По следам неведомого - Ариадна Громова

Мне показалось, что Милфорд бредит. Я отвинтил крышку фляги и влил ему в рот коньяку. Милфорд поморщился, но глотнул несколько раз и тихо рассмеялся.

- Неплохо придумано, браво, бэби! Это вы у меня научились, сознайтесь. Будете меня вспоминать, а? Ругать не будете за эту историю?

Я молчал, не в силах вымолвить ни слова. Глаза невыносимо жгло и щипало. Милфорд слабо пожал мою руку.

- Не надо, Алек. Я сделал то, что мог. Кто может больше, должен сделать больше. Вы должны, слышите? Хотя бы в память обо мне. Но и так... Слушайте, Алек, мы с вами невольно открыли великую тайну. Здесь были жители других планет - не знаю, откуда, может быть, с Марса или Венеры. Там, наверху, опустился корабль Сынов Неба. Это было давно - не знаю когда. Их уже нет в живых. Но они здесь были, они строили этот храм, хотя я думаю, что никакой это не храм, а оклад... ну да, оклад! Или что-то вроде. Там - остатки их корабля и, наверное, запас горючего. Какие-то радиоактивные вещества. Это и есть Черная Смерть, понимаете? Ну вот, я этой Черной Смерти успел наглотаться досыта. - Он опять закрыл глаза. - Никаких носилок уже не надо, Алек, разве вы не видите? Дайте еще коньяку, а то в глазах темнеет... Обязательно возьмите пластинки и прибор. И пленку. Уговорите Анга отдать талисман... где Анг?

Скрывать уже не было смысла, я все рассказал.

- Месть богов... бедный мальчишка! - прошептал Милфорд. Дорого же он заплатил за встречу с нами... Э, все равно теперь! Алек, я вас знаю, вы чересчур совестливый - сейчас же, при мне, снимите талисман с Анга! Я не дам вам покоя все равно - снимайте! Это просьба умирающего. И это - для людей, поймите вы!

Я не мог отказать Милфорду. Прикусив губы, прикоснулся к похолодевшему телу Анга, поглядел на его потускневшие, широко раскрытые глаза. Перерезал перочинным ножом тонкую золотую цепочку и снял талисман, принесший гибель уже двум его обладателям. Милфорд повернулся на бок и напряженно следил за мной.

- Да, вот так милость богов! - сказал он. - "Дешевый крест из серебра, спасающий от бед"! Помните Киплинга, Алек, - балладу о датчанине Гансе? Он носил амулет, подаренный невестой, и был убит в драке... впрочем, бог с ним, с Гансом... Постойте, Алек, о чем я? Да, так вот... когда Анна... австриячка Анна... впрочем, нет, не Анна, а Кэтрин... да, Кэтрин... я ведь и сам говорил, Кэт, что в Англии мне делать нечего, ты права... но если бы...

Он начал бессвязно бредить и кричать. Монах снова появился из расселины и внимательно поглядел на нас. Обращаясь ко мне, он поднял вверх два пальца, потом указал на Милфорда. Жестами он объяснил мне, что Милфорд умрет через два часа. Я отрицательно покачал головой. Тогда он приподнял руку Милфорда и показал мне. Я застонал от ужаса: от ногтей вверх по руке уже ползла знакомая мне бархатная чернота. Почернели и кончики ушей; узкие черные полоски легли вокруг глаз. Не было сомнений: Милфорд умирал. Однако монах вновь принес свое таинственное снадобье и обтер им Милфорда. Я попытался узнать у него, что это - он указал на небо. Я вяло подумал, что, пожалуй, и вправду рецепт этого лекарства прилетел с какой-то другой планеты. Оно, видимо, не излечивало, а просто на время поддерживало умирающий организм и, может быть, немного снимало боли. К Милфорду опять вернулось сознание, на этот раз совсем ненадолго.

- Алек, скоро конец, - сказал он совсем тихо.- Не забудьте взять пластинки и прибор... Я думаю, это особый металл, он не становится радиоактивным. Ведь отец Анга все-таки хоть минуту, да был в храме, а Анг не заболел от пластинки. Так что... А прибор проверьте по циферблату часов, - если они будут сильней светиться при нем, опрячьте его куда-нибудь под камни и заметьте место... пусть за ним придут потом... Алек, дайте еще глоток... все темно... Помните, вы должны это всем рассказать... это великая сенсация... впрочем, к дьяволу сенсацию... вы должны понять, это очень важно. Расскажите там, своим, у вас есть толковые люди, пусть приедут сюда... покажите им все... не забудьте плевку... Лицо его быстро чернело; громадное черное пятно проступило на лбу.

Голос все слабел; я лег рядом с ним, чтоб слышать.

- Скажите, что мы заблудились... Случайно попали сюда... случайно... пусть шерпы молчат... да, они умеют молчать... если б не мы с вами, никто бы об этом не узнал... Алек, не забывайте меня, доведите это до конца... пусть ищут... обещайте мне, обещайте... даже если не верите, все равно...

Я крепко сжал холодеющую, почерневшую руку Милфорда; он ответил мне чуть заметным пожатием и какой-то тенью улыбки: он понял.

- Вы хороший парень... - прошептал он. - Все кончено... вот теперь я умираю... прощайте...

Он умер через минуту. Вздохнул, вытянулся, судорожно откинул голову набок - и все. Я упал рядом с ним и впервые в жизни потерял сознание - от горя и тяжелой усталости. Когда я очнулся, надо мной стоял монах и бормотал что-то. Мне было так плохо, что я подумал: "Наверное, тоже Черная Смерть", и даже посмотрел на свои пальцы. Монах понял, о чем я думаю, и отрицательно покачал головой. Он поднес к моим губам флягу, и я послушно отхлебнул коньяку. Потом он заставил меня подняться и знаками показал на пещеру. Я кивнул головой. Темнело; по ущелью с воем несся сырой ледяной ветер; шерпов все не было. "Ночью в горах ходить нельзя, они где-то ночуют", - подумал я. Задыхаясь от слабости, я вынул из фотоаппарата Милфорда катушку с пленкой, достал из его кармана две пластинки - такие же, как та, что в талисмане Анга, только побольше - и еще какой-то странный голубой прибор, очень маленький и изящный. Я вспомнил совет Милфорда и поднес поочередно пластинки и прибор к циферблату своих часов; свечение не усилилось. Тогда я рассовал все это в карманы и пошел вслед за монахом. Меня шатало, голова нестерпимо болела, и я почти не понимал, что происходит кругом. В пещере я сразу повалился на какое-то ложе, покрытое ковром, и уснул...

Не знаю, сколько я проспал. Когда я очнулся, была ночь. Чадила и коптила масляная светильня, тени плясали по неровным каменным стенам, монах бормотал какие-то молитвы, - я не сразу понял, где нахожусь. Потом вспомнил все и застонал от боли. Монах жестами приказал мне выпить еще коньяку, потом достал откуда-то вяленого мяса; я с трудом пожевал кусочек и снова заснул, будто провалился куда-то.

Проснулся я уже утром; в пещеру заглянули шерпы и окликнули меня. Я встал - и уже при выходе из пещеры понял, что пещера хорошо обжита, и что в ней тепло... да, тепло... и что тепло это идет от пола. Я даже нагнулся и притронулся рукой к камням - да, они были теплы, очень теплы. Монах, следивший за мной, показал на храм, потом на пол, но я не понял и молча покачал головой. Я поднялся - и тут, в узкой полосе света, падающей от входа, увидел еще одну пластинку Сынов Неба!