Кодекс мстителя - Владимир Колычев

– Какие страсти! – съязвил я.

– Какие есть. Я тебя предупредил, а ты уж теперь думай.

– Ты меня боишься? – поднимаясь с кровати, спросил я.

– Я за тебя боюсь.

Я подошел к Вадиму, заглянул ему в глаза и сказал:

– Нет, ты меня боишься.

В его глазах было только опасение. Он страшился, что я его ударю, но не того, что уведу Диану.

– Я боюсь, что ты будешь доставать мою жену. Ты тень из прошлого, не должен перед ней маячить. У нас большие планы на будущее, и я не хочу, чтобы она потеряла сон.

– Ты заботливый муж, – язвительным тоном заметил я.

– Какой есть, другого не будет. Ты должен смириться, и тогда у тебя все сложится хорошо. Если нет, то не обижайся. Я тебя предупредил.

– Твой папаша такой же крутой бандит, как и раньше?

– Ты бойся не его, а меня. У него свои возможности, у меня свои, причем очень даже не маленькие!..

– Не надо со мной мериться. А то как бы без возможностей не остаться. То ли ты их потеряешь, то ли я. Или все-таки попробуем? Давай, кто кого, а? Мне терять нечего.

Без Дианы мне действительно жизнь не мила. Так почему бы не бросить вызов этому самодовольному болвану?

– Вот именно, терять тебе нечего. Это меня и беспокоит.

В глазах Вадима вдруг исчезла угроза, но появилось решение. Он понял, что со мной не договориться, а раз так, то надо от меня избавляться. Возможности для этого у него действительно имелись. Их не могло не быть.

– Я понял, о чем ты думаешь.

Я смотрел на Вадима с нескрываемым пренебрежением и с презрением к смерти. Сейчас я ничего не боялся, готов был принять любой вызов.

– Но ты должен понимать, что я живучий. В меня снайперы стреляли, и ничего. Нас минами забрасывали, а я живой. Граната рядом взорвалась, но, как видишь, я перед тобой. У тебя ничего не выйдет. Если ты дернешься против меня, то я отвечу. Тогда тебя ничего не спасет. Ты меня понимаешь?

Он не выдержал мой взгляд, отвел глаза.

Я одержал моральную победу над ним. Теперь можно было немного сдать назад.

– А за Диану не бойся. Я предателей не прощаю, и гордость у меня есть. Пошел вон!

Вадим посмотрел на меня внимательно, с хорошей миной при плохой игре, затем кивнул, будто был удовлетворен исходом разговора, вышел и тихонько закрыл за собой дверь.

Я снова бухнулся на кровать. Диана для меня потеряна, и я должен как-то пережить такую беду.

Глава 12

Я учился на механическом факультете, в Чечне должен был ремонтировать колесно-гусеничную технику. И зачем я только распинался перед Дианой, пытаясь ее утешить? Ведь она, наверное, уже тогда подумывала о том, чтобы переметнуться к Вадиму. Парень он видный, к тому же богатый. Диана не прогадала, когда так и сделала. Плакаты с ее изображением действительно понатыканы на каждом шагу. Я всерьез подозревал, что вложения в рекламу и близко не оправдывают себя. Я был в салоне «Диан» и не заметил особого скопления покупателей. Там вообще никого не было, кроме персонала. Похоже, Вадим так любил свою жену, что готов был ради ее прихотей бросать деньги на ветер. А ведь раньше Диана не была такой честолюбивой, не любила показываться на улице. Но, как говорится, аппетит приходит во время еды.

Судя по рекламным баннерам, у нее уже появился и свой дом моды. С тем же названием – «Диан». Мода от Диан. Звучит. Ну и ладно. Пусть она будет счастлива.

Я человек простой, звезд с неба не хватаю. В Чечне с колесно-гусеничной техникой дела не имел, зато сейчас, в Губернске, стал ремонтировать автомобили. В институте я восстановлюсь, но это будет летом, а сейчас у меня уйма времени, которое можно потратить на работу.

Друзья помогли мне устроиться в автосервис на Дзержинского. Так называется главная улица Первомайского района. Место здесь не глухое, здание с виду представительное, не какой-нибудь ржавый ангар в промышленной зоне. Широкий съезд с улицы, площадь с клумбой, скамейки, курилка, большие автоматические ворота, через которые к нам в цеха заезжают машины. Никакого хлама на прилегающей территории, все чисто, аккуратно. Я не люблю выходить за ворота, мне не нравится сидеть в курилке, но в то же время меня неудержимо тянет сюда. Все потому, что у самой дороги висит плакат с изображением Дианы. Новый, на котором она одета по погоде. На ней соболья шубка и меховая шапочка. Она такая красивая, что зубы сводит похлеще, чем от холода.

А на улице морозно. Как-никак февраль месяц, зима чувствует, что ей недолго осталось, но злится на правах полноправной хозяйки. Свирепствует не на шутку.

