Поле битвы — Москва - Лев Пучков

— Первые сутки всех стресс колотит, каждый волнуется и переживает. На вторые сутки процессы в организме постепенно нормализуются, люди приходят в себя, привыкают и начинают трезво анализировать. Если ситуация не уникальна, а, напротив, повторяется в периоде — допустим, раз в пару месяцев, при этом нет личностно обусловленных потерь и реальная угроза отступила, либо в явном виде отсутствует, — к концу третьих суток организм просто устает напрягаться, и наступает закономерная фаза расслабления. Сообщество таких уставших напрягаться индивидов — воинский коллектив успокаивается и переходит к насущным рутинным делам. Жизнь продолжается.

— Короче, мимо свистнуло, не попало в тебя — жив! — по-своему округляет явление Вася. — Поволновался маленько, больше не свистит — ну и хрен с ним, чего зря переживать? Пошли лучше сгущ пососем и поспим — ночью опять в рейд...

Эти трое суток (с утра второго до утра пятого) наши хлопцы безропотно несли службу там, где определило начальство группировки. В частности, Петрушин, Вася, Костя и Серега были посажены на четыре узловых КПП как лица, имевшие с разыскиваемым непосредственный контакт.

Между тем в первые же сутки была состряпана довольно толковая ориентировка на Мовсара — фото и данные взяли в московском колледже, где до недавнего времени обучалось юное дарование. И совсем не факт, что он собирался перемещаться именно через КПП, а не по одному из тысяч объездных путей. Если вообще собирался. Проще ведь отсидеться в укромном местечке, пока все не утихнет.

Так что не было нужды использовать специалистов в качестве бойцов досмотровых групп. Но начальству, конечно, виднее.

Остальным членам команды тоже скучать не дали. Иванова откомандировали в городской спецприемник, работать с подозреваемыми, задержанными в ходе проведенных «по горячим следам» многочисленных рейдов. Лизу на три дня включили в оперативную группу ФСБ, работавшую по адресам, полученным от агентуры. Глебыча пришпандорили к виноватым № 2: грушникам, которые организовали засаду у Тхан-Юрта, где располагалось родовое поместье вконец захиревшей чеченской ветви клана Дадашевых. В том районе после деловой активности старшенького Дадашева — Сулеймана до сих осталась масса заминированных участков, по которым даже местные опасаются ходить, надо было квалифицированно «почистить» основной маршрут и резервные пути для экстренной эвакуации группы.

В принципе, Вася, раненный по касательной в икру, мог бы и отказаться от такой великой чести. Залег бы в госпиталь на пару недель, отоспался бы, отдохнул... И вообще, по большому счету, Иванов мог решить проблему одним звонком — команда находилась в прямом оперативном подчинении у спецпредставителя и на весь период своего функционирования начальству группировки была, что называется, неподсудна. Но полковник не стал этого делать, и члены команды прекрасно его понимали. Во-первых, совесть не позволила: все-таки виноваты, как ни крути, хоть и косвенно. Во-вторых, не хотелось портить отношения. Кто его знает, как долго будет существовать команда? Еще месяц-другой подержат, сочтут нецелесообразным иметь лишнюю штатную единицу и расформируют за ненадобностью. И все вернутся по своим местам. А там, на местах, обиженное начальство потные ручки потирает в предвкушении ласковых объятий после долгой разлуки...

Да и Вася не такой тип, чтобы в госпитале отлеживаться, когда другие упираются. Этакий стойкий оловянный солдатик. Тем более ползать там по-пластунски и барьеры брать необязательно, сиди себе в сторонке и наблюдай за проезжающей публикой.

— Наверное, все-таки лишняя хромосома, — Лиза, обработав рану, задумчиво уставилась на Васину лодыжку. — Непарная...

Лизе частенько приходится оказывать медпомощь членам команды — в официальном штате она числится на должности военврача, да и подготовку соответствующую имеет. Так вот, в отличие от остальных нормальных особей подвида «хомо-военикус», Вася регенерирует просто с чудовищной скоростью. Костя, например, с таким ранением валялся бы в госпитале как минимум пару недель, а потом еще с неделю хромал бы. А Вася уже хромает — хотя прошло всего трое суток.

