Союз нерушимый... - Михаил Каштанов

'Боец — красноармеец' — Фрунзе несколько раз повторил про себя это словосочетание: 'Странно. Бьемся за возрождение идей государства, а старые стереотипы отринуть не можем. Если во главу угла ставим принцип служения народу, а не идее, то какая к черту Красная армия. У нас Советское государство, а значит и армия должна быть Советская. А в армии государства должны служить солдаты, а не бойцы. Слово то, какое — боец, невольно вспоминается драка на кулаках. Вернусь в Москву, надо обязательно обсудить эту идею.

Страна. Государство. Родина. Отчизна. Как много значат эти понятия для абсолютного большинства людей. Родина — это мать, жена, дети, друзья и товарищи. Твой дом, твоя улица, твой город. Наконец — это твоя страна. За это будут биться насмерть все. А за идею, пусть даже самую великую, только единицы. Идея — это что-то от ума, а долг и верность — от души, от сердца'.

Самолет слегка тряхнуло на невидимом воздушном ухабе и словно встряхнуло мысли. Вспомнился 24-й год. В стране разруха, голод. Промышленность стоит. И в этой нищей стране — пяти с половиной миллионная армия — полупартизанская, готовая слушаться только своих командиров. Такая же, как вся страна — раздетая, разутая, полуголодная, обозленная на всех и на всё. И на всём этом убогом и одновременно страшном фоне чаще всего невидимая, но от того не менее жестокая, борьба за власть. Смерть Ленина словно сняла плотину. Политические разногласия превратились в войну. 'Межфракционная дискуссия' — мать её так и разэтак. Это только для газет, а на самом деле война, война с настоящими и политическими трупами. Война между теми, кто несмотря ни на что, пытается вытащить страну из той пропасти, в которую она с каждым днем катится все быстрее и быстрее и теми, кто в этом падении пытается прихватить с собой весь мир. Апологеты мировой революции. Они ненавидели страну, в которой жили, её народ, её культуру, её традиции и готовы были этой ненавистью пропитать весь мир. Как было тяжело решиться выступить против этой бешеной своры. Взвалить на свои плечи непомерный груз ответственности за судьбу не только России, но и всего мира. Потому что они, решившиеся вступить в битву, прекрасно понимали, что именно в России сейчас определяется, каким будет завтра и будет ли оно вообще. В памяти всплывали лица, судьбы, события. Первый бой они дали за сохранение и развитие отношений с Германией. Раздавленная, опозоренная Версальскими соглашениями страна. Естественный и единственный исторический партнер России в Европе. Страна, у народа которой, ужас поражения в мировой войне смыл десятилетиями вырабатывавшийся усилиями Британской и Французской дипломатии образ ужасного восточного соседа. Страна, правительство и народ которой, стали понимать, что единственная надежда сохранить свою независимость, культуру и национальную гордость — это не воевать с Россией, а дружить. И именно Германию все эти Троцкие, Зиновьевы, Бухарины и прочие 'коминтерновцы' пытались превратить в нашего злейшего врага. Решились, смогли, вовремя остановили попытку развязать никому не нужную революцию в Германии. Вместо кровавой бойни предложили экономический союз. Деньги и немалые, которые должны были быть направлены на поддержку революции, направили на закупку заводов и технологий. Начали реформу армии. Сократили до пятисот тысяч. Освободившиеся миллионы рук были как воздух необходимы в народном хозяйстве. Разобрались с партизанщиной и анархией. Без жертв не обошлось. Видя, как из рук ускользает власть, оппозиция пошла на неприкрытые теракты. Чудом остался жив Котовский, пуля прошла в нескольких миллиметрах от сердца. В последний момент удалось предотвратить покушение на генерала Слащева. А сколько талантливых командиров погибло? Когда Ян Берзин, начальник разведуправления Красной армии, предоставил Дзержинскому документы, неопровержимо свидетельствовавшие об участии в подготовке и проведении этих акций руководящего состава столь любимого им ОГПУ — старика чуть удар не хватил. Но силен был, силен. Оправился и в течение нескольких месяцев, совместно с сотрудниками РУ, вымел всю эту шваль. Операция была проведена блестяще. Результатом был поражен не только Дзержинский, но и Сталин. Ниточки уходили далеко — Великобритания, Франция и даже САСШ. Были получены секретные счета в банках Швейцарии и САСШ на колоссальную сумму сорок миллиардов в фунтах и долларах. И это в нищей стране! Получила подтверждение информация о возможном начале полномасштабной войны против СССР в 1929 году. Как говорили древние — 'кто предупрежден — тот вооружен'. Сталин и Чичерин проявили чудеса политической изворотливости. Здорово помог разразившийся в двадцать девятом мировой экономический кризис. Все ограничилось боями на КВЖД. Именно во время этих боев и выявилась неподготовленность Красной армии к ведению современных маневренных боевых действий даже с таким слабым противником как китайская армия. Армию требовалось не только перевооружать, но и переучивать. Требовалось разработать новую стратегию применения вооруженных сил страны. И самое главное, требовались новые кадры. Не только храбрые, порой до безрассудства, но и грамотные, которые смогут правильно распорядиться современной боевой техникой. Но на это требовалось время, много времени, а его катастрофически не хватало. После долгих споров, пойдя на открытую конфронтацию с большинством командиров, выдвинувшихся во время гражданской войны, ЦК и Верховный совет СССР приняли обращение к гражданам России, оказавшимся в эмиграции. В народе это обращение окрестили как 'Призыв Родины'. К возвращению на Родину призывались все, не участвовавшие в массовых казнях и уголовно преследуемых преступлениях в период гражданской войны. После проведения проверки и аттестации гарантировалось полное восстановление гражданских прав, для офицеров — восстановление в звании и получение соответствующих должностей. Обращение раскололо и без того неоднородную иммиграцию. Эффект разорвавшейся бомбы произвело наличие под воззванием подписей не только руководителей партии и государства, но и патриарха Русской Православной церкви. В течение последующих трех лет на Родину вернулось более пятидесяти тысяч человек. Назревший в армии заговор Красных генералов пришлось подавить со всей решительностью.

Фрунзе пошевелился, поудобнее устраиваясь в кресле. Полет подходил к концу. Жаль, не удалось увидеть в живую реакцию Секта, когда ему доложили, что его ближайший помощник и доверенное лицо Адольф Хойзингер — агент британской разведки под псевдонимом 'Фил'. Вообще, зная крутой нрав канцлера, это нетрудно представить. Придя в холодную, тевтонскую, ярость Сект добился почти полного разгрома в течение десятилетий создававшейся агентурной сети британской разведки. А Советско-Германские отношения ощутимо улучшились. Хотя казалось, что после официального заявления Советского правительства о непризнании им Версальского договора, статьи которого унижают честь и достоинство немецкого государства и нации — лучшего друга у Советского Союза нет и быть не может.