Геймер. Книги 1-4 - Юлия Игоревна Андреева

порядочному синоби для штурма этих, с виду неприступных стен понадобились бы нинки и нингу, при помощи которых ночные мастера лазали по стенам. Что же касается моста, который он беззаботно проехал в паланкине и на который теперь мог посмотреть только со стороны замкового двора, то… мост, конечно, выглядел вполне надежным, и им могли не без основания гордиться и господин Дзатаки, и его наследники, но вот канал… Иэёси-сан усмехнулся, взглянув на аккуратно вычищенный и бесконечно удобный для малых плавсредств, используемых в кланах синоби, благодаря которым в замок в любой момент могли проникнуть от одного до нескольких десятков опытных темных бойцов. А там поминай, господа Токугава, как вас когда-то звали.

Когда они подошли к дверям замка, поджидающий их дежурный офицер спросил пропуск, а Иэёси-сан, бросив прощальный взгляд на дворовые пристройки, не без сожаления для себя заметил, что всех их можно было за несколько минут закидать бутылками с зажигательной смесью, уничтожив все до одного.

Кто-то подтолкнул его в плечо, и Иэёси-сан, скинув у порога сандалии, вошел вслед за стражей в просторный коридор замка.

Длинные серые коридоры с белыми татами на полу, как показалось вначале, должны были быть переполненными многоголосым эхом. Скорее всего, такой эффект достигался тем, что потолок казался высоким, а сами коридоры довольно-таки узкими. Буквально три человека пройдут плечом к плечу. С другой стороны, и замок не был особо огромным. Лестницы так и вовсе оказались узкими и очень крутыми, так что Иэёси-сан невольно задумался, как поступают местные слуги, когда им нужно поднять наверх или спустить вниз что-нибудь объемное, например носилки с раненым.

На втором этаже он остановился передохнуть, отирая взмокший лоб и восстанавливая дыхание. Должно быть, местные самураи привыкли взлетать на самый верх на одном дыхании, во всяком случае, Иэёси-сан ощутил на себе недовольные взгляды. Хотя, что ни делай, кто-то всегда будет недоволен тобой. Так что стоит ли обращать внимание? Во всяком случае, на ничего не решающих самураев стражи. Его-то вызвали господа Токугава, отец Дзатаки и сын Хаято, а значит, даже если дорогой он и оскорбил бы их посланцев, даже если бы они умирали от желания поскорее разделаться с неторопливым сторожем, им все равно пришлось бы ждать, когда тот соизволит отдышаться.

Меж тем окружающие Иэёси-сан юноши явно начинали терять терпение. Они-то выполнили приказ, доставили Иэёси-сан в замок своих господ, желая теперь только одного: поскорее доложиться о выполнении и с чувством выполненного долга отправиться к своим семьям, но он, старый, глупый сторож мешал им.

Иэёси-сан прикрыл глаза, наблюдая за тем, как лицо стоящего рядом с ним молодого самурая из белого делается совершенно красным, на щеке задвигались желваки, другой никак не мог успокоить свои руки, которые то и дело как бы сами собой ложились на рукоять катаны.

«Забавно, очень забавно», — Иэёси-сан улыбнулся и, вздохнув, решил не испытывать больше терпение служивых. Этой игре — кто первым сорвется — научил его мастер нин-дзюцу, носящий неблагозвучное прозвище Ину — собака. Старый и на вид ветхий, он специально дразнил самураев, прикидываясь глухим, слепым или придурковатым деревенским дедком, который никак не мог понять, чего от него хотят. И когда те, обезумев от ярости, кидались на него с мечами, ловко разоружал противников, убивая их голыми руками или их собственным оружием. Быстро, чисто, без лишних звуков и суетных движений.

Но не знающий искусства владения мечом Иэёси-сан имел обыкновение дразнить молодых самураев из одной только природной проказливости. И если почтенный Ину-сан в результате неизменно убивал или очень сильно калечил задир, задача Иэёси-сан сводилась к тому, чтобы избегнуть нападения, в последний момент скрывшись от своих мстителей, точно растворившись в воздухе, или заставить их остыть самостоятельно. Эти навыки тоже требовали солидной подготовки, Иэёси-сан немного знал искусство отведения глаз, хотя старики говорят, что отвести глаза сразу же нескольким людям — задача, недоступная даже опытным синоби. Что же до ямабуси, то о них он знал немного.

Они поднялись на третий, последний этаж, где лестница сделалась уже настолько крутой, что приходилось держаться за перила, вышли в устланный новыми татами коридор и остановились наконец у двери, должно быть ведущей в личные покои даймё.

Иэёси-сан видел прежде Дзатаки, когда тому должно быть только-только исполнилось двадцать, кто бы мог подумать, что им суждена новая встреча…

Идущий первым самурай коротко поклонился стоящим на посту стражникам, и начальник охраны постучал в дверь, после чего кто-то из слуг отодвинул фусима, и перед Иэёси-сан открылся просторный зал, в котором, по всей видимости, собирался военный совет или отчитывались управляющие землями великого Дзатаки.

Прямо напротив входа на специальном подиуме, чуть приподнятом над уровнем пола, на подушке сидел высокий носастый бородач в гербовой одежде — Дзатаки, Иэёси-сан немедленно признал его по орлиному взгляду близко посаженных разбойничьих глаз. Рядом с даймё по правую руку сидел невысокий приятный юноша, по левую — светловолосый варвар, который несколько лет назад приезжал в монастырь «Девы Марии скорбящей». Иэёси-сан даже припомнил его имя — Арекусу Грюку. Вот и свиделись.

— Добрый день, Иэёси-сан. — Дзатаки начал разговор первым, Иэёси-сан только и успел, что неуклюже бухнуться на колени, ткнувшись лбом в татами. — Не утомила ли вас дорога?

— Добрый день, господин! — пискнул Иэёси-сан. — Дороги в ваших землях самые лучшие, они не могут утомить путников, к тому же мои сопровождающие выбирали отличные постоялые дворы, чтобы дать отдых себе и слугам.

— Я должен поблагодарить воинов, отправляющихся за уважаемым Иэёси-сан. — Дзатаки кивнул в сторону стоящих на коленях самураев.

— Не стоит благодарности, это наш долг, — ответил за всех тощий десятник, в котором остальные доставляющие Иэёси в замок самураи признавали главного.

— Отдыхайте теперь. Ваши семьи, поди, уже заждались вас, невесты все глаза проглядели на дорогу, когда же появятся их суженые. — Дзатаки милостиво махнул рукой, дозволяя самураям отправиться восвояси. После чего те поклонились и, неслышно ступая по мягким татами, вышли из зала.

— Слышал, что вы сражались на стороне клана Ода и были даже особым доверенным лицом? — Дзатаки расплылся в улыбке, солнечный луч, проникший сквозь неплотно закрытые амадо, скользил по его смоляной бороде, отчего та теперь переливалась точно шелковая.

— Все так, господин. Но я, презренный ронин, остался жить после того, как мой господин отошел в мир вечного блаженства.

— Не всем предназначено умереть вместе со своим господином, кто-то, несомненно, должен жить для того, чтобы… — он замялся. — Вот я, например, вызвал вас для того, чтобы вы разъяснили мне некоторые вопросы, касающиеся жизни синоби. И если бы вы