Тиадар - Евгений Квардаков

— Его имя Рэнд Блэкли, он контрабандист. Он помог нашим вырваться из Чистилища.

Любопытно… Рэнд Блэкли… Грейт напрягла память. Не тот ли мерзавец, что продал Далласу те злосчастные фазовые бомбы? Вроде как-то по виокрону обмолвились про его задержание. Раз его привезли сюда, то значит, долю доверия среди шитвани он заслужил. Еще более интересно. Скорее всего, просто искал способ избежать плазмокамеры, и тут так удачно началось восстание…

— Ну хорошо, давай посмотрим на этого вашего… зинга. — Грейт выключила приемник, бурчавший что-то о низкой слаженности взаимодействия между силами Ордена и военными.

До сих пор, ни один шитвани не назвал так ее. Это обнадеживало.

Пришлось долго пробираться сквозь светящиеся моховые поросли, небольшие ручейки и пересечь по толстым змеящимся окаменелостям глубокие пропасти. Оазис оказался куда больше чем казался при сканировании. Стоило лишь пожить в нем пару дней, как обнаружились связующие подземные галереи, объединявшие его и еще несколько таких же пещер. То ли дом, то ли хижина Грейт находились в самой глубине Оазиса, и для того, чтобы встретить прибывавшие из города группы, надо было идти к почти безжизненной окраине, на которой не было ничего, кроме красноватого подземного лишайника и длинных фосфоресцирующих грибниц, оплетавших темные, влажные камни.

Уже на половине пути Грейт стала замечать разбитые в кустах и на полянках крохотные стоянки, где прижавшись друг к другу сидели по трое — четверо шитвани, обычно напуганные, нахохлившиеся, сжавшиеся в пушистые комочки и обвившие себя длинными хвостами. Потом стало хуже. Намного хуже. Вглубь Оазиса вели раненых — кто мог идти шли, кого-то, с оторванными лапами и руками несли. Внутренняя органическая анестезия действовала, но едва кровь засыхала темной коркой, доступ обезболивающих веществ заканчивался и Грейт вздрагивала от каждого стона или крика.

Она и Тэф задержались, чтобы помочь нескольким шитвани перетащить по каменным мосткам через разлом груз медикаментов, который полузвери вытащили из брошенного армейского склада и разрушенной больницы. Та осмысленность и рассудительность с которой действовали ее создания, обвешавшиеся трофейным оружием не хуже космодесанта все больше поражала Грейт. Они уже не были похожи на городских биодронов. Более всего они напоминали… людей. Да, обычных терранских солдат. Отряды шитвани группировались вокруг лидеров — вероятно, самых старых биодронов, в которых еще были заложены боевые поведенческие стереотипы. Они делали — а более молодые смотрели и повторяли. Ведь в них тоже что-то было загружено изначально, что-то почерпнуто из жизни и заботливо сохранено, в запертом нейроконтроллерами сознании. А сколько еще всевозможных действий они видели, но не могли воспроизвести? Однако сознавали, понимали, запоминали и теперь могли применить на практике. Сейчас они копируют своих «творцов»… а что будет завтра? Когда они станут самими собой? Но они должны стать теми, кем были. Первый шаг сделан и останавливаться нельзя. Акула всегда должна находиться в движении, потому что если она замрет, то погибнет. Грейт сейчас напоминала сама себе именно такую акулу.

Черт, голова разболелась. Опять приступ. Нейроцирроз, будь он неладен. Да, да… та самая цена за пересадку имплантов в непригодный для этого организм. Грейт узнала, что больна уже давно. Всего через год после операции. Пост одного из ведущих генетиков «Нантек» позволял ей приобретать затормаживающие болезнь лекарства, так как никому не приходило в голову проверять какие закупки делает через фирменные заказники глава проекта по воссозданию искусственной жизни. В свое время Грейт даже немного усовершенствовала применяемые инъекции некоторыми экспериментальными препаратами, составленными на основе белковых соединений тиадарских животных, но сейчас кто его знает, что творится в лаборатории и удастся ли когда-нибудь туда вновь попасть. Теперь придется терпеть.

— Что такое? — Тэф успел подхватить едва не упавшую Грейт. — Опять мешает… это?

— Да, да… но все нормально, Тэф. Пошли дальше. Все пройдет.

Уж кто-кто, а она-то точно знала, что ничего не пройдет. Как странно смотрит на нее черный… Может тоже это понимает? Или чувствует? Кто знает, что он ощущает прикасаясь к ней. Здесь, в пещерах, вдали от зон подавления, спектр их восприятия намного шире чем в городах.

— Думаю, мы могли бы выбраться в город и найти вам то, что необходимо. — предложил Тэф. — Сейчас там много наших…

— Нет, не стоит. Пусть лучше выбираются из Аббервила. — помотала головой Грейт.

Айт. Черт побери… Он ведь должен был уже вернуться, а его все нет. Сейчас в городе ад кромешный. Может с ним что случилось… Может он погиб? Еще одна мысль, которая теперь будет сверлить голову не давая ни передохнуть, ни уснуть.

Прямо перед ними из растрескавшегося гранита вверх поднимались черные столпы пульсарита. Над головой, у изгиба исполинской арки клубилась, сворачиваясь в воронку вихря поднятая пару дней назад пыль, проглоченная гравитационной аномалией. Странно, что гравитационные поля, которые должны были по всем законам физики сплющить и раскрошить в труху многочисленные деревья, смять вплотную подползшие к кристаллам лианы и грибы, не оказывали на них никакого воздействия. Грейт могла коснуться рукой странного минерала без боязни быть раздавленной. Скорее всего, эти странные образования, похожие на древние планетарные кости, образующие неразрушимый эндоостов, имели смещенные центры гравитации, которые гасили разрушительное воздействие давления в одних точках и усиливали в других. Если ее теория верна, то эта структура просто обязана была быть искусственной. Обычные природные силы не в состоянии создать такое. Но тогда верна и теория об искусственной планете. А почему, собственно нет? В своих мыслях Грейт могла перебирать разные варианты, опираясь на известные одной ей знания, о которых на публике она предпочитала молчать.

— Так, мы пришли. Дальше разреженная атмосфера, — предупредил ее Тэф. — Ждем.

Грейт привалилась спиной к шершавой стене и, чуть прикрыв глаза, попыталась расслабиться. Если даже сбросить со счетов проклятую головную боль, она очень устала. Может быть и не физически, но морально точно. И какого черта ее понесло на студию с докладом по геному, после которого все началось? Зачем она вообще почти двадцать лет назад ввязалась во все это мероприятие… Хотелось удовлетворить амбиции начинающего ученого? Получить Единую Марсианскую Премию за склад в науку? Да уж, ничего не скажешь… получила…

— Странно, — присел на корточки рядом с ней черный. — Ты словно обвиняешь себя в чем-то…