Случайный рыцарь - Николь Сноу

Господи.

Аж мурашки по коже. Я сжимаю руки. Жутковато, что этот незнакомец знает о семье больше, чем я. Кашлянув, я набираюсь смелости и спрашиваю:

– Но… я родилась через много лет после того, как они окончили школу. По крайней мере, они всегда так говорили. Не понимаю…

– Скажем так, Джон совершенно не удивился, когда оказалось, что никакого ребенка не будет. Твоя мама утверждала, что у нее случился выкидыш, но старик в принципе сомневался в ее беременности, и поэтому он заставил ее подписать брачный контракт.

Мой желудок подскакивает к самому горлу. Брачный контракт? Дед ее заставил?

Это как-то слишком. Я представить себе не могу, чтобы мой добрейший, умнейший дед таким безумным образом устанавливал правила игры. Разве что… разве что он ненавидел ее и не доверял ей с самого первого дня.

Вражда была изначально, а не возникла из-за постепенно портящихся отношений, как я всегда думала.

– Милая, что-то ты выглядишь не очень. Кажется, я уже достаточно наговорил? – Голос Дрейка напоминает раздающийся вдали рокот.

– Нет! Я должна знать все.

– Ты уверена? Выдержишь? Потому что мы оба знаем, что эта встреча не будет легкой. Не стоит доводить до того, чтобы мне пришлось нести тебя туда.

– Дрейк! Я взрослая женщина. Просто… скажи мне. – Я пытаюсь сдержать рвущиеся эмоции.

В боковое зеркало замечаю, как побледнела, практически до пепельно-серого цвета. Дрейк медленно продолжает:

– После колледжа они переехали на восток, чтобы получить степень магистра. После стольких лет обучения им понадобился отдых, и они отправились путешествовать. Провели целый год, разъезжая по всему миру, затем еще год и еще, пока Джон не бросил всякие попытки убедить их вернуться домой.

Эту часть семейной истории я знаю. И киваю в ожидании продолжения.

– А затем родилась ты. И тогда он вынудил их вернуться, просто перекрыв доступ к деньгам. И только спустя два месяца понял, что не получится жить с ними в одном доме, заставить работать в одной компании. Им было плевать на все на свете. Поэтому, чтобы сохранить хоть малую часть семьи, он заключил с ними сделку и отправил их подобру-поздорову. Он… черт.

Дрейк прочищает горло, его яркие голубые глаза неотрывно смотрят лишь на дорогу. Господи. Становится страшно. Что же последует дальше?

– Дрейк… – шепотом окликаю мужчину.

– Он заставил их подписать соглашение о совместной опеке. Над тобой.

На этот раз я не могу удержаться от громкого всхлипа.

– Уговор был, что ты будешь приезжать к нему на летние, да и все остальные каникулы или каждый раз, когда они будут сваливать в отпуск. И так до тех пор, пока ты не станешь достаточно взрослой, чтобы принимать собственные решения. За это он обязался продолжать платить им чертовы бабки. Мать клялась и божилась, что не видать Джону внучки как своих ушей, но твой отец каким-то образом утихомирил ее. Он выполнял часть их соглашения, ни разу не отменив твою поездку к деду. А Джон, в свою очередь, сдержал слово, выделив более щедрую зарплату от «Норт Эрхарт» с кучей дополнительных льгот.

Я не могу дышать. Горячие слезы стыда и смущения жгут глаза. Отчаянно нуждаясь в глотке свежего воздуха, я слепо шарю руками в поисках дверной ручки. Но Дрейк опережает меня, и я лишь благодарно киваю, когда он нажимает на кнопку, впуская в салон прохладный ветер Дакоты.

– Они пытались договориться несколько раз, всегда хотели большего, но Джон стоял на своем. Он не давал ни пенни сверх положенного, за исключением тех моментов, когда речь шла о твоих нуждах. И, между нами, я разрешу тебе уступить им лишь в том случае, если это будет в твоих интересах, Белла.

– Прости, не поняла. – Не могу поверить, что правильно его расслышала. – Ты имеешь в виду, что ты… мой телохранитель? Типа того?

Дрейк кивает. Слишком серьезно, чтобы это было шуткой. Я чуть не умираю прямо на этом кресле.

– Джон называл меня «помощником». Так и есть. Моя главная задача – действовать исключительно в твоих интересах, Белла. Не более того. Джон взял с меня обещание, что я помешаю им облапошить тебя.

Ну здравствуй, взрыв мозга. Сегодня его взорвали гремучей смесью растерянности, боли, страха и волнения. Сперва этот состав как следует взболтали, а потом лишь поднесли спичку, и меня рвануло.

Единственное, что спасает в этой ситуации, – осознание, что я не одинока. Хоть я и не просила, да и в жизни не попросила бы такой помощи.

Я не знаю, чему или кому верить. Сейчас, после всего услышанного, я даже не понимаю, какими на самом деле были родители и дед.

В ушах стоит мерзкий звон. Я аккуратно потираю виски кончиками пальцев. Каждый вдох отдается болью в груди, но, по крайней мере, я могу дышать, втягивая драгоценный кислород через нос и выдыхая через рот. Я откидываюсь на спинку сиденья, все еще держась за голову и пережидая, когда этот удар под дых, замаскированный под «разговор», отпустит меня.

– Это все, что мне известно, – тихо резюмирует он. – Но и этого более чем достаточно.

Я опускаю руки, хотя в ушах все еще звенит.

– Думаю, мне стоило узнать это давным-давно.

Он смотрит на меня, нахмурившись.

– Хочешь сказать, ты ничего из этого не знала? Ну, может, кое-какие детали тебе были неизвестны. Но не все же? Твою мать, все?

Я киваю; в голове вата.

– Я ничего об этом не знала. Ни о родителях, ни о матери, ни о брачном договоре, ни о… совместной опеке. – Я не одна шокирована. Дрейк старается выглядеть невозмутимым, но я-то вижу, что он расстроен.

Его тоже переполняют эмоции.

– Джон говорил, что ты знала о сделке.

– Ну, – хриплю я, потому что в горле мешает какой-то комок. – А я не знала.

Его челюсти сжимаются, и я слышу, как он делает глубокий вдох, пока массивная грудь бурно вздымается, чуть не соприкасаясь с рулем. Но все эмоции вмещаются в одну краткую фразу:

– Твою ж мать!

VI: Синдром самозванца

Дрейк

Черт тебя побери, Джон!

Ты сказал, что она все знает. Какого хрена ты мне соврал?

Потому что Белла совершенно точно не обманывает меня сейчас. Она вообще не умеет врать!

В эту секунду ее лицо белее снега. Она задыхается, как рыба, выброшенная на берег. Понятия не имею, как будем выгребать из всего этого дерьма, но точно знаю одно: ни при каких условиях