Судьба фантастической гипотезы - Игорь Дуэль

С самых первых её строк Вегенер делает упор как раз на то, о чём мы уже поминали, — на отличия двух типов земной коры — океанической и материковой.

Остановимся на этом несколько поподробнее.

Вегенер впервые увидел в различии двух типов коры нечто принципиально важное. Он попытался доказать, что речь идёт о совершенно несхожих образованиях, которые никак не могут переходить одно в другое. Проведя — на основе закона Гаусса — сопоставление высот материков и глубин океанов, он пришёл к выводу, что здесь «имеются два нерушимых исходных положения». Развивая эту мысль, он далее утверждает: «Ход кривых приводит к неизбежному заключению, что на материках, с одной стороны, и на дне океанических впадин — с другой, мы имеем дело с двумя различными оболочками земной коры, которые, выражаясь образно, ведут себя, как вода между льдинами. Такой ход кривых кажется таким естественным и понятным, что уже ближайшее поколение будет удивляться тому, что мы потратили столько времени, чтобы его установить».

Алексей Максимович Горький, однажды прочитав в рассказе молодого литератора фразу: «Брёвна плыли, как спины китов», заметил, что такое сравнение бессмысленно, ибо сравнивать надо неизвестное с известным, лишь в этом случае сравнение обретает образность, наглядность, глубину. Можно с уверенностью утверждать, что Вегенер этой удивительно точной и глубокой мысли Горького не знал (впрочем, кажется, и высказана она была позднее двадцать второго года), однако в полной мере ей следовал. Мы же помним, что в Гренландии — в 1912 году — Альфреду Вегенеру пришлось быть свидетелем образования айсбергов, и это вполне обычное для ледового острова явление чуть не стало причиной гибели экспедиции, которая намеревалась пересечь Гренландию в самом широком её месте. Как видим, когда шла работа над созданием концепции дрейфа материков, картина, должно быть, навсегда оставшаяся в памяти, очень удачно «пошла в дело».

И суть не только в том, что она придала мысли Вегенера наглядность. Глубокое представление об одном природном процессе позволило и в другом — невидимом — обнаружить сходные черты.

Уподобив материки айсбергам, плавающим в воде, Вегенер следом уточняет свою мысль: «Правда, необходимо быть осторожным и сейчас же предостеречь от преувеличения значения этих новых воззрений в деле познания природы дна океанических впадин. Продолжая такое сравнение с айсбергами столовой формы, следует допустить, что поверхность моря между ними тоже может покрываться льдом и что в то же время от айсбергов могут как сверху, так и снизу отламываться куски, которые, всплывая, могут в большей или меньшей степени покрыть поверхность моря. Аналогичные явления могут встречаться местами на дне океанических впадин. Острова представляют собой большие обломки материков, которые, как показывают измерения силы тяжести, уходят основаниями на 50—70 километров ниже океанических впадин. Их, следовательно, нельзя сравнивать с имеющими столовый характер айсбергами».

Словом, образ в данном случае прямо помогает научному познанию — позволяет дать объяснение сложной мозаике природных процессов. Однако же подобные уточнения, по мнению Вегенера, никак не могут размыть суть главного его утверждения: материковая и океаническая кора — различные, изначально различные, образования. Приведённые в пользу этого аргументы, основанные на законе Гаусса, он именует «доказательством двух максимумов частоты распространения земной поверхности».

Это же различие двух типов земной коры подтверждается, пишет Вегенер, и данными сейсмологов о разной скорости распространения волн во время землетрясений под материками и океанами. Добытые ими факты вполне определённо говорят о том, что «дно океана состоит из более плотного материала», чем материковая кора.

Читая сегодня дальнейшие рассуждения Вегенера, невольно испытываешь двойное чувство. От всей души сочувствуешь автору (даже, можно сказать, сострадаешь): как же ему не хватало множества фактических данных, сравнительно легко добываемых в наше время любой научной экспедицией! Но вместе с тем удивляешься могуществу человеческой мысли, способной, крутясь буквально на «пятачке» тех немногих фактов, что были установлены в начале века, так смело строить свои конструкции, столь далеко продвигаться вперёд в познании природы планеты.

