Очерки из истории русской церковной и духовной жизни в XVIII веке - Евгений Николаевич Поселянин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эта неприязнь двух народностей в составе троицкой братии обнаружилась следующим образом пред императрицей.
Архимандриту, который был малоросс, стало известно, что императрица будет в Лавре. Собрав своих земляков, он сказал им: «Ее Императорское Величество изволит прибыть в нашу Лавру, а как ей известно, что молитвами прп. Сергия Господь взыскал Лавру богатством, и как она любит велелепие, то постарайтесь явиться пред лицом Ее Величества в лучших одеждах». А великороссам он присоветовал одеться как можно хуже, чтоб показать себя во всем монашеском смирении. И те, и другие исполнили распоряжение архимандрита. Императрица заметила это резкое различие в одеянии братии и спросила: «Лавра всем изобилует. Отчего же одни одеты хорошо, а другие бледно и худо?» На это архимандрит отвечал: «Потому, Ваше Величество, что братия из малороссов трезвы и благоприличны, а великороссы невоздержанны и нерадивы». Императрица бы и осталась при таком объяснении, если бы случайно не узнала всю правду от своего любимого истопника. С этим человеком императрица любила беседовать в свободные часы, а он, имея родного брата среди лаврских монахов, открыл ей всю проделку архимандрита.
Вообще Лавра пользовалась изобилием во всем. Она славилась в то время медами, пивами и квасами. Виноградные вина выписывались бочками, рыбы свозились от собственных ее рыбных ловлей. Пред всенощной в северный и южный алтарь приносились ведра с пивом, медом и квасом для клиросных, так что сложилась поговорка: «Правый клирос поет, а левый в алтаре пиво пьет». За всенощной в алтаре, после благословения хлебов, служащим подавали красное вино в чарах.
Каждому монаху ежедневно отпускались: бутылка хорошего кагору, штоф пенного вина, по кунгану меда, пива и квасу.
Такое роскошество велось до назначения архимандритом Лавры знаменитого Платона, впоследствии митрополита Московского.
Императрица благоволила к духовенству еще и оттого, что самый близкий ей человек, граф Алексей Кириллович Разумовский, был возведен ею на вершину государственных почестей из придворных певчих.
Человек характера простого, незаносчивый, не стыдившийся своего незнатного происхождения из простых казаков, Разумовский в своем новом величии сохранял любовь к прежнему своему занятию и привязан был к богослужению, к благолепию храмов и к духовенству.
Сердечная набожность императрицы особенно ярко доказывается ее отношением к любимой иконе Знамения Богоматери, впоследствии прозванной Царскосельскою.
Эта икона, величественных размеров и весьма древняя, была домашнею иконою русских царей и привезена в Россию при Романовых, как можно думать, Патриархом Цареградским Афанасием, который на обратном пути в Царьград преставился в г. Лубнах, где он почивает нетленно, в сидячем положении, почему и называется в просторечии «Афанасий сидячий». Петр Великий перевез икону эту в Петербург, и она стала впоследствии келейною иконою цесаревны Елисаветы Петровны. В ту ночь, когда был произведен дворцовый переворот, возведший ее на престол, Елисавета Петровна молилась пред этой иконой и пред нею дала обет в случае, если достигнет престола, не казнить в свое царствование ни одного человека.
Замечательно, что, воцарившись, она не тотчас издала манифест о своем восшествии на престол, но прождала несколько дней для того, чтоб манифест вышел в праздник Знамения Богоматери, 27 ноября.
Затем, в благодарность Богоматери, помогшей цесаревне Елисавете, императрица Елисавета в своем любимом местопребывании, Царском Селе, воздвигла близ дворца церковь и торжественно крестным ходом перенесла в эту церковь икону Знамения. В этом крестном ходу участвовали члены Синода, все сановники и сама императрица, время от времени поддерживавшая икону.
При Елисавете оставшиеся при Дворе протестанты не смели говорить против православия, тогда как в царствование Анны Иоанновны православие открыто гнали. Елисавета дала преимущества принимающим православие: освобождение от суда и наказания за незначительные преступления, повышение служащих в чинах. Она так всюду выставляла свое уважение к вере отцов, что при ней некоторые из остзейских дворянских фамилий приняли православие.
Одним из людей, сиянием своей чистой души освятившим эпоху Елисаветы и пользовавшимся личным почитанием императрицы, был епископ Белгородский Иоасаф.
Почитание святителя Иоасафа Белгородского чрезвычайно распространено в малороссийских губерниях.
Постоянно приходится встречать там иконописные, и часто большого размера, изображения святителя, висящие в углу комнаты как иконы или в божницах вместе с другими образами. В Белгороде «к святителю Иоасафу ездят на богомолье».
Несомненно, краткая, но чрезвычайно богатая подвигами добра и христианскою ревностью жизнь святителя произвела сильное впечатление на соплеменную ему Малороссию, а «жизнь святителя по смерти» – засвидетельствованные случаи подачи им чудесной помощи – поддерживают это впечатление.
Святитель Иоасаф происходил из известного малороссийского рода Горленко.
Его прадед, Лазарь Горленко, был выходцем из Заднепровья. Он бежал от гнета польской унии вместе с другими православными (уния, измышленная католиками, имела целью подчинить православие Римскому папе и вводилась силою, да так, что не желавшие принять ее подвергались страшным гонениям). Он славился своею воинскою удалью.
В начале XVII века он основался в городе Прилуках, где долгое время занимал влиятельную должность полковника Прилукского казачьего полка. Сын его Димитрий и внук Андрей наследовали его звание. Лазарь и Димитрий получили от Государей значительные земли в Черниговской области, наследованные Андреем.
Любовь к бедным была отличительною чертою Андрея Горленки, наравне с благочестием. Женат он был на представительнице знаменитой малорусской фамилии Апостол – Марии Даниловне. Ее отец был малороссийским гетманом.
Доселе сохранились многие малороссийские фамилии, считающие себя в родстве со святителем Иоасафом.
Святитель Иоасаф родился в праздник Рождества Богородицы – 8 сентября 1705 года, во время литургии. По древнему обычаю давать новорожденному имя святого, память которого празднуется вскоре за днем его рождения, младенца назвали Иоакимом, в честь отца Пресвятой Девы.
О детстве святителя Иоасафа почти никаких сведений не сохранилось. Можно думать, что он был в высшей степени серьезный, вдумчивый ребенок. Развитие в нем религиозности с первых лет его жизни не подлежит сомнению.
Родители предназначали его для мирской жизни, надеялись видеть в нем наследника своего обширного состояния, своего звания и значения. На восьмом году они отправили мальчика в Киев, куда богатое дворянство малороссийское посылало своих детей. Особенно по учреждению там знаменитым митрополитом Петром Могилою Киево-Братской Могилянской академии. Чрез эту академию прошло много представителей знатнейших фамилий.
Расставаясь с сыном, родители сильно тосковали о нем, и вот, его отцу было замечательное видение, которое приготовляло его к мысли о том, что ему предстоит впоследствии полная разлука с сыном.
Однажды, задумавшись о сыне, Горленко сидел вечером на крыльце. Солнце уже заходило. Посмотрев на запад, он увидел Богоматерь, стоявшую
