Темный горизонт - Антон Грановский

Гееру это было на руку.

По уставленному раскладными пластиковыми коробами перрону он пробрался по-кошачьи мягкими шагами.

Открыть электронный замок на фиксаторе дрезины было для него делом десяти секунд. Колеса дрезины и оси он смазал заранее, поэтому двигалась дрезина совершенно бесшумно. Откатив ее метров на тридцать, он включил мягкий ход, уселся в кресло и повел дрезину по черному, сырому туннелю, постепенно набирая ход.

На станции «Пролетарская» царила тишина. Охранники были другие, но и эти не особо рьяно выполняли свой долг. Оба сладко дремали, держа в руках автоматы и привалившись спинами к мраморным столбам.

Медиум проскользнул мимо них неслышной тенью.

В «Лаборатории» тоже никого не оказалось. Здесь горело тусклое дежурное освещение, придававшее всему какой-то мертвенный, нереальный вид, словно Геер спустился в саму Преисподнюю.

Замок, запиравший дверь, ведущую в «пыточную» (так Геер окрестил про себя комнату, в которой лежал распотрошенный деградант), тоже оказался совсем не сложным. Сняв корпус и защиту, Геер меньше чем за минуту добрался до контактов и закоротил их. Стальная, обшитая белым пластиком дверь с мягким шипением отъехала в сторону. Геер достал из кармана фонарик, включил его и, освещая дорогу узким блеклым лучом, двинулся вперед.

Деградант по-прежнему лежал на столе, но был накрыт белой материей. Остановившись перед столом, Геер нажал на потайную кнопку фонарика, и из рукояти его выскочило стальное, остро заточенное лезвие ножа.

До сих пор Гееру никогда не приходилось убивать деграданта. Звери-мутанты, волки, дикие кошки – это да, этих он отправил на тот свет не меньше дюжины. Но всадить нож в плоть разумного существа… (Геер перехватил фонарик-нож поудобнее и заметил, что ладонь его стала влажной от волнения.)…Это было выше его сил.

И все же он должен это сделать. Он должен убить эту тварь, чтобы она не мучилась. Какой бы злобной и опасной она ни была, он должен прекратить ее мучения. Только так он мог поступить по-человечески. А разве не этому его учил Комиссар?

Прежде чем ударить, Геер взялся за край белого полотна и тихонько стянул его с деграданта.

Выглядел деградант странно. Он был неподвижен – но не так, как может быть неподвижно спящее или умершее существо. Его неподвижность была неподвижностью камня или железа.

Собрав волю в кулак, Геер протянул руку и осторожно коснулся кончиками пальцев белой щеки твари, и тут же на всякий случай отдернул руку. Деградант не шелохнулся. Более того, щека, которой коснулся медиум, была тверда и холодна, как пластик.

Геер потрогал лицо чудовища еще раз. Сомнений не было, плоть деграданта отвердела. И в этот миг снаружи послышались шаги.

Геер огляделся по сторонам в поисках места, где можно затаиться, и уже двинулся было к шкафу, как вдруг заметил, что с лицом окаменевшего деграданта стало что-то происходить. По голове его – обритой наголо, голубовато-белой – стала стремительно распространяться сеточка трещин.

Снаружи послышались голоса, а потом кто-то громко окликнул:

– Медиум Геер! Ты здесь?

Это был голос Комиссара. Геер шепотом чертыхнулся, быстро прошел по комнате и спрятался за шкаф с инструментами. И в этот миг кусок окаменевшей плоти с щелчком отлетел от черепа деграданта, как пережженное семечко отлетает со дна раскаленной сковородки.

Потом еще один кусок. И еще. И вот уже кусочки плоти, подобно терракотовым черепкам, с дробным стуком посыпались на пол.

Геер, не обращая внимания на шум и возню по ту сторону двери, во все глаза смотрел на деграданта, освещенного лучиком фонаря. Под обсыпавшимися кусками кокона обнаружилась живая, подрагивающая плоть, измазанная кровью и слизью.

– Парень, если ты там – откликнись! – снова прокричал Комиссар.

Тварь на столе зашевелилась, а потом перевалилась через борт и с громким шлепком упала на пол.

– Он сломал замок! – послышался из-за двери гневный голос одного из охранников. – Эй, медиум!

В дверь громыхнули кулаком.

– Открывай!

Тварь стала подниматься. Прошла пара секунд, и вот она уже стояла на четвереньках. Расставив руки и ноги, она некоторое время оставалась в этой позе, пошатываясь и безвольно качая головой. А потом подняла голову и принюхалась.

У Геера перехватило дыхание. У твари, вылупившейся из кокона, было человеческое лицо. Женское, с тонкими, красивыми чертами, бледное, изможденное, смертельно уставшее.

