Великая княгиня Елисавета Феодоровна и император Николай II. Документы и материалы, 1884–1909 гг. - Ковальская Елена

Здесь все еще зелено, кроме травы, но кругом Ливадии и Орианды все выжжено солнцем. С нашего приезда уже было два дождя, что совершенно необходимо, потому что даже колодцы угрожают высохнуть. Я наслаждаюсь и отдыхаю и душой и телом. Крепко вас обоих обнимаю.

Да хранит Вас Господь!

Твой Ники.

На осенний праздник преподобного Сергия Радонежского Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна едут в Троице-Сергиеву Лавру. Служит митрополит Владимир.

Дневник вел. кн. Сергея Александровича

24 сентября. Троице-Сергиева Лавра.…В ½ 9 ч. прибыли и прямо в Собор — ясная ночь — застали всенощную — прикладывались к мощам и в митр<ополичьи> покои, где пили чай с Е. Ст. Кротковой[1659] и наместником[1660]. Заходил митрополит — около 11 ч. разошлись. Пр. Отче Сергий помози рабу твоему!

25 сентября. Ильинское.…около 10 ч. к обедне — было очень хорошо — молилось тепло — два часа длилось. Большой завтрак — митрополит преподнес мне образ, сказал очень трогательное слово! Заехали к Е. Ст. Кротковой — она была очень довольна. В 2 ч. уехали… Очень мы довольны поездкой…

3 октября. Ильинское.… АЕхтелеграф<ировала> жене перед обедом, будто бы Павел женился в Ливорно! После данного им слова мне все не верится — было бы слишком ужасно! На что решится Ники!? Ужасное дело и преступное во всех отношениях…

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 38. Л. 136,137,141.)

После получения развода О. В. Пистолькорс, который был разрешен после того, как Павел Александрович дал слово не жениться на ней, он покинул Россию, взяв с собой три миллиона рублей. Он отправился в Италию, где к нему присоединилась Пистолькорс. Они обвенчались в греческой церкви в Ливорно 27 сентября 1902 г.

Николай II был глубоко возмущен и принял суровые меры: Павел Александрович был лишен всех постов в армии, его собственность была конфискована, а Сергей Александрович стал опекуном Марии и Дмитрия.

Дневник вел. кн. Сергея Александровича

4 октября. Ильинское… Душу терзает смущение — и он дал еще слово государю не жениться! Ужасно!..

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д. 38. Л. 141.)

Николай II — вел. кн. Сергею Александровичу

4 октября. Ливадия — Ильинское

Дам Тебе знать о Моем решении. Никак не ожидал подобного исхода.

Ники.

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д. 97. Л. 75.)

Вел. кн. Сергей Александрович — Николаю II

5 октября. Ильинское

Дорогой Ники!

Душа моя измучилась вконец за эти два дня, что я узнал о совершившейся свадьбе моего несчастного брата!! Мысль, что он перед тобой клятвопреступник меня преследует, как ужасный кошмар — это неизгладимое пятно. Мучаюсь я, не зная твоего решения. Опасаюсь всего, но вместе с этим, как брат, как верноподданный — смею умолять тебя поступить по всей строгости закона. Так дело оставить нельзя, тем более что оно касается члена семьи, и пример должен быть показан сверху. Увы, всем известно, под каким условием был разрешен тобой развод, и, стало оыть, что Павел изменил данному слову! Это ужасно. Я уже не говорю об остальном, т. е. не разбираю его поступок как члена импер<аторской> семьи, и о его обязанностях относительно тебя и семейного закона!! Умоляю, будь строг, иначе мы все пропали, иначе неуважение к семейству будет полное.

Сердце кровью обливается, и скорбь моя безграничная. Да вразумит тебя Господь и поможет Он нам всем. Умоляю, сообщи, что решишь. Обнимаю крепко — храни тебя Бог.

Твой Сергей.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1341. Л. 102–103 об.)

Николай II — вел. кн. Сергею Александровичу

8 октября. Ливадия — Ильинское

Благодарю за письмо. Вполне разделяю Твое душевное состояние, решение мое готово, но я ожидаю от него письма на этих днях. Крепко Вас обоих обнимаю.

Ники.

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д. 97. Л. 77.)

