Красная волчица - Николай Кузаков

— Пишите и меня, — попросил Сема.

Когда члены ячейки внесли деньги, Степан посмотрел на Сему.

— А тебе, Сема, и тебе, Надя, поручение такое-разбейте деревню на десятидворки, подберите надежных парней и девчат, дайте им по участку и приступайте к сбору денег.

— Завтра и начнем, — ответил Сема.

— Сегодня я получил сведения, — продолжал Степан. — Сведения точные — в тайге был спиртонос Кердоля. Он встречался с Урукчой. О чем они договорились, неизвестно, но ясно одно, Кердоля постарается скупить соболей у эвенков, и опять оставят нас в дураках нэпманы.

— Поймать его надо, — предложил Сема.

— А ты знаешь как? — спросил Степан.

— В каждой охотничьей бригаде иметь своих людей. И пусть тогда является.

— Я думаю, так и сделаем. Я уж кое с кем говорил. Все будьте начеку. Кердолю надо взять живым или мертвым.

Помолчали.

— Я сегодня заходил к Кругловым. Максим куда-то исчез, — сообщил Дмитрий. — Не натворил бы чего с собой.

— Я с ним несколько раз разговаривал, — сказал Поморов. — Хотел убедить, что такое может с каждым случиться и его давно простили, но он стоит на своем, что должен искупить вину.

— Пусть немного помучается, — вступил в разговор Степан. — Для других будет хорошая наука. Советской власти нужны люди жилистые.

— Слишком дорогая цена для науки.

— Ничего с ним не сделается. Уйдет на зимовье, остынет немного, тогда в аккурат и разговор с ним вести можно будет.

Давно уже пришел день в город Карск. В мастерских затона стучали молоты, железный звон стоял в воздухе. Точно черные птицы, у причалов дремали баржи. На пристани дымил пассажирский пароход «Ермак». Открылись магазины, и продавцы поджидали покупателей. В учреждениях звонили телефоны, стучали пишущие машинки. А река никак не хотела проснуться, лежала в тумане, как в белой шубе.

Из-за реки сквозь пелену тумана на город смотрел сосновый бор. На увал вышел приземистый мужчина лет сорока пяти. Лицо широкое, плоское. Одет он немного странно: куртка из серого солдатского сукна, под ней на ремне нож в берестяном чехле, облезлая рыжая шапка из лисьего меха, штаны из ровдуги, на ногах алочи, расшитые бисером.

Бросив на город цепкий взгляд, мужчина спустился с горы, переправился на пароме через реку и неторопливо зашагал по набережной. Потом свернул в один из проулков и вошел в деревянный двухэтажный дом.

В передней его встретил рыжебородый крепкий мужчина — Афанасий Степанович Крохалев.

— Кердоля, — радостно воскликнул Крохалев. — Здорово, брат. Давно мы с тобой не виделись.

— Здорово, Афоня, — пожал руку Кердоля. — Ты совсем не старишься.

— Некогда стареть, — улыбнулся Крохалев. — Дела не дают. Пошли ко мне.

Крохалев завел Кердолю в кабинет, достал из шкафа графин водки и наполнял рюмки на высоких ножках.

— За встречу, что ли? — подмигнул Крохалев.

Чокнулись. Выпили. Закусили огурцом и сели на диван.

— Рассказывай, где пропадал, — положив руку на колено Кердоле, попросил Крохалев.

— Все в лесу живу, зверя промышляю, неплохо живу, — бросив многозначительный взгляд на Крохалева, ответил Кердоля.

— Рассказывай моей горничной, — захохотал Крохалев. — Знаю я твой промысел, слыхал.

— Тогда зачем спрашиваешь?

— Из первых рук хотел узнать. Да таиться ты что-то от меня стал.

— От старого друга ничего не скрываю.

Крохалев погрозил пальцем, снова наполнил рюмки.

— Когда-то мы с тобой сладко жили. Как эту девчонку звали?

— Бирокта.

— Славная была. До сих пор не забуду, — Крохалев опрокинул рюмку в рог.

Давно свела судьба Крохалева с Кердолей. Тогда он был просто Афоня, бесшабашный купеческий сын, не знавший, куда девать силы. Поскандалил с отцом. В это-то время и повстречался ему Кердоля. Занял Крохалев у знакомого купца денег, снарядил обоз из пятидесяти оленей и отправился с Кердолей по Среднеречью.

Три месяца они скитались по заснеженной тайге, спаивали эвенков и забирали у них пушнину. На устье Холодной реки Крохалев купил за два литра спирта у старого охотника семнадцатилетнюю дочь Бирокту. И стала она проводником его и любовницей.

В этой суровой жизни девчонка привязалась к Крохалеву, полюбила его, а молодому купцу не нужна была. И когда у него кончился спирт, он где-то в Медвежьих горах продал девушку за три соболя.

