Геймер. Книги 1-4 - Юлия Игоревна Андреева

— Когда один даймё берет в плен детей другого, он вполне может поместить их и в тюрьму, и на цепь. Разве не так? Главное ведь, чтобы пленники не сбежали и не наложили на себя руки раньше времени. Мы что-то не так сделали? Иэёси-сан?..

— Вы ни за что на свете, господа, не должны были вообще входить в деревню синоби. Вы должны были объезжать ее самыми кружными путями! Не говорить о ней, а еще лучше не думать! — Лицо Иэёси-сан раскраснелось, голова тряслась. — Не думать!!!

— Но раз синоби — наши враги, их пленники могут оказаться нашими друзьями! — Хаято терял терпение. Стоило тащить из самого Киото специалиста по синоби, чтобы тот сразу же начал читать обычные стариковские нотации.

Дзатаки также уже был близок к тому, чтобы обнажить меч.

— Спокойно, спокойно, — в разговор встрял молчавший до этого Арекусу. — Господа, так мы ничего не сможем решить и еще меньше понять. — Он весело заглянул в глаза готовым броситься друг на друга собеседникам, под взглядом его необыкновенных голубых глаз сторож Иэёси сник, бормоча запоздалые извинения.

— Я понимаю так. Конечно, в деревню синоби не стоило заходить. Не нужно было убивать их, хотя лучшая защита — нападение. — Он миролюбиво кивнул Иэёси-сан. — Тем не менее все это «если бы» да «кабы», а в реальности произошло буквально следующее — да, зашли в деревню, да, перебили всех, да, забрали пленницу. Мы не боги и не можем изменить произошедшего. Так что теперь было бы неплохо вам, уважаемый Иэёси-сан, осмотреть ее и подсказать господам Токугава, что с ней делать.

— Самое безопасное, конечно, обезглавить. — Иэёси-сан втянул голову в плечи, не слишком уверенный, что точно так же не поступят после подобных советов и с ним.

— Разумно. Но я думаю, что это не единственный выход из создавшегося положения, — Дзатаки выдержал ледяной взгляд приятеля и миролюбиво дотронулся до плеча монастырского сторожа, — друг мой. Представьте на секунду, что синоби прознают о том, что я совершил, и захотят разделаться со мной и моим кланом. — Он сделал паузу, позволяя Иэёси-сан уяснить сказанное. — Конечно, я готов ответить за содеянное, и мои самураи не отличаются робостью и будут обороняться до последнего человека. Но разве в этом случае спасение пленницы, которая, возможно, является важным заложником для синоби, разве это не заставит их, как бы это сказать, поступить с нами помягче… — Он облизал губы, невольно бросая взгляд на лежащую в беспамятстве девушку.

— Синоби сначала уничтожают все вокруг себя, а затем уже делают выводы. Они не люди, а духи смерти. Поэтому к ним нельзя предъявлять мер, которые можно было бы предъявить к обычным людям. — Иэёси-сан все еще был крайне взволнованным, но уже начал приходить в себя, гнев улетучивался, как боль после принятия порошка синоби, который он пробовал, живя в их деревне.

— В любом случае, думаю, будет лучше, если вы посмотрите на нашу пленницу и, возможно, подскажете что-либо. — С этими словам Дзатаки отомкнул засов клетки и, войдя туда сам, поманил за собой Иэёси-сан. Так что тому не оставалось ничего иного, как последовать за даймё.

Запах прелых осенних листьев с новой силой ударил в его ноздри, но старый сторож решил ничему больше не удивляться. Он присел возле распростертой на полу девушки, придерживая ладонью постанывающую коленку и… Иэёси-сан в секунду задохнулся собственными, уже готовыми сорваться с его губ словами, когда на него уставилось исхудавшее от неведомой болезни, темное от грязи юное или, возможно, детское лицо, веки дрогнули, огромные глаза открылись. Иэёси-сан невольно отпрянул, плюхнувшись задницей на грязный пол рядом со страдалицей. Один зрачок девушки сузился, в то время как другой вдруг невероятно расширился.

Иэёси-сан собрался с силами и потрогал совершенно холодный лоб пленницы.

Не было никакого сомнения, перед ним была… но Иэёси-сан тут же сообразил, что находящиеся поблизости синоби могут прочитать его мысли, и вовремя заставил себя думать о другом.

Поднявшись с колен, он пробурчал нечто неопределенное относительно плохого содержания узницы и ее скорой смерти, в случае и дальнейшего отказа оказать ей какую-либо помощь.

Сам себя при этом Иэёси-сан мысленно посчитал покойником. Вмиг утратив последние силы, он долго поднимался на ноги, улыбаясь и жалуясь на дорожную усталость и на слабость коленок.

Когда два рослых самурая помогли наконец сторожу выбраться на свет солнца, его одежда источала изысканный аромат прелой листвы. Немало удивленный подобным состоянием гостя, Дзатаки велел отправить его в ванну и дать все, что тот только пожелает, чтобы уже к вечеру Иэёси-сан мог поддержать разговор о синоби. Хаято распорядился о переносе пленницы в замок, где ее следовало отмыть, переодеть в чистое ночное кимоно, после чего на ее ногу должна быть прицеплена легкая, но прочная цепь. В таком виде незнакомке предстояло дожидаться замкового доктора, Кобояси-сан. Который, без сомнения, побрезговал бы осматривать столь грязную пациентку.

Глава 18

Ткач времени

Защищаются друг от друга несколько лет, а победу решают в один день. И в этих условиях жалеть титулы, награды, деньги и не знать положения противника — это верх негуманности. Тот, кто это жалеет, не полководец для людей, не помощник своему государю, не хозяин победы.

Сунь-У

Оказавшись в отведенной ему комнате, Иэёси-сан хотел было предаться отчаянию, которое давно не посещало старого сторожа, но после горячей ванны и массажа одного из лучших замковых массажистов жизнь показалась Иэёси-сан уже менее неприятной. Даже наоборот, ощущение присутствия смерти сделало ее более полноценной и интересной. Иэёси-сан смаковал ароматный чай, с удовольствием потребляя вкусности, которые принесли ему очаровательные девушки. Точно ребенок, он слушал пение вечерней птицы за окном и до слез умилился цветку, вколотому в прическу одной из служанок.

О пленнице он решил не думать, так как она могла найти его, пройдя по цепочке его же мыслей, и тогда быстрая или медленная и мучительная смерть. О том, что дева убьет его, он нисколько не сомневался. Другое дело, что выгодно ли ей будет убить его прямо сейчас, он уже сослужил ей службу — помог перебраться из клетки зверинца в замок даймё, на которого воин-синоби явно затеял охоту.

«Дурак Дзатаки считает, что мог уничтожить деревню синоби! — Иэёси-сан даже не предполагал, что на свете существуют такие олухи. — Как же — дадут невидимки уничтожить себя. Подсунули ему несколько трупов, может быть, даже пожертвовали своими людьми,