Дневник вел. кн. Сергея Александровича

8 октября.… Письмо от Влад<имира> с письмом Павла — тяжелое впечатление… Решился поехать чрез Царское за границу! Мучительно укладывался — писал Владимиру.

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д. 38. Л. 143.)

Вел. кн. Сергей Александрович — вел. кн. Владимиру Александровичу

8 октября

… я был потрясен до глубины души, прочтя письмо несчастного Павла! Какое страшное заблуждение и непоправимая ошибка — бедный он.

Мы узнали о несчастном факте от Alix. Я писал Ники, но он по-видимому решает все сам и нашего мнения знать не желает. На мой взгляд, так или иначе, дело непоправимое: все исходы Павел сам себе закрыл. Но обсудить все я непременно желаю с тобою и поэтому хотя мы и хотели 10-го ехать прямо на Варшаву и в Дармштадт — мы решились теперь ехать 10-го же в Питер и Царское и остановимся в Б<ольшом> дворце, чтоб быть ближе к бедным детям; когда о них подумаю, сердце кровью обливается…

(ГА РФ. Ф. 652. Оп. 1.Д.672.А. 58–59.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — имп. Марии Феодоровне

9 октября

Милая Минни,

Завтра мы уезжаем в Дармштадт, остановимся по пути, чтобы встретиться с Владимиром. О, все эти горести, этот несчастный развод, бедный Павел настолько до того ослеплен, что считает свой долг исполненным, а совесть спокойной, женившись на этой подлой аморальной женщине. А как же его другой первейший долг Государю и стране!

Ох, если бы только любимый Саша был жив! Должно быть, ты жестоко страдаешь. Мы даже представить себе не можем твоей скорби — она должно быть ужасна. Сергей просто в отчаянии — такое бесчестье хуже смерти. Опозорить нашу семью и в такое время! Все это словно кошмар и не хочется верить. Мы не знаем, что решил Ники — да вразумит его Бог! — но как это плохо, что братья далеко <от Павла> и не могут поговорить с ним. Одна беда за другой, и, кажется, нет им конца, не успеваешь опомниться; бредешь, словно в тумане и при каждом шаге натыкаешься на скалы. Бедные детки; от них нужно скрывать все как можно дольше — вот что хуже всего.

Я рада, что мы едем в Дармштадт, прежде всего из-за Сергея — он любит мой старый дом, моих сестер и Эрни, который всегда необычайно радушен. Может, хотя бы это как-то успокоит его больное сердце.

Ксения[1661] — такая милая; сообщила мне новости: На сегодняшний день пока все спокойно, и все же пишет: «J ai une telle angoisse» («Мне так тревожно» — фр.)… Да поможет нам Бог — чувствуешь себя такой маленькой и беспомощной.

Как ты себя чувствуешь физически? Надеюсь, отдохнула? Да укрепит тебя Господь, моя милая сестра. Дорогой Сергей и я целуем тебя нежно-нежно, как жаль, что мы не с тобой.

Храни тебя Бог.

Сердечно любящая тебя

Элла.

(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1.Д. 1583. Л. 18–21 об. — на англ. яз.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — вел. кн. Ксении Александровне

10 октября. Москва

Милая Ксения,

Сегодня мы выезжаем в Дармштадт и по пути заедем повидаться к Владимиру и детям Павла. Конечно, как можно дольше следует скрывать от них эту ужасную историю. О, это слишком грустно.

Как мило и любезно с твоей стороны прислать мне несколько строчек — они стали настоящим утешением. Даст Бог, все дело само собой закончится безо всяких новых осложнений. Особенно нервничаешь, когда находишься далеко, и все неясное начинает принимать колоссальные размеры. Даст Бог, возможно, не приедет[1662].

Мы от всего сердца желаем вам хорошего отдыха и радости от рождения нового малыша. Целуем вас обоих нежно. Сергей был глубоко тронут твоими сердечными словами. Он совершенно разбит. О, что за ужасный позор на нашу семью — какой грех! Бедный Павел — как он мог подумать, что его долг — жениться на подобной женщине, когда его долг, прежде всего, — перед Императором, страной, детьми. В эти недобрые времена все это очень опасно. Что решит Ники? Ужасно, что братья далеко друг от друга. Что за ужасный год, одни беды.