Жрец богини Лу. Гексалогия (СИ) - Якубович Александр

И если кто‑то может подумать, что в момент войны с Бренном Корона ударит по Ламхитану – он глупец. Ведь вместо бесцельной идеологической войны за очередной десяток километров границы можно одним ударом отсечь Бреннскую Республику от Хребта и взять под контроль богатые металлами предгорья с уже готовой инфраструктурой по разработке и добыче. Ламия, которая имела границу примерно в том же регионе, противиться не будет, а, скорее, даже поможет – ведь именно Бренн нависал над самым маленьким государством востока столько столетий, и именно Ламия получала «по зубам», если Париния в очередной раз затевала войну на севере.

Эти мысли я и изложил Бренарду.

– Антон, знаешь, тут ничего нового для нас нет. Но этот план очень маловероятен. Слишком много «но», слишком многие правители должны поступить «правильно», чтобы Бренн на самом деле пал. Да и выгодно ли всем нам это?

Я только пожал плечами.

– А зачем региону Бренн? Токонцы и гонгорцы всегда были угрозой для разрозненного востока, а сейчас еще и Кватт зашевелился, который всегда был, вроде как, и не при делах. Я же видел, как их посол общается с имперской делегацией. Все может быть очень и очень печально. Территории Бренна будут со временем поделены. Ламхитан усилится и с Короной установится паритет, север будет уравновешивать союз с Клерией и, возможно, Бландом. Пока будут «переварены» территории Республики, пройдет ни один десяток лет, на самом деле, а сама республика сожмется до карликового государства, прижатого к побережью, полностью зависимого от соседей. Всем выгодно.

– Кроме Республики, – вставил слово Орвист.

– Да, кроме Республики, – согласился я.

Тут все было очевидно – Бренарду надо как‑то сбросить с шеи этот якорь, но без прямого приказа короля о разрыве союза заявлять было нельзя. Такие слова вообще должны исходить напрямую из Пите. Вопрос в том, что на такой шаг Кай решится, только когда Сания сядет рядом с ним на престол и будут подписаны первые договоры с Ламхитаном о торговле, взаимопомощи и военном деле. В этом наш король был осторожен и методичен, потому что оскорбленные республиканцы, чем черт не шутит, могут и подбить соседей Клерии на новую войну, а в казне зияла черная дыра. Клерия просто падет и получит судьбу, которую в регионе готовили Бренну.

– Давайте устроим ужин, – сказал я внезапно даже для себя.

– Для кого?

– Для нас и посланников Республики, само собой. А то мы как‑то стали забывать, зачем Кай послал меня вместе с вами.

– Плохая затея, – сказал Бренард.

– От чего же?

– У Бренна везде есть свои уши. Я не думаю, что твоя «тайна» для них – тайна. А шаринские амулеты только приведут к тому, что мы встанем на пороге войны.

Хм. А вот об этом я не подумал.

Я вообще боялся пользоваться в Ламхитане своей ментальной магией, просто слушая окружающий фон. А вот прямое вмешательство – это уже опасно. Если у Верховного Арха были свои рабы‑менталисты, то мою потенциальную закрытость можно было бы объяснить тем, что я отмечен Палом. Мои же спутники не особо думали о том, что с ними в посольство отправился маг разума, так что тут тоже ничего не выведать.

Ни к чему так и не пришли, точнее, приняли решение, что Бренард будет стараться действовать кулуарно, как это делал сам посол Краман, при этом скупо кивая на всю ту бредятину, что нес посланник Бренна на официальных встречах.

