Тонкий мир - Софья Ролдугина

– Нэй… – попытался улыбнуться Силле, встретившись со мной взглядом, и, закатив глаза, потерял сознание.

Впервые на моей памяти.

Я нервно сглотнула.

– Откинь одеяло и поправь подушки, уложим нашего страдальца, – сухо приказал князь, едва успевший подхватить Дэйра. – Герой, тоже мне… Сказал, что запретил Акери подниматься наверх, чтобы мы его на радостях не поколотили. Эта жертвенная сволочь когда-нибудь вообще о себе думает?! – он сорвался на рычание и, только встретившись со мной глазами, немного успокоился. – Силле почти в порядке. У него болевой шок, но, кажется, обошлось без фатальных последствий для психики.

– А… руки? – только и смогла выговорить я, осторожно присаживаясь на краешек кровати рядом с неподвижным, в прозелень бледным целителем.

Ксиль оглянулся на меня и осторожно распутал тряпки.

Одного взгляда хватило, чтобы к горлу подкатила тошнота.

Я опрометью кинулась в ванную комнату, натыкаясь на косяки. На целительской практике у Дариэля мне попадалось всякое, но одно дело – наблюдать травмы у посторонних, учишься абстрагироваться от увиденного. И совсем другое – когда близкие люди выглядят так… страшно.

Неправильно.

Остатки ужина отправились в канализацию. Вода на вкус отдавала желчью и кровью, хотя в действительности была кристально чистой.

Взгляд у моего отражения лучился презрением и виной в то же время. Вокруг глаз залегли тени.

– Дура, – с чувством сказала я себе и, глотнув напоследок водички, вернулась в комнату.

Дэйр лежал на спине. Руки у него были сложены на животе и накрыты тем самым куском ткани.

– Сними, больше я не буду так… реагировать, – буркнула я, наклоняясь над аптечкой и отыскивая среди пузырьков и склянок масло игольчатки. Трех капель на горячие камни камина должно было хватить, чтобы продезинфицировать воздух в комнате, в два раза большей по объему, чем наша. – Лучше, чтобы ничего не соприкасалось с такого рода… травмами. Как думаешь, стоит ли накладывать заживляющую мазь?

– Сейчас попробую кровь – и скажу. Пока не знаю.

Максимилиан, бросив на меня извиняющийся взгляд, быстро наклонился и лизнул запястье Дэйра. К горлу у меня опять подкатила тошнота, но я ущипнула себя, и стало полегче.

Руки целителя выглядели так, словно с них чулком сняли кожу и поскоблили ножичком плоть.

Его нежные, уверенные руки. Сильные пальцы, с чуть уплощенными подушечками и всегда аккуратно подстриженными ногтями…

«Найта, успокойся», – мысленный голос Ксиля словно окатил меня потоком морозного воздуха, прочищая сознание.

Я с трудом сглотнула.

– Нет, любые заживляющие мази сейчас принесут только вред, – констатировал князь, выпрямляясь. Взгляд у него был задумчивым. – Дэйр включил… или, вернее, Дэйру включили его собственные регены. Сейчас они занимаются восстановлением тканей, и довольно эффективно. Думаю, к утру все будет закончено. Единственный минус – болеутоляющие тоже не подействуют… Лучше пока держать Силле без сознания.

– Понятно, – кивнула я. Маслянистые капельки на раскаленных камнях медленно испарялись, очищая воздух и наполняя его свежестью. Конечно, иммунитет шакаи-ар – это хорошо, но открытые раны – ворота в организм для всякой заразы. – Значит, я сейчас сделаю ему «воздушный гипс», чтобы поврежденные ткани ни с чем не соприкасались, – нити отозвались почти мгновенно, реагируя даже не на мысль, а на намерение. Разум был ясным, как никогда. – Потом, полагаю, Дэйра надо будет… накормить, раз уж он использует силу регенов, так?

– Так, – согласился Ксиль. Он протянул было руку, чтобы вновь коснуться пальцев Дэйра, сейчас тонких и уродливых, но быстро отдернул ее. – Я позабочусь… о питании, когда придет срок. А ты наложи этот «гипс», если сможешь – помощь Силле не помешает.

Я молча присела на край кровати и взялась за нити, создавая заклинание. За работой ситуация уже не казалась такой уж дикой. И зрелище оголенных, мелко сокращающихся мышц уже не вызывало тошноту.

– Как ты думаешь, у него получилось?

– Не знаю, – Ксиль смотрел в сторону, на пламя, пляшущее среди камней. Его пальцы запутались в волосах Дариэля, казавшихся ломкими и тусклыми. – Утром выяснится. Но Силле был… доволен.

– Что Акери с ним делал, хотелось бы мне знать!

Я дернула последнюю ниточку, укладывая ее в узор. Искалеченные руки Дэйра зависли в воздухе, словно оказавшись на невидимой подушке. Такое заклинание обычно использовали при сильных ожогах, когда контакт поврежденной кожи с любой твердой поверхностью вызывал боль и усугублял травму.

– Я догадываюсь, – тихо ответил Ксиль. Пальцы его ласково скользнули по лицу Дэйра, очерчивая веки, крылья носа, контур губ… – Сначала Акери напоил его своей кровью и выставил блок из собственных регенов на границе пострадавшей области. Это необходимо, чтобы «пыльца» просто не рассосалась по всему организму, когда начнется… лечение. А потом просто сжег Дэйру руки до кости – кислотой или чем-то еще, даже думать не хочу.

Меня передернуло.

– И это помогло разрушить «пыльцу»?

– Очевидно, – невесело усмехнулся Ксиль и осторожно отвел с лица Дариэля спутанные пряди. – Она, если помнишь, разрушалась даже от контакта с вином, в котором кислотность совсем слабая… В итоге Дариэль сумел нарастить «чистые» ткани, а Акери насладился чужой болью. Он же говорил, что «получит свое в процессе»…

– Подонок, – слово сорвалось, как плевок. – Неужели нельзя было обойтись… без кислоты? И без боли!

– А об этом мы узнаем, когда наш спящий красавец откроет глазки, – с усталой иронией ответил Ксиль, придвигаясь к Дэйру поближе. – Ты бы отсела в кресло, малыш… Мало ли в каком настроении он проснется. Молодые шакаи-ар очень неустойчивы психически.

– Он не шакаи-ар, – ворчливо возразила я, перебираясь в кресло. Спорить с Ксилем не было настроения. Ноги подламывались. Но я чувствовала странное удовлетворение, потому что в кои-то веки, точно знала, что делать, и чувствовала, что мои умения приносят ощутимую пользу. Я была не просто «батарейкой», сырьем для экспериментов, как в лаборатории, а пусть и неопытным, но все же специалистом.

Целителем.

Максимилиан вдруг поднял голову и криво улыбнулся:

– Не шакаи-ар, говоришь? Ну, раньше, может, и не был… А теперь – никакая маскировочная сережка Меренэ не скроет его природу. Дэйру придется смириться со своей новой сутью. Хочет он того или нет.

От слов князя веяло обреченностью. И очень, очень тщательно запрятанным удовлетворением.

– Ты знал, что так и будет, – неожиданно для себя сказала я.