Вегенер пишет: «Сейчас же является мысль, нельзя ли достать какие-либо образцы глубинных пород непосредственно со дна океанических впадин. Однако ещё долго будет невозможно при помощи дражных сетей или какого-либо другого способа достать с этих глубин интересующие нас породы».

Но сам Вегенер на судьбу не сетует. Ведь кое-какие образцы с океанического дна уже удалось всё-таки поднять. Значит, надо извлечь всё возможное из этих скупых данных! Это и делает Вегенер на страницах своей книги. Он пишет: «Согласно Крюммелю, главная масса добытых при драгировке рыхлых пород — вулканического происхождения. Вулканические породы отличаются большим удельным весом и большим содержанием железа и рассматриваются всеми как образования глубинного происхождения. Зюсс назвал всю эту основную группу пород, главным представителем которой является базальт, Sima — по первым двум буквам составляющих частей: кремний (Silicium) и магний (Magnesium) — в противоположность другой более богатой кремниевой кислотной группе Sal (Silicium — Alluminium). Основные представители этой группы гнейс и граниты составляют основу земных материков. Чтобы избежать смешения с латинским названием соли Sal, я, следуя письменному указанию Пфеффера, предлагаю писать Sial… Базальт обладает всеми свойствами, необходимыми для пород, слагающих дно океанических впадин. Особенно хорошо согласуется его удельный вес с вычисленной иным способом толщиной материковых глыб».

Далее представление о принципиальном отличии двух видов земной коры обретает ещё одну грань. Вегенер сравнивает имеющиеся в его распоряжении данные о высотах поверхности материков с промерами глубин в различных частях океанов. Эти вполне надёжные цифры (правда, в отношении океанов ещё малочисленные) позволяют автору сделать очень смелый вывод: дно океанов заметно отличается по рельефу от поверхности материков: в общем плане можно утверждать, что оно имеет более равнинный характер по сравнению с сушей. Отсюда же, по мнению Вегенера, вытекает чрезвычайно важное следствие: «В этой большой равнинности проявляется большая пластичность, большая подвижность дна океанических впадин».

Перечень фактов, свидетельствующих в пользу концепции дрейфа материков, почерпнутых из геофизики, автор заканчивает весьма оптимистическим заявлением: «Приведённые в этой главе доказательства о природе дна океанических впадин говорят очень определённо и убедительно. Поэтому эта часть наших представлений встретила до последнего времени меньше возражений и большинство геофизиков с ними даже согласились».

Однако надежды Вегенера на прочность мира между концепцией перемещения материков и геофизикой были иллюзорны. Многие его идеи долгое время не принимались представителями этой науки. И кое в чём последующие мобилисты вынуждены были с геофизиками согласиться. Скажем, сегодня не вызывает сомнения, что в образовании островов проявляется не единый механизм, который видел здесь Вегенер (острова — обломки айсбергов-материков). Иные из них появились на свет и другим путём. Да и представление о равнинности океанского дна не выдержало критики с точки зрения вновь добытых в последующие десятилетия фактов. Изучение ложа океана в дальнейшем совсем с иной стороны дало поддержку идее дрейфа.

Следующая глава «Геологические доказательства» возвращает нас к вступлению, уже неоднократно цитированному, в котором речь шла о том, как Вегенер начал разработку концепции дрейфа: «В 1910 году мне впервые пришла в голову мысль о перемещении материков… когда, изучая карту мира, я поразился сходством очертаний берегов по обе стороны Атлантического океана».

Свой экскурс в геологию Альфред Вегенер в основном посвящает Атлантике, перечню доказательств прежнего единства её берегов.

Исходное положение сформулировано автором в начале главы: «Наше предположение о том, что Атлантический океан представляет собою необыкновенно расширившуюся трещину, края которой раньше примыкали друг к другу, можно точно проверить сравнением геологических структур обоих краёв. Мы вправе ожидать, что складка или другой структурный элемент, которые возникли до разделения, переходят с одной стороны на другую и должны располагаться своими концами так, чтобы при реконструкции они являлись бы непосредственным продолжением друг друга. Ввиду того что подобная реконструкция основывается на ясно очерченных контурах материковых глыб, она не даёт возможности произвольно подгонять данные друг к другу; поэтому она является чрезвычайно важным критерием при оценке теории перемещения материков».