И тут охранники справились наконец с замком. Дверь отъехала в сторону, и в комнату, ярко осветив фонарями стены и потолок, шагнули два рослых парня с автоматами в руках. За спиной у них маячила коренастая фигура Комиссара. Он на мгновение замешкался, снимая с плеча автомат, и в этот миг дверь снова закрылась.

– Что такое?! – рявкнул из-за двери Комиссар. – Что с этой чертовой дверью?

Охранники не отозвались. Они стояли у двери, с изумлением глядя на обнаженную женщину, замершую в перекрестье белых лучей, бьющих из фонариков, которые они держали в руках.

Женщина, по-прежнему стоя на четвереньках, медленно повернула к ним лицо и, уставившись на охранников белыми, мертвыми глазами, тихо зарычала.

– Спокойно… – сказал один из охранников, взяв себя в руки. – Спокойно, милая. Все хорошо.

Он стал медленно поднимать руку в успокаивающем жесте, и в эту секунду тварь, издав гортанный звук, похожий на хриплое шипение, открыла пасть. Из пасти ее, противоестественно широкой, выскользнул длинный язык с утолщением на конце. За мгновение до того, как коснуться лица охранника, утолщение на конце языка твари раскрылось, подобно хищному цветку, усыпанному зубами.

Раздался громкий шлепок, и фонарик, выпав из руки охранника, со стуком упал на пол. Тварь плотоядно зачавкала, пережевывая сорванное с черепа охранника лицо, а тот простоял еще две секунды, прежде чем рухнуть на пол.

Второй охранник вышел наконец из ступора, вскинул автомат, но нажать на спуск не успел. Тварь с невероятной скоростью бросилась на него и одним ударом когтистой руки вспорола ему горло.

Затем тварь быстро и плавно выпрямилась, встав в полный рост. Свет упавшего на пол фонаря освещал всю ее фигуру. За дверью бушевал Комиссар, но тварь, казалось, не обращала внимания на его крики. Она снова втянула ноздрями воздух, едва заметно дернула головой, явно что-то учуяв, а затем медленно повернула голову и взглянула туда, где стоял вспотевший от ужаса Геер.

Несколько секунд медиум и чудовище, принявшее облик женщины, стояли лицом к лицу и смотрели друг другу в глаза. А потом тварь прыгнула. Геер видел все это как в замедленном кино. Чудовище взмыло в воздух, не спуская с Геера белых глаз, и пасть ее широко открылась.

Медиум, почти не осознавая, что делает, бросился на пол, проехал животом по скользкому мрамору несколько шагов, выхватил из ножен двух убитых воинов плазменные кинжалы и вскочил на ноги.

Резко развернувшись, он выставил кинжалы перед собой. Клинки их слегка подрагивали, и с их сверкающей поверхности срывались микроскопические кусочки плазмы, похожие на полупрозрачные сгустки огня.

Тварь снова прыгнула. Геер увернулся от лап чудовища и дважды ударил его кинжалами – в грудь и в бок. Тварь рухнула на пол, на теле ее задымились незаживающие раны, и края их, пожираемые плазмой, стали быстро расползаться, обнажая красную плоть, кости и внутренности.

Чудовище попробовало подняться, но ослабело и снова рухнуло на пол. Из пасти его вырвался рык. Оно повторило попытку, однако на этот раз не смогло даже приподняться и лишь заелозило когтями по скользкому мраморному полу.

Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату вбежал Комиссар. Вспыхнул яркий свет. Мигом оценив ситуацию, Комиссар подскочил к Гееру и выбил у него из рук кинжалы. Геер не препятствовал. Он смотрел на поверженное чудовище. Комиссар что-то кричал ему, но он видел перед собой только умирающую женщину и слышал только ее голос. Она посмотрела на Геера белыми глазами, а потом губы ее растянулись в улыбку, и она прошептала:

– Спасибо.

Затылок ее стукнулся о каменный пол, и она испустила дух.

Комиссар смирился с неизбежным и простил Геера. А вот Зоя – нет. Она перестала с ним общаться, а через неделю, когда Геер готовился к первому походу в Оптину, подошла к нему сзади и сказала: «Надеюсь, твари сделают с тобой то же, что ты сделал с мамой, медиум Геер».

Это была последняя их встреча. Через несколько часов, будучи в Оптине, Геер и Комиссар попали в силовую ловушку, и невидимые вихри, подобно пальцам сумасшедшего великана, за долю секунды разорвали тело Комиссара на сотни частей, словно оно было сделано из бумаги. Геер чудом унес оттуда ноги.

В Подземку он больше не спускался, поскольку не видел в этом никакого смысла. Он стал добытчиком-одиночкой, и это его полностью устраивало.

7

Крымский Вал выглядел уныло, дома стояли – словно огромные скелеты. В отличие от буферной зоны и Приграничья, зверья здесь не было никакого. Да и улица была чиста от растительности – ни травы, ни деревьев. Ничего живого.