Вернулся Крохалев с хорошей добычей и пошел с тех пор в гору: купил пароход, открыл торговлю и зажил на широкую ногу.

А Кердоля подался на Бодайбинские золотые прииски, подобрал себе еще двух молодцов и занялся торговлей спиртом. Много лет все ему сходило с рук, но все-таки попался и очутился в Александровском централе. С тех пор Крохалев ничего о нем не знал.

Вынырнул Кердоля где-то в двадцатых годах. Крохалев дал ему немного денег, и тот ушел на Среднеречье. Чем жил, что там делал, никто не знал. Доходили слухи до Крохалева, что неплохо жилось Кердоле. Молодая Советская власть, как могла, заботилась об эвенках, этим и пользовался Кердоля. Наберет продуктов под пушнину в одном селе, отправляется в другое. Так вот и промышлял.

— Зачем звал, Афоня? — спросил Кердоля.

— Дело есть. Хочу в компанию взять. Соболь, хорек, горностай — в большой цене.

Кердоля испытующе посмотрел на Крохалева.

— Где торговать будешь? Попадешь в руки Чека, худо будет.

— Это не твоя печаль. Есть верные люди. А Маньчжурия не за горами.

Кердоля отхлебнул глоток вина.

— Сколько даешь?

— Десятая доля — твоя.

Кердоля усмехнулся.

— Стар я стал. Ноги худо ходят.

— Чёрт с тобой, — пятая.

— Половина.

— Четвертая, и по рукам.

— Это можно, — согласился Кердоля.

Выпили еще.

— Пойдешь на оленях, побываешь на реке Каменке. Там в Матвеевке встретишься с Боковым, но вначале найди Урукчу.

— Я его уже видел, — будто невзначай обронил Кердоля.

— Тем лучше. Урукча скажет, где найти Бокова и Трофима Пименовича Двухгривенного. У них кое-что припасено с прошлого года. Я им дам знать. Потом пройдешься по охотничьим стоянкам, дорогу к ним сам найдешь. Оленей купишь. Вот тебе деньги.

Крохалев положил пачку червонцев на стол.

— Давай помощником твоего Алешку, — помолчав, предложил Кердоля. — Делу обучать парня буду.

Крохалев покачал головой.

— Опоздал. Нет у меня сына. Ушел из дома. С комсомольцами спутался, на лекаря учится. Срам. один. — Крохалев сплюнул. — И больше даже не вспоминай о нем.

…Прошло несколько дней. Ночью от баржи, стоящей на причале, в темноту скользнула лодка, груженная двухлитровыми фляжками спирта. До берега донесся всплеск весла, и все стихло.

На рассвете лодка вошла в небольшой приток и затерялась в нем.

Поморов вел урок. Он рассказывал ребятам об Африке, об Индии, где не бывает зимы, где водятся диковинные птицы и звери.

Витя Волков морщит нос, силится разобраться во всем. Ничего не выходит. Все озера у него получаются такими, как за селом. А реки, как Каменка, на них гагары и чайки. Наконец Витя не вытерпел и спросил:

— Зимы нету, а когда же там люди белочить ходят?

Засмеялись ребята, улыбнулся и Поморов. Витя сидел смущенный. Как можно жить на свете без ружья, без собаки, без снега?

В класс несмело вошла Ятока и остановилась у дверей… Ученики с недоумением смотрели на нее, зачем же сюда шаманка пришла.

— Проходи, Ятока, садись. Вон свободная парта, — пригласил Поморов.

Ятока села и со вниманием слушала учителя. На другой день она пришла первой, молча просидела четыре урока и так же молча ушла. Поморов долго стоял у окна и смотрел вслед Ятоке. Ему хотелось знать, о чем думает она, зачем ходит в школу.

Как-то на уроке географии Поморов поставил на стол глобус и крутнул его.

— Вот так вращается Земля.

Ятока с недоверием смотрела на вращающийся шар, но слушала с интересом. Прозвенел звонок. Она подошла к столу и потрогала глобус.

— Земля? — Недоверчиво спросила она.

— Да, Земля, — подтвердил Поморов.

Ятока улыбнулась.

— Пошто мы с тобой не падаем? Как люди вниз головой ходят?

Учитель почесал за ухом: попробуй-ка объясни. Он расстелил на столе карту Среднеречья. Ятока настороженно смотрела на огромный лист бумаги.

— Вот где мы живем, — показал Поморов карандашом на точку возле синей жилки.

Ятока нахмурила брови. И вдруг ее лицо просветлело.

— Вот Холодная река. Вот Ами, — водила она пальцем. — Это Светлый бор. Наше стойбище. Кто рисовал? Большой охотник?

— Нет, ученый.

Ятока с недоумением посмотрела на Поморова: ей непонятным было это слово.

— Откуда все знает Поморов?

— Из книг.

— Покажи мне книги.

Поморов пригласил Ятоку в свою комнатку. Она остановилась перед книжными полками, потом осторожно взяла книгу и полистала.