Человекомерность социальных систем - Евгений Бабосов

Формирующаяся в обществе система социальных ценностей носит иерархический характер, поскольку их различные типы расположены в определенном порядке и субординации по отношению друг к другу, а их иерархический порядок обеспечивает сохранение моральных устоев общества. Однако иерархия социальных ценностей не остается раз навсегда данной, а напротив, изменяется в зависимости от смены обстоятельств, в которых социальные ценности выполняют (или не выполняют) свою регулирующую роль. Проблема социальных ценностей – одна из самых фундаментальных в философии, социологии, психологии, этике, культурологии. Ей придавали первостепенное значение многие выдающиеся философы, начиная со знаменитых античных мудрецов Сократа, Платона и Аристотеля и вплоть до выдающихся философов XX века: неопозитивистов Р. Карнапа, Л. Витгенштейна, Б. Рассела, А. Айера и др.; экзистенциалистов К. Ясперса, М. Хайдеггера, Ж.-П. Сартра, А. Камю; неотомистов Э. Жильсона, Ж. Маритэна, К. Ранера; конечно же, выдающихся русских мыслителей В. Соловьева, Н. Бердяева, М. Булгакова, В. Ильина.

Выдающийся российский философ второй половины XIX века В. С. Соловьев считал высшей ступенью иерархии ценностей идею всеединства, базирующуюся на человекопреобразующейся миссии христианства «как религии богочеловеческой». Претворение в действительность этой идеи, по его убеждению, призвано все действия как отдельного человека, так и всего народа сориентировать на подчинение «высшему нравственному закону». Важнейшим же компонентом этой человекопреображающей деятельности, считал философ, должна стать совесть, ибо «чем ясней и чище становится совесть, тем она… строже различает и тем решительнее принимает добро и отвергает зло»[70]. Близкие по смыслу позиции в истолковании значимости ценностей отстаивал Н. А. Бердяев, утверждавший, что ключом к пониманию человеческой сущности является принцип «антроподиции», служащий объяснению человека в творчестве и через свободу творчества, в процессе которого человек становится в центр бытия, превращаясь как бы в «солнце мира, вокруг которого все вращается»[71].

Следуя тем же путем философского постижения значимости ценности русско-белорусский философ Н. О. Лосский считал высшей ценностью и конечной целью развития личности достижение абсолютной полноты бытия. По его утверждению, жизнеспособная полнота бытия «достигается приобщением к божественной благости посредством собственного личного творчества, свободного от всякого налета эгоизма и посвященного созданию абсолютных ценностей – моральной добродетели, красоты и истины[72].

Проблема социальных ценностей стала одной из центральных в социологии с самого ее возникновения. Обстоятельную разработку она получила в работах Э. Дюркгейма, который считал, что на важных ценностных идеалах формируются и базируются целые цивилизации. С его точки зрения, в ценностях органически слиты объективные и субъективные компоненты. С одной стороны, утверждал он, «ценностям присуща та же объективность, что и вещам», а с другой, «всякая ценность предполагает оценку, осуществляемую субъектом в тесной связи с определенным состоянием чувств». Дюркгейм исходил из необходимости построения определенной иерархии социальных ценностей, поскольку «существуют различные типы ценностей» – нравственные, эстетические, религиозные, метафизические, в силу чего «религия, мораль, право, экономика, эстетика, – суть не что иное как системы ценностей». Выведенные из этих систем ценностные суждения выступают, в конечном счете, в качестве ценностных ориентиров индивидуальных и коллективных действий людей. Они то и действуют как интегрирующая сила развития общества, проявление его единства.

В социологической концепции ценностей, разработанной М. Вебером, ценностная мотивация поступков рассматривается в качестве одного из четырех основных мотивов социального действия. В его понимании, социальное действие является «ценностно-рациональным, если оно основано на вере в безусловную – эстетическую, религиозную или любую другую – самодовлеющую ценность определенного поведения как такового, независимо от того, к чему оно приведет». Он утверждал, что ценностно-рационально действует тот, кто, невзирая на возможные последствия, следует своим убеждениям о долге, достоинстве, красоте, религиозных предначертаниях, благочестии или важности предмета любого рода. Такое действие всегда подчинено заповедям или требованиям, в повиновении которым видит свой долг данный индивид. А если человеческое действие ориентировано именно на такие ценностные императивы, мы имеем дело с ценностными ориентациями в повседневной жизнедеятельности людей.