Однако, посольство не ограничивалось одной лишь политикой, были и вопросы торговли, и тут у нас все было намного лучше. Активно участвовал в налаживании связей как сам Бренард, так и мы с Орвистом. Моя демонстрация наливки во время танцев привела к тому, что уже через несколько дней желание встретиться со мной изъявили некоторые видные арха‑ты Парты, которые занимались как раз торговлей вином и, иногда, пивом. Вот бы им холодильник собрать! Как бы торговля пивом в жарком Ламхитане сразу в гору пошла! Всю бы Клерию хмелем засеяли, да в золоте бы купались…

Эх, мечты‑мечты…

В целом, все встречи со знатными торговками прошли на «отлично». Я даже смог от своего имени подписать несколько предварительных соглашений, по которым, если я отгружу с какими‑либо флотилиями свою продукцию, ее будут обязаны выкупить по заранее оговоренной стоимости в золоте. Причем от некоторых дам я получил и полную предоплату, фактически, реализовав очень редкий тут механизм фьючерсов. Обычно еще не произведенную продукцию тут не покупали, предпочитая рассчитываться за реальный товар живыми деньгами. Так что моя мошна потяжелела еще на две сотни золотых Амов – по курсу обмена это почти три сотни золотых Кло. Но больше деньгам я, конечно, радовался новым знакомствам и связям. Все же, иметь свои контакты в государстве, с которым собираешься торговать – это очень важно и серьезно. Сразу исчезает условный купец, который берет свою мзду за покупку товара и тебе просто надо найти достойного для такого задания курьера. А учитывая высокую стоимость моей продукции, с теми же настойками и спиртом в Ламхитан можно будет фрахтовать быстроходные корабли Бланда вместо крупных и пузатых торговых лоханок, которые забивались льном, хлопком, тканями и не понятно чем еще. Причем выгодно мне будет работать с вольными даже при условии частичной загрузки: оставшийся вес всегда можно загрузить железом или какой‑нибудь питейной мелочевкой. Но на самом деле я очень ждал нашу очередную встречу с Санией в королевских мастерских, где работали последователи Софа при дворе.

Я уже говорил, что в Ламхитане я видел хорошее стекло, а вот зеркала тут были все еще полированные пластины железа и меди, хоть и очень качественные для подобного метода. Сегодня же мы с Санией и несколькими мастерами условились попробовать нанести на стекло серебро.

О том, как производятся зеркала, я знал только в теории и то, очень смутно. Суть, насколько я понял, в нанесении отражающего металлического слоя за одну из сторон стеклянного листа. Сами листы тут более‑менее изготавливать научились, но были они кривоваты и как‑то пузырчаты. Для зеркала же требовалась идеально гладкая поверхность, это я знал точно.

Так что последнюю неделю в мастерской отливали и собирали гладкий двухсторонний пресс. Процесс этот был небыстрый: мастерам приходилось пользоваться вместо уровня ниткой, шлифовать пластины пресса вручную – он был секционным, потому что выковать сразу лист никто бы не смог – все это сложно крепилось к базе…

Короче, это был ночной кошмар инженера, но он должен был помочь нам с растягиванием и выравниванием горячего стекла. Даже если ничего не выйдет с зеркалом, Ламхитан получит зачаток технологии производства ровного оконного стекла, которую Сания сможет перевезти в Клерию. А там я уж позабочусь, чтобы молодая королева смогла развернуться во всю мощь.

Правда, работать с принцессой было еще тем мучением. Насколько она была приятным светским собеседником или во время научного диспута, настолько капризной и непримиримой – во время работы. У молодой арха‑ты все должно было быть идеально, с первого раза и желательно – еще вчера, что сводило с ума многих ее помощников, а у меня вызывало желание придушить невесту Кая Фотена. А всем окружающим сказать, что так оно и было. Уверен, ученое сообщество Парты меня только поддержит, потому что мастера при имени дочери Верховного Арха натурально вздрагивали. Ведь у каждого была своя история о том, как Сания ездила им по ушам и бросалась тяжелыми предметами.

– Антон! Барон Тинт!

Один из мастеров уже заметил мое появление в стекольной комнате – как тут называли стеклодувный цех – и помахал мне рукой. Так как мы тут занимались делом, то на чины было всем плевать.

На звук моего имени откуда‑то из‑за печи материализовалась и Сания, уже одетая в тяжелый кожаный фартук, чтобы не прожечь каплей стекла одежду и не получить ожог. Руки девушки были свободны от массивных варежек, которые защищали от жара руки, ведь в процессе она вовсю пользовалась магией огня. Конечно, огнеупорности ей это не добавляло, но вот помощь это была серьезная.