команды. Но и у Брусилова резервов не было, развить успех оказалось нечем. Он смог прислать сюда лишь одну 105-ю дивизию из ополченцев, которая не устояла и побежала при контратаках врага. В результате Деникин попал в тяжелую ситуацию. Против одной его дивизии было стянуто 15 австрийских полков. Причем части 4-й Железной в ходе наступления оторвались друг от дружки, а неприятель, тоже отдельными частями, вошел в промежутки и теперь тоже атаковал, оттесняя русских в леса. Образовалась полная мешанина. И командир 13-го полка Марков кричал по телефону: "Очень оригинальное положение. Веду бой на все четыре стороны. Так трудно, что даже весело!" Потом и телефонная связь прервалась. И Деникин понимал, что стоит многократно превосходящему противнику сорганизоваться, как дивизии придет конец. Тогда он додумался использовать музыку. Чтобы собрать воедино свои полки, разбросанные по здешней глухомани, а заодно ошеломить врага, приказал дивизионному оркестру играть марш, и музыканты возглавили атаку.

Задумка удалась. Присутствовавший при этом полковник Сергеевский описывал: "Неприятным было пробуждение австрийцев, заночевавших в злополучных хуторах. Только начало светать, как леса кругом них ожили. И ожили каким-то невероятным для войны ХХ века образом. С севера гремел, надвигаясь все ближе и ближе, русский военный оркестр. На западе и юге ему вторили полковые трубачи. И когда на опушку с трех сторон одновременно стали выходить русские колонны, австрийская бригада стояла в строю впереди деревенских домишек, подняв вверх руки. Стрелковый оркестр прошел, продолжая играть, вдоль фронта врага, поворачивая на восток, по дороге на Чарторыйск. Галопом наскочил на австрийское начальство полковник С.Л. Марков. "Церемоньялмарш! -скомандовал он австрийцам.- Нах Чарторыйск!" Вражеские части дисциплинированно повернулись и... зашагали в плен. Чарторыйск остался за русскими. Немцы и австрийцы 2 недели контратаковали, пытаясь вернуть его, но только понесли дополнительные потери. А 9.11, уловив момент, когда они были уже на пределе, войска 40-го корпуса перешли в общую атаку и нанесли им поражение. Фронт здесь стабилизировался.

Но попытки обойти фланги друг дружки продолжались, и обе стороны все дальше углублялись в леса и болота. Сперва небольшими подразделениями, потом выдвигались более крупные контингенты. И австро-германцы, и русские поняли, что воевать можно и в болотах, особенно когда они стали подмерзать. Или как-то приспосабливались. Строили мосты, настилали гати. И противник делал то же самое. Сталкивались, сражались и зарывались в землю. Точнее, зарываться было невозможно из-за грунтовых вод, но окопы и траншеи сооружали над поверхностью - наваливали бревна, засыпая их землей. Придумывали сами способы болотной фортификации или перенимали опыт у противника. Так с юга продвигался в Полесье фланг 8-й армии, а с севера 3-я. Пока они не сомкнулись у села Кухотская Воля (на севере нынешней Ровенской обл.). К концу ноября фронт стал сплошным, и на нем наступило затишье.

Активно велись боевые действия и на Балтике. Умело используя шхеры, русские корабли проникали в Ботнический залив, нарушали перевозки германских грузов из Швеции. Ставили мины у германских берегов и захваченных портов, действовали подводными лодками. При этом помощь русским оказывали и англичане, направившие несколько субмарин на Балтику. И 23.10 их подлодка Е-8 потопила у Либавы германский броненосный крейсер "Принц Адальберт". Немцы для защиты своих морских сил и транспортов вынуждены были совершенствовать противолодочную оборону, стали применять новые способы борьбы - вспомогательные корабли, авиацию. И русский флот тоже нес потери. Так, в ноябре подводная лодка "Акула" успешно поставила мины в Данцигской бухте. Но ее командиру лейтенанту Гудиму этого показалось мало, и он (не подумав, что тем демаскирует собственную работу) решил вдобавок обстрелять береговые сооружения из своей малокалиберной пушчонки. "Акула" всплыла, была обнаружена гидросамолетом и потоплена.

А.В. Колчак был назначен командующим всеми морскими силами Рижского залива. Он приложил немало усилий к подготовке подчиненных, совершенствованию методов и техники постановки мин, даже сам изобретал мины. И лично водил корабли на операции. По разработанному им плану были выставлены заграждения у порта Виндава (Вентспилс), который облюбовал для стоянки большой отряд германских кораблей. В результате враг потерял крейсер и несколько миноносцев. То же самое Колчак попытался проделать у Либавы и Мемеля, однако в пути один из его миноносцев подорвался на немецкой мине, и его пришлось тащить на буксире обратно в свою гавань. Операция сорвалась, но корабль спасли. Отряды Колчака выходили в море и для сторожевой службы, обстрелов вражеских береговых позиций, для "охоты" за неприятельскими кораблями. Уничтожили германский сторожевик, несколько грузовых судов. К концу 1915 г. на Балтике потери германского флота превышали русские по числу боевых кораблей в 3,4 раза, по транспортам - в 5,2 раза.