Сумасшедшая одержимость - Даниэль Лори
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В груди вспыхнула злость. Я не собиралась позволять ему запугивать меня. Да и что он сделает? Он всего лишь слуга моей семьи, он не посмеет меня тронуть.
– Я не собираюсь с тобой спать, – сказала я Очаровашке. – Мне просто нужно, чтобы мой бывший приревновал. – Правду было бы сложнее объяснить.
– Как скажешь, детка.
Его склизкий ответ действовал мне на нервы. Теперь было видно, что все обаяние этого мужчины словно уронили в чан с маслом.
Моя квартира была всего в паре кварталов от клуба, и я направилась туда, надеясь, что Очаровашка отвалит где-то по дороге. К несчастью, он шел за мной, как потерявшийся щенок.
Я остановилась перед дверями подъезда.
– Ну, было приятно познакомиться. Спасибо за помощь.
Я повернулась, чтобы открыть дверь, но он схватил меня за запястье.
– Ну-ка погоди. Мне кажется, ты должна мне как минимум выпить. – Он усмехнулся. – Или пару дорожек. Мне интересно, чем торгуют Руссо.
В моем мире дорожка дури была эквивалентна бокалу шампанского. Если, конечно, речь не шла о семейном ужине – тогда ты даже не узнаешь, где лежат запасы. И все равно я закатила глаза. Будь он так хорошо знаком с моей семьей – знал бы и мое имя.
Но я и правда испортила ему вечер, да и он явно был больше заинтересован в наркотиках моей семьи, чем во мне, так что я открыла дверь и впустила его внутрь.
– Джианна, – поприветствовал меня консьерж. Ирландец семидесяти лет раньше звал меня мисс Руссо, пока я не пресекла это.
– Привет, Найл, – откликнулась я. – Это Очаровашка. – Я похлопала мужчину рядом с собой по груди.
Найл окинул его взглядом.
– Очарован, – пробормотал он, то ли как приветствие, то ли как издевку. Мне нравился Найл.
– А он не особо-то уважителен, а? – спросил Очаровашка с ноткой отвращения в голосе.
– Он ирландец, – ответила я, словно это все объясняло.
Мы вошли в квартиру, и я оставила дверь приоткрытой, чтобы он не вздумал оставаться. Пройдя в свою комнату, я взяла пакетик с комода и вернулась в гостиную, где он лапал мои вещи.
– Вот, – сказала я, кинув ему наркотик. – В благодарность.
Он чуть ли не потер ладони в предвкушении.
– Давай распробуем, так ли эта штука хороша, как ее рекламируют.
– Именно так.
Я мысленно застонала, когда он высыпал порошок на мраморную столешницу.
В ярком освещении кухни было видно, что костюм у него поношенный, а ботинки покоцаны. У него не было денег, и ему дико хотелось упороться. Господи, и зачем я притащила этого придурка к себе в квартиру?
Когда он поднял глаза, они сияли.
– Говорю же, – сказала я, сбрасывая туфли. – А теперь забирай и проваливай. В пять начинается повтор моего любимого сериала.
– Где еще?
– Бери, что дают, и не закатывай истерик.
Он прищурился, но меня это не особо волновало. Если бы он меня тронул, то к шести утра его бы нашли в переулке с заживо содранной кожей. И он это знал.
– Ладно. – Он попытался собрать каждую крупицу порошка со столешницы, и я поморщилась от этого зрелища.
Скрипнула дверь, и мой взгляд зацепился за кого-то, зашедшего в коридор. Черный костюм. Широкие плечи. Прямые линии. Мое сердце похолодело и покрылось коркой льда. Аллистер смотрел вниз, на свои руки, прикручивающие глушитель к стволу пистолета.
Горло сдавило, накатила паника.
Он поднял взгляд. Его глаза были такие холодные, что от них можно было словить обморожение.
– Нет, – выдохнула я.
Но было уже поздно.
Он распахнул дверь, неторопливым взглядом нашел Очаровашку. Раздался приглушенный хлопок. Кровь забрызгала столешницу и кухонные тумбы. В облаке белого порошка Очаровашка рухнул на пол с широко распахнутыми мутно-голубыми глазами и дырой во лбу.
Желчь подступила к горлу, и я согнулась, прижав руку ко рту.
Посмотрев на дверь, я столкнулась со взглядом, полным мрачного безразличия. Аллистер отвинтил глушитель и убрал его в карман.
От его апатии во мне вспыхнула такая злость, что в глазах все стало красным.
– Figlio di puttana! – выплюнула я. «Сукин ты сын».
Он развернулся к двери, и в моей груди вспыхнула ледяная паника.
– Стой, – умоляюще воскликнула я. – Не оставляй меня одну с этим! Аллистер!
Он даже не обернулся.
* * *
– Туз… он мертвый. – Моя рука тряслась, сжимая одноразовый телефон, которым полагалось пользоваться в подобных случаях. – Совсем мертвый.
– Кто?
– Очаровашка, – пробормотала я, разглядывая тело на полу. Звучало так, словно я бредила, но лужа крови была близка к тому, чтобы впитаться в коврик.
– Где ты?
– В своей квартире.
– Господи, – пробормотал он. – Какого хрена ты натворила?
Я начала метаться по комнате.
– Да ничего я не делала! Аллистер его застрелил, а потом просто ушел!
Последовала длинная пауза.
– Да твою ж мать.
– У меня вся кухня теперь в крови, – всхлипнула я. Нико отвлекся, чтобы с кем-то переговорить, и в этот момент кровь дотекла до моего винтажного ковра. – Я его убью, – спокойным тоном заявила я.
– Ты его поблагодаришь, а потом захлопнешь варежку.
– Да я скорее с балкона выброшусь.
– Джианна, если ты испортишь мои отношения с Аллистером…
Я нахмурилась.
– В смысле? Я думала, он один из твоих?
Нико засмеялся.
– Он свой собственный. Моему отцу потребовалось много времени, чтобы уговорить его с нами работать, так что если ты умудрилась все испортить, то я лично тебя придушу.
Оу. Теперь понятно, почему Аллистер всегда смотрел на меня, как на слабоумную, когда я обращалась к нему, как к подчиненному. Я сглотнула.
– Я маленькая скромная девочка, как я могу испортить твои отношения с продажным федералом?
Он фыркнул.
– Ты «скромная» только тогда, когда тебе это нужно. Никуда не уходи, поняла меня?
– Но у него глаза открыты…
– Никуда, Джианна.
– Ладно.
Я завершила разговор и швырнула телефон на диван.
Спустя двадцать минут в квартиру вошли Лоренцо и Лука. Присвистнув, Лоренцо пнул ногу Очаровашки.
– Да уж, мертвее некуда.
Я поморщилась.
– А можно не пинать мертвых, пожалуйста?
Лука присел на корточки возле тела.
– Джианна, хочу ли я знать, что этот мудак делал в твоей квартире?
«Я пыталась выиграть… и потерпела сокрушительное поражение».
– Не хочешь, – вздохнула я.
Лоренцо втер
