Мир красного солнца - Клиффорд Саймак

Впрочем, пару недель подряд она никого не задевала, поскольку все увивалась вокруг Энциклопедии, который, должно быть, мало-помалу сходил с ума, пытаясь разобраться в ее мыслях.

Никодим высказал ружейному дереву все, что он о нем думал — мол, спятило оно, что ли, раз стреляет по своим, — и направился дальше. Дерево, мнившее Никодима отступником, растительным ренегатом, выстрелило снова, промахнулось на два ярда и решило, по-видимому, не тратить зря патроны.

Тут-то Никодим и узнал, что Олдер, музыкант из Чаши Гармонии, создал шедевр. Это событие произошло, по всей видимости, пару-тройку недель тому назад — Чаша Гармонии располагалась чуть ли не на другом конце света, и новости оттуда шли долго; тем не менее Никодим круто развернулся и устремился обратно.

О таких новостях нужно извещать немедля. Скорее, скорее к Макензи! Оставив за собой облако пыли, которую умудрился поднять, Никодим ворвался в дверь фактории. Висевшая над ней грубая вывеска гласила: «Галактическая торговая компания». Для чего она понадобилась, никто не знал; прочесть ее было под силу только людям.

Никодим с ходу врезался в дверь ванной.

— Ладно, ладно! — отозвался Макензи. — Уже выхожу. Потерпи чуток, я сейчас.

Никодим улегся на пол, весь трепеща от переполнявшего его возбуждения.

Макензи вышел из ванной, позволил Никодиму устроиться на привычном месте, выслушал его, а затем направился в контору, где, как и ожидал, обнаружил фактора Нельсона Харпера. Тот сидел, задрав ноги на стол и вперив взгляд в потолок; во рту у него дымилась трубка.

— Привет, — буркнул он и указал чубуком трубки на стоявшую рядом бутылку, — Угощайся.

Макензи не заставил себя упрашивать.

— Никодиму стало известно, что дирижер по имени Олдер сочинил симфонию. Мох уверяет, что это шедевр.

— Олдер, — повторил Харпер, убирая ноги со стола. — Никогда о таком не слышал.

— Кадмара тоже никто не знал, пока он не сочинил симфонию Алого Солнца, — напомнил Макензи, — Зато теперь он — знаменитость.

— Что бы ни сотворил Оддер, пускай даже крохотную пьеску, мы должны заполучить это. Народ на Земле сходит с ума от музыки деревьев. Взять хотя бы того парня… ну, композитора…

— Его зовут Уэйд, — сказал Харпер, — Дж. Эджертон Уэйд, один из величайших композиторов Земли всех времен. Перестал писать музыку после того, как услышал отрывок симфонии Алого Солнца. Затем исчез; никто не знает, куда он делся. — Фактор задумчиво повертел в пальцах трубку и продолжил: — Забавно, черт побери. Мы прилетели сюда, рассчитывая отыскать в лучшем случае новые наркотики или какой-нибудь необычный продукт — словом, нечто вроде деликатеса для первоклассных ресторанов по цене десять баксов за тарелку или, на худой конец, новый минерал, как на эте Кассиопеи. И вдруг на тебе — музыка! Симфонии, кантаты… Жуть!

Макензи снова глотнул из бутылки, поставил ее обратно на стол и вытер губы.

— Не то чтобы мне нравилось, — проговорил он. — Правда, в музыке я разбираюсь постольку-поскольку, но все равно: от того, что мне доводилось слышать, прямо выворачивает наизнанку.

— Главное — запастись сывороткой, — посоветовал Харпер. — Если не воспринимаешь музыку, знай себе коли укол за уколом, и все будет в порядке.

— Помните Александера? — спросил Макензи. — Он пытался столковаться с деревьями в Чаше, и у него кончилась сыворотка. Эта музыка ловит человека… Александер не желал уходить, вопил, отбивался, кусался. Я еле справился с ним. Он так и не вылечился полностью. Врачи на Земле привели его в норму, но предупредили, чтобы он и не думал возвращаться сюда.

— А он вернулся, — заметил Харпер. — Грант углядел его в фактории грумми. Представляешь, землянин связался с грум-ми?! Предатель! Не следовало тебе спасать его, пускай упивался бы своей музыкой.

— Что будем делать? — спросил Макензи.

— А что тут поделаешь? — отозвался Харпер, пожимая плечами. — Или ты ждешь, что я объявлю грумми войну? И не надейся. Ты разве не слышал, что между Землей и Грумбриджем-34 теперь сплошные мир и дружба? Вот почему обе фактории убрали из Чаши. Компании заключили перемирие и соревнуются, кто честнее. Тьфу, до чего ж противно! Даже заслать к грумми шпиона и то не смей!

— Однако они заслали, — хмыкнул Макензи. — Да, мы его так и не обнаружили, но нам известно, что он здесь и следит за каждым нашим шагом.

— Грумми доверять нельзя, — заявил Харпер. — За ними нужен глаз да глаз. Музыка им ни к чему, она для них не ценность; скорее всего, они понятия не имеют, что такое музыка, ведь у них нет слуха. Однако чтобы насолить Земле, они готовы на все, а птички вроде Александера помогают им. Я думаю, у них такое разделение обязанностей: грумми добывают музыку, а Александер ее продает.

— Что, если мы столкнемся с Александером, шеф? — поинтересовался Макензи.

— Все будет зависеть от обстоятельств. — Харпер постучал черенком трубки по зубам, — Можно попробовать переманить его. Он неплохой торговец. Компания наверняка одобрит.

— Не выйдет, — покачал головой Макензи, — Он ненавидит компанию. По-моему, с ним несправедливо обошлись несколько лет назад. Сдается мне, на сделку с нами он не пойдет.

— Времена меняются, — буркнул Харпер, — и люди тоже. Может, он теперь благодарен вам за спасение.

— Что-то мне сомнительно, — пробормотал Макензи.

Фактор протянул руку, пододвинул поближе увлажнитель воздуха, а затем принялся заново набивать трубку.

— Меня вот еще что беспокоит, — проговорил он, — Как поступить с Энциклопедией? Он желает отправиться на Землю. Видно, наши мысли разожгли его аппетит. Утверждает, что хочет изучить нашу цивилизацию.

— Этот шельмец прочесывает наши головы частым гребнем, — фыркнул Макензи, состроив гримасу, — Он порой докапывается до того, о чем мы и сами давно позабыли. Я понимаю, что он не со зла, просто так устроен, однако мне все равно не по себе.

— Сейчас он обхаживает Нелли, — сказал Харпер.

— Ему повезет, если он сумеет выяснить, о чем думает Нелли.

— Я тут пораскинул мозгами, — продолжал Харпер. — Мне его манера нравится не больше, чем тебе, но если взять Энциклопедию на Землю, оторвать, так сказать, от родной почвы, может, мы сумеем кое-чего добиться. Он знает много такого, что наверняка пригодится нам. Мы с ним беседовали…

— Не обманывайте себя, шеф, — перебил Макензи, — Он рассказал вам ровно столько, сколько требовалось, чтобы убедить, что играет в открытую, то есть ничего сколько-нибудь ценного.

Он ловкач, каких мало. Чтобы он вот так, за здорово живешь, выложил важные сведения…