Т. Парсонс в своем учении о системах современных обществ подчеркивал, что одной из четырех функциональных потребностей любого общества (или иной системы действия), наряду с функциями адаптации, интеграции и достижения целей, является воспроизводство образца. Эта функция реализуется как «поддержание основного образца институциализированных в обществе ценностей». Сами же ценности он рассматривал в качестве главного связующего элемента социальной и культурной систем. В его понимании ценностью может быть назван «элемент общепринятой символической системы», выступающий «в качестве некоторого критерия или стандарта для выбора из имеющихся альтернатив ориентации». Таким образом, в социологической доктрине социальных систем и социального действия понятие ценности оказывается органически взаимоувязанным с понятием ценностной ориентации. «В этом смысле, – отмечает Т. Парсонс, – понятие ценностной ориентации является логическим средством для формулировки одного из центральных аспектов выражения культурной традиции в системе действия».

В концепции «социального конструирования реальностей» Т. Лукман провозгласил нравственный порядок фундаментом разумного социального мира, в котором особую роль в качестве всеобщих оснований исторического общественного конструирования выполняют социальные ценности. По его определению, «ценности суть структурные элементы субъективного смысла социального действия. Это – нечто, что имеет значение как желаемое для человека в его будущем, причем оно предпочтительнее других возможностей. Акт оценки приводит, включая выбор схемы действия (который предшествует самому действию), к решению». Он считал, что ценности живут в повседневном опыте человека и его социальных действиях, напоминая ему о прошлом и пролагая ориентиры в будущее. Н. Луман в своей системной теории общества концентрирует внимание на индивидуальных проявлениях ценностных установок в различных по характеру, содержанию поступках людей. Он утверждает: «Ценностность ценности есть та позиция, исходя из которой наблюдают, требуют, ангажируются и обнаруживают себя способными к действованию». Когда речь идет о наблюдении каких-либо явлений, процессов, действий других людей, то требуется, считает Н. Луман, различать ценности и противоценности или ценности и неудовлетворительные состояния. Когда же индивид совершает определенные действия, ценность включается в систему страховки мотивации. Такая ситуация приводит к фиксированию перспективы действования, благодаря чему видят лучше, четче, глубже, а также дальше в будущее, благодаря чему повышается эффективность, а следовательно, и ценность самого действия.

Один из самых существенных и значимых признаков социальной ценности Н. Луман усматривал в том, что они возникают и реализуются в коммуникациях людей друг с другом. В его понимании истоков социальных взаимодействий, «понятие ценностей символизирует аутопоейсис коммуникации», причем аутопойетическая система трактуется как самореферентная, производящая не только свои структуры, но и свои элементы собственными системными процессами. А такой подход означает, что «нет никакого транзитивного порядка ценностей, который мог бы на деле быть применен безотносительно к обстоятельствам как устойчивая иерархия».

Структурные особенности динамической системы индивидуальных ценностей и органично связанных с ними ценностных ориентаций, в том числе и в квантификационном аспекте, исследовались М. Рокичем. Он выделил два основных класса ценностей: ценности-цели и инструментальные ценности. К последним в первую очередь он относил наиболее распространенные в обществе нормы поведения, подчеркивая, при этом, что наиболее приемлемой является такая ситуация, когда инструментальные ценности становятся адекватными ценностям-целям[73].

В Советском Союзе, а затем и в постсоветских странах социальные ценности и ценностные ориентации изучались и изучаются в социологическом ракурсе В. А. Андреенковым, Л. М. Архангельским, Е. М. Бабосовым, Л. А. Беляевой, Н. М. Блиновым, А. Г. Здравомысловым, Н. И. Лапиным, В. Т. Лисовским, Н. Ф. Наумовой, М. X. Титмой, В. Е. Хмелько, В. А. Ядовым и др. При этом Н. И Лапин, Л. А. Беляева, А. Г. Здравомыслов, Н. Ф. Наумова анализируют динамику ценностей населения реформируемой России, В. А. Ядов, В. А. Андреенков, В. Е. Хмелько рассматривают ценностные ориентации в контексте диспозиционной концепции личности, а Е. М. Бабосов, Н. М. Блинов. М. X. Титма, В. Т. Лисовский прослеживают межпоколенческую трансформацию ценностей и их реализацию в жизненных планах и социальных действиях различных групп молодежи[74].