Кодекс мстителя - Владимир Колычев

– Да и сейчас есть. Салон этот там же. Большой такой. Немалых денег стоит. Но муж-то у нее богатый!..

– У кого, у блондинки или у шатенки?

– А ты съезди в этот салон и узнай.

– Ладно, я так и сделаю, – вне себя от волнения проговорил я.

Проспект Ленина от вокзала недалеко, пять-шесть остановок. Но время, затраченное на столь короткий отрезок пути, стало для меня вечностью. Голова жутко разболелась. Реакция на волнение, последствие контузии.

Салон занимал большую часть первого этажа здания, весьма старого, еще довоенной постройки. Окна здесь расширили, сделали их витринными. Над входом сияла золотая вывеска, вокруг дверей красовалась мраморная облицовка. Магазин назывался «Диан». В честь моей Дианы. Это заведение приобрел для нее какой-то богатей. Если бы женой нового русского была шатенка с плаката, то салон назвали бы ее именем.

Неужели Диана предала меня?

Салон был открыт, вход свободный, хотя у меня возникло чувство, что он должен был бы охраняться крепким на вид парнем в строгом костюме. После хмурого ноябрьского дня зал показался мне очень светлым. Бросалась в глаза роскошь обстановки. Большой зал, но одежды не очень много. Чуть ли не вся она развешана на манекенах. Девушки из обслуживающего персонала были похожи на них. Они показались мне столь же холодными и бездушными. Одна из них устремилась ко мне. На ярких красивых губах едва обозначилась тусклая, неприятная улыбка.

– Молодой человек, здесь у нас в основном женская одежда.

На мне солдатская форма, а это значило, что я нежелательный клиент на чужом празднике жизни.

Голова разболелась еще сильней, но я не позволял страдальческой гримасе завладеть моим лицом.

– А мне женская одежда и нужна. Хочу сделать подарок любимой девушке. Я из армии вернулся, не с пустыми же руками к ней идти!

Я вспомнил сцену из американской «Красотки», где героиню, которую играла Джулия Робертс, выперли из элитного магазина. Одежда там дорогая, а вид у нее неплатежеспособный. Здесь цены тоже наверняка кусаются. Девушка смотрела на меня очень подозрительно. Рядом с ней появился охранник, и вид у него был совсем не приветливый.

– А какой у нее размер?

Нет, девушка не показала мне на дверь.

– Да вот такой. – Я показал на рекламный щит с изображением Дианы.

Если по городу такие баннеры встречались на каждом шагу, то здесь их просто не могло не быть.

– Это же ваша хозяйка, я правильно понимаю? Диана Максимовна Михайлова, да? Или у нее фамилия мужа?

– Да, это Диана Максимовна, – начала было девушка, но вдруг осеклась.

Она заметила кого-то у меня за спиной, вся подобралась, губы растянулись в заискивающей улыбке.

– Не понимаю, о чем вы говорите!.. Добрый день, Диана Максимовна.

Я обернулся и увидел Диану. Она стояла за моей спиной и оцепенело смотрела на меня. Растерянная, напуганная. Она была настолько бледной, что казалась не человеком, а ледяной скульптурой. Да и стояла Диана так же неподвижно.

Может, меня ввели в заблуждение и у нее нет никакого мужа? Просто Диана не сидела сложа руки, открыла свой бизнес, раскрутилась. Ведь она всегда очень хорошо шила, еще и собственные модели выдумывала. Сейчас девушка растает, солнечно улыбнется и бросится мне на шею.

Но нет, она не размораживалась и не бросалась. В глазах ужас и чувство вины. Диана не знала, что мне сказать.

– Это правда?.. Ты вышла замуж? – спросил я и только тогда глянул на пальцы ее правой руки.

Да, на безымянном красовалось золотое обручальное кольцо.

– Прости, – выдавила она.

На этом наш разговор и закончился. Я до хруста стиснул зубы, обошел ее, разогнался и выскочил из салона прямо на проезжую часть. Послышался визг тормозов, и я пожалел о том, что водитель смог остановить машину. Лучше смерть, чем такая жизнь! Почему меня не убили тогда, в Чечне? Граната могла бы упасть хотя бы на полметра ближе!..

Я третий день лежал пластом на кровати, тупо глядя в потолок и пугая родителей своим поведением. Мама уже знала, что произошло, потому каждые двадцать минут заглядывала ко мне в комнату. Она боялась, что я сведу счеты с жизнью. Ведь ей было известно, как я любил Диану.

Она снова открыла дверь, но я даже не шелохнулся, не сказал ей ни слова. Мне было совершено все равно, что происходит вокруг.

– Сынок, тут к тебе какой-то друг.

Никто не знал о моем возвращении. Я пришел домой уже по темноте, во дворе ни с кем не виделся и звонить никому не стал. А тут какой-то друг!..

Нет, не какой-то. Вообще ни разу не друг. В комнате появился Вадим. Я не знал, за кого вышла Диана, но догадывался, что за него. А за кого еще? Он богат и пронырлив, как мокрый обмылок.