В цеху тоже не жарко, но там хоть руки не стынут. В курилке пыльцы коченеют, отказываются держать сигарету, но я не ухожу. Не так уж и часто я бываю на перекурах, далеко не всегда отдыхаю здесь, в этом месте с видом на Диану. Смотрю на нее, вздыхаю и глубоко затягиваюсь от волнения. Хотя оно уже не столь сильное, как прежде. Время не лечит, но боль притупляет.

В курилке я не один. Рядом смолят сигаретки крутые ребята. Холодина на улице, а они без шапок, и кожаные куртки на рыбьем меху нараспашку. Рожи красные, но в этом не только мороз виноват. Перегарчиком от них тянет. Машину они ждут, покурить вышли. Кирнули в тепле из фляжки, теперь можно и фильтр пососать.

– Слышь, мужик, ты чего на нее так смотришь? – спросил один из них, круглолицый, с маленькими колючими глазками.

Невысокий, примерно с меня. Диане не нравился мой рост. Она довольно успешно пыталась это скрывать, но меня-то не проведешь. Зато Вадим чуточку выше нее. К тому же за ним деньги, блестящее будущее. А я так себе!..

– Нравится.

– И мне. Клевая телка, да?

– Ну, для кого-то телка, а для кого-то кобыла, – с ухмылкой сказал второй, долговязый, с вытянутым, как у лошади, лицом и глупыми ослиными глазами. – Я ее конкретно объезжал. – Он сделал движение, каким натягивают поводья.

– Гонишь! – заявил круглолицый тип и недоверчиво глянул на кореша.

– Отвечаю! Она со мной в шараге училась, вся такая из себя. Я к ней в раздевалке подъехал, так деваха меня сама в спортзал на маты потащила. Там такая акробатика была!..

Диана не училась в профтехучилище, и уже по одному этому можно было уличить данного кретина во лжи. Мне стало обидно за Диану. Смотрят на нее всякие уроды и фантазируют перед своими дружками. Если всех послушать, то полгорода с ней переспало.

– Так, может, подъедем к ней, а? – возбудился круглолицый тип. – В сауну отвезем, накувыркаемся по самое не хочу!..

– Она не такая уж простая. – Кретин вроде бы замялся, но тут же улыбнулся во все свои тридцать два зуба: – Но если со мной, то не вопрос. Знаешь, сколько раз она мне звонила! Хочешь, говорит, на колени перед тобой встану!..

– Ну и так поставил бы ее на колени.

– Надоело уже. Все мозги высосала!..

Кретин собирался пояснить, как именно у него высосали мозги, но полет его дикой фантазии был оборван. Я защищал честь Дианы, поэтому бил от всей души. Круглолицый тип ахнул, глядя, как его дружок барахтался на земле и никак не мог встать на ноги. Чистой воды нокаут.

– Эй, я не понял?!

Круглолицый тип наконец-то перевел взгляд на меня. Я видел, как наливались кровью его глаза, но больше всего меня напугало то, что его рука полезла под куртку. За поясом у него торчала рукоять пистолета, только вот быстро ухватить ее он не смог. Пальцы закоченели, потеряли гибкость. Да и злость притупила внимание. Я ударил его в подбородок, затем в нос, боковым справа заехал в челюсть, угостил в печень. Я бил его до тех пор, пока он не рухнул на землю. Пистолет я пнул ногой, и он заскользил по наледи в сторону сугроба.

Директор автосервиса под машинами не полеживает, гаечный ключ в руки не берет. Но взглядом он сверлить умеет, гайки в голове закручивает будь здоров. Его у нас все боялись. У меня не было никакого желания конфликтовать с ним, но я уже отличился, поэтому и стоял у начальника на ковре.

– Вот ты мне скажи, Лобов, что с тобой делать?

Алексей Артемович Саянов – мужик крутой, что называется, с понятиями. Пальцы веером не растопыривает, но за ним чувствуется весьма богатое криминальное прошлое.

– А что делать? – пожал я плечами. – Виноват – увольняйте.

– Ты, Лобов, ничего не понял. Ты уважаемых людей обидел. Причем не где-то в сторонке, а здесь, на моей территории. Тут не только с тебя, но и с меня спрос. Ты, Лобов, конкретно подставил начальника. Мне за беспредел предъявляют. Ты хоть понимаешь, что это такое?

– Понимаю. Только не соображу никак, откуда взялись уважаемые люди. Гопота какая-то наехала!..

– Да, гопота, – согласился Саянов. – Но за ней серьезные фигуры стоят. Они-то мне и предъявляют. Вот я и спрашиваю, что мне с тобой делать? Голову тебе отрезать да им отдать? Так вот откупиться?

Мне стало не по себе. Не скажу, что я испугался, но перед глазами всплыл страшный сон, то самое наваждение, которое преследовало меня с тех пор, как я пришел в себя после взрыва гранаты. Чуть ли не каждую ночь я лишался головы. Потому и посмотрел на директора дурными глазами. Так глянул, что ему вдруг стало не по себе.