За Веру, Царя и Отечество - Валерий Шамбаров

Организации, создававшиеся вроде в помощь фронту, все больше переориентировались на оппозиционную деятельность. Так, Гучков и Рябушинский образовали при ВПК "рабочие секции" - якобы для лучшей мобилизации рабочих на выполнение оборонных заказов. Но настоящая цель была хорошо известна. Как докладывал начальник Московского охранного отделения, либералы "думали, что таким способом будет достигнуто приобретение симпатий рабочих масс и возможность тесного контакта с ними как боевого орудия в случае необходимости реального воздействия на правительство". Впрочем, их надежды не оправдались. "Рабочие секции" (к тому же выборные!) стали отличной "крышей" для большевиков вместо их разгромленной фракции в Думе. Другой "крышей" стал для них Земгор. Он вообще превратился в сборище уклоняющихся от фронта и сомнительных деляг, наживавшихся на посредничестве в поставках. Но был запретной территорией и для полиции, и для контрразведки - по принципу "не трожь, оно и не воняет". Чем и пользовались революционеры всех мастей. Так, на Западном фронте среди сотрудников Земгора работали столь видные агитаторы как Фрунзе, Мясников, Любимов, Кривошеин, Могилевский, Фомин.

И мудрено ли, что в октябре 15-го произошел первый серьезный инцидент в вооруженных силах? На Балтфлоте, стоявшем в Гельсингфорсе и подвергавшемся наиболее массированному воздействию германской и большевистской пропаганды. 19.10 случился бунт на линкоре "Гангут". По совершенно пустяковому поводу - вместо макарон, которые полагались после угольного аврала, но отсутствовавших на складе, матросам дали кашу. Команда разбушевалась, арестовала офицеров, обратилась с призывами к другим кораблям. Но гангутцев не поддержали, и мятеж ликвидировали быстро и бескровно - окружили линкор миноносцами и заставили сдаться. А при расследовании обнаружились нити обширной организации. На "Гангуте" арестовали 95 чел., на крейсере "Россия" 16, в Кронштадте накрыли "Главный судовой комитет РСДРП". Состоялся военно-полевой суд. И что же? По законам военного времени... лишь двоих руководителей, Ваганова и Янцевича, приговорили к смертной казни, да и то царь помиловал, заменил пожизненной каторгой. Другие отделались разными сроками заключения, а то и ссылки (в мирный и безопасный тыл!)

А большинство арестованных и их выявленных пособников вообще не судили, свели в матросский батальон и отправили искупать вину под Ригу, в состав 12-й армии. Кстати, в их числе находился и будущий офицерский палач Дыбенко. Однако на фронте батальон отказался воевать, приказа об атаке не выполнил. И начал разлагать солдат соседнего 2-го Сибирского корпуса. И... как думаете, наказали их? Расстреляли? Нет. Просто расформировали батальон, а матросов... вернули на свои корабли. Вот и судите сами, может ли выиграть войну государство, действующее подобным образом? А в апреле 16-го Дыбенко снова поймали на агитации. Приговорили к... 2 месяцам заключения и перевели в разряд "штрафников". Что на деле реализовалось в переводе с боевого крейсера "Диана" на вспомогательный транспорт "Ща". Беззубость власти проявилась сплошь и рядом. Скажем, в конце 1915 г. лидеры легальных социалистических групп устроили в столице тайный съезд под председательством Керенского. На нем говорилось, что неудачи на фронте, беспорядок, слухи об императрице и Распутине уронили царскую власть в глазах народа. Но если будет заключен мир, он "будет реакционный и монархический". А нужен "демократический". Откуда следовал вывод: "Когда наступит последний час войны, мы должны будем свергнуть царизм, взять власть в свои руки и установить социалистическую диктатуру". Обо всем, что происходило на этом совещании, было хорошо известно не только Охранному отделению, но даже иностранным послам! Однако никаких мер не последовало.

Или взять случай другого рода. Промышленник Путилов, владелец крупнейшего оборонного завода, являлся и директором Русско-Азиатского банка. И решил урвать субсидию в 36 млн. Русско-Азиатский банк "закрыл кредит" Путиловскому, а дирекция завода обратилась к правительству, грозя остановить производство. Афера была настолько явной, что возмутила даже таких же промышленников и финансистов в Особом Совещании по обороне. И оно приняло решение о секвестре Путиловского. Что заодно нанесло бы удар по важному центру революционного движения - рабочие становились государственными, признавались военнообязанными и лишались возможности бастовать. Но от царя поступило указание пересмотреть решение. Все члены Особого Совещания, все министры были против, однако Николай повелел - и отменили. Говорили, что Путилов действовал через Распутина, умаслив его и Симановича взятками. Хотя возможно, царь просто не хотел ссориться с промышленниками.

Он вообще не хотел ссориться ни с кем. Но в итоге становился мишенью для всех. Что характерно, даже для союзников, для которых столько сделал. И либеральная оппозиция приобретала надежную поддержку в лице иностранных послов. Западные державы разочаровались в России, сочли, что спасать их от германских ударов она больше не сможет, и их отношение к царю менялось. Тем более что о России они судили по собственным психологическим стереотипам и строили подозрения: не клюнет ли царь и в самом деле на сепаратный мир? И получалось, что подобные подозрения вызывали "цепную реакцию". Лондон и Париж обращали внимание своих послов на возможность поисков русскими такого мира. И послы старались вовсю, начиная трактовать в данном ключе любые факты. И делились подозрениями с "общественностью", которая иностранцам в рот заглядывала. Соответственно, раздувала слухи о готовящейся "измене" союзникам. А эти слухи усиленным эхом возвращались к тем же послам и передавались ими своим правительствам уже как достоверные "сигналы" из русских источников. В общем, накручивали друг друга. Например, в декабре опять заболел главком Северного фронта Рузский, и царь заменил его одним из лучших полководцев - Плеве. "Общество" тут же перевернуло по-своему дескать, "герой Львова" Рузский "пал жертвой немецкой партии". И назначен "немец", который уж точно сдаст и Ригу, и Петроград...

Настоящая же опасность оставалась "за кадром". Хотя первую попытку начать революцию Парвус назначил на 9(22).1.16 г. По его плану предполагалось в годовщину "кровавого воскресенья" начать всеобщую забастовку в Петрограде, митинги и демонстрации. Когда их станут разгонять, оказать сопротивление, чтобы пролилась кровь и возникло ожесточение. И произойдет взрыв, который перекинется на другие города, охватит железные дороги и вызовет паралич страны... Действительно, волнения в этот день превзошли прежние стачки. В Питере бастовало 45 тыс., в Николаеве 10 тыс., а всего по стране около 100 тыс. Но до революции все же не дотянуло. Раскачка еще не зашла так далеко, помитинговали - и улеглось.