– Ты?! – Я резко поднялся, расправил плечи.

Вадиму это не понравилось, он отступил, выставил руки и проговорил:

– Только давай без эмоций, ладно? Я сам к тебе пришел, так что не надо.

– Чего не надо? Я контуженный. Сейчас пришибу тебя здесь, и мне ничего не будет. Не веришь?

Вадим уже всерьез жалел о том, что пришел ко мне с повинной, даже поглядел назад, на закрытую дверь. С ним не было ни его телохранителей, ни фирменной подлости, а без них он против меня полный ноль.

– Я нормально с тобой хотел поговорить.

– Как? Отбил у меня Диану, и нормально поговорить?

– Я не отбивал, она сама…

– И кто тебе поверит?

– Не надо верить. Я к тебе не за тем пришел, чтобы ты мне верил.

– А зачем?

Вадиму повезло. Мое желание набить ему морду перегорело. Действительно, человек сам ко мне пришел. Вот если бы я его где-нибудь в темном углу выловил!.. Да я и прилюдно не постеснялся бы начистить ему нос.

Но ведь не выловил, не начистил. Потому что превратился в амебу, так и лежал бы на кровати инфузорией-туфелькой, рассматривая пустоту перед собой.

– Поговорить хочу. Я слышал, ты в госпитале лежал, орденом тебя наградили, да?

– Слышал он!.. – Я бухнулся на кровать и затылком ткнулся в стену. – Давно ты с Дианой?

– Да с прошлой осени. Ты не думай, она не сразу сдалась.

– Сдалась? А ты говорил, что сама…

Я давно чувствовал, что Вадим уведет у меня Диану. Даже со сборного пункта сбежал, чтобы поймать с поличным его и ее. Думал, что застану их вместе.

Потому я и задыхался от дурного предчувствия. Если бы не письма, то оно точно прикончило бы меня.

– Да, я сделал ей предложение. Она отказалась, но потом поняла, что лучше со мной, чем с журавлем в небе.

– Ты ее купил.

– И это тоже…

– Я воевал, а вы тут с жиру бесились.

– Так ты же сам вызвался воевать. Все правильно, мужик должен быть сильным и смелым. Женщины слабы и трусливы. Тебя могли убить, и Диана очень этого боялась. Ты погибнешь, у меня появится другая баба! Кому охота у разбитого корыта куковать?.. В общем, ты не должен ее осуждать. Она, конечно, перед тобой виновата, но моего греха тут больше.

– Так я должен осанну тебе спеть?

– Нет. Всего лишь понять, простить и снова понять, что Диана полюбила меня.

– Полюбила?

Я волком глянул на Вадима. Вцепится бы ему зубами в глотку да голову резко повернуть, чтобы кадык лопнул!.. Но нельзя осквернять родительский дом смертью подлеца.

– Она и раньше прекрасно ко мне относилась. Только не понимала, кого из нас больше любит. Думала, что тебя. Но сейчас Диана со мной.

– Она любит тебя больше, чем меня? – Я скривил губы в ехидной улыбке.

– Нет, Диана не любит тебя, – нахмурился Вадим.

– Может, пойдем и спросим у нее?

– А гордость?

– Не понял?

– Где твоя мужская гордость? Она сделала свой выбор, и ты должен с этим смириться.

Я долго недоуменно смотрел на Вадима, потом заявил:

– Ты будешь учить меня гордости?.. Ты не просто тыловая крыса, а гад ползучий! Это же ты мне свинью с армией подложил. Я из-за тебя оставил Диану. И после этого ты будешь учить меня гордости?.. Пошел вон! Если ты сейчас не уйдешь, то я тебя убью!

– Я бы хотел с тобой договориться.

Вадим уходить не спешил, но за ручку двери все-таки взялся.

– О чем?

– Ты должен забыть Диану.

– Тебе-то какое до этого дело?

– Ты не должен ее преследовать.

Вадим смотрел на меня сурово. За полтора года он изменился. Раньше этот тип казался мне недотепой, рохлей, баловнем, возомнившим себя повелителем чужих судеб. Он приказывает, а кто-то, подвластный его могущественному отцу, исполняет все детские капризы. Но сейчас Вадим не выглядел тюфяком. Энергичный, деятельный, жесткий снаружи, черствый изнутри. Теперь он полагался не столько на отца, сколько на самого себя. Вадим явно стал опасным человеком. Впрочем, так было и раньше. Более того, я стал жертвой его интриг.

– Это мое право. Или ты опять скажешь мне что-нибудь про гордость?

– Да, скажу, но про свою. Если ты будешь искать встречи с Дианой, то я тебя убью, – жестко отчеканил он.

– Какие страсти! – съязвил я.

– Какие есть. Я тебя предупредил, а ты уж теперь думай.

– Ты меня боишься? – поднимаясь с кровати, спросил я.