— В смысле — мутация? — живо подхватил Серега. — А я говорил! Что-то мне в этом парне не того... Ночью видит, по кустам лазит неслышно, врага чует за версту, нюх, как у собаки...

— Мутант, — согласился Костя. — Маугли.

— Но-но, — незлобиво огрызнулся Вася. — Сами вы недоделанные. Не видите, не чуете, шумите. Дети асфальта, блин...

Дело было к вечеру, делать было нечего. А точнее, слегка после полудня, вечер часов через пять наступит. После трех суток отсутствия команда наконец-то собралась в полном составе. Привели себя в порядок, помылись в душе и теперь торчали в «столовой», пребывая в состоянии вдумчивой подготовки к плотному обеду. Братья Подгузные гремели сковородками и воняли жареным луком, а офицеры, обсудив последний теракт на перегоне Подкумок — Ессентуки (какие-то изверги мирную электричку взорвали, подробностей пока что не было), неспешно обменивались впечатлениями об итогах всей этой трехдневной ненужной активности.

В том, что активность была ненужной, ни у кого сомнений не возникало. Не только Костя в курсе насчет трехсуточной активной фазы, об этом все знают, в том числе и «духи». Проще говоря, усиление вечным быть не может по определению. Отсиделись в безопасном месте, дождались, пока все успокоится, и гуляйте себе на все четыре стороны. Ну, не через КПП, естественно, а где-нибудь мимо. Везите своего фигуранта куда хотите...

— А вот вопрос, — рассеянно пробормотал Иванов, изучая запаянную в целлофан карту Северного Кавказа и прилегающих областей, висевшую рядом со столом на штативе. — Ну и куда они его теперь потащат?

— Интересный вопрос, — оценил Серега. — Ориентировки на каждом столбе. Здесь он рано или поздно засветится. А в Москву возвращаться вообще нет смысла. Там чекисты работают не в пример проворнее тутошних...

Да, вопрос вполне резонный. В Чечне Мовсар может чувствовать себя спокойно только в тех селах, где его клан имеет поддержку. Учитывая то обстоятельство, что чеченская ветвь клана потеряла практически всех мужчин, а при жизни эти потерянные успели обзавестись не одним батальоном кровников, поддержка в данном случае — понятие зыбкое и очень неустойчивое. Догадались бы объявить за голову солидное вознаграждение — уже принесли бы. Не привели, не привезли, а именно принесли — голову...

А в Москве Мовсар теперь не жилец, это точно. Пути назад отрезаны, законопослушная жизнь кончилась, на мирной карьере поставлен жирный крест...

— Один вариант — в горы, — заметил Петрушин. — Или в отряд, или через грузинов — в Баку, потом в Турцию.

— А смысл? — спросил Костя.

— То есть как это — «смысл»? Тут и коню понятно: чтобы удрать в безопасное место, затаиться...

— А смысл? — испорченной пластинкой отозвался Костя.

Все дружно посмотрели на психолога. Костя сидел на корточках, привалившись спиной к палаточной стойке, и чертил шомполом какие-то закорючки на утрамбованном до бетонной твердости земляном полу. На лавке места не было — Вася разлегся.

Вид у психолога был не то чтобы совсем уж отрешенный, но определенно рассеянный. О чем-то он там себе размышлял, как всегда, до какого-то момента — отвлеченно от общего контекста. Таким образом Костя размышлял вот уже четвертый день. Чего-то там такое рожал, но что именно, пока никому не понятно.

— А попроще? — хмуро буркнул Петрушин.

— Доктор считает, что все это неспроста, — высказался Иванов, за год совместной деятельности досконально изучивший «загибы» психолога (как, впрочем, и особенности всех остальных членов команды — тут ни одного «линейного» нет). — И что тут имеет место какой-то подвох.

— Он самый, — кивнул Костя. — Он самый...

— Ситуация, безусловно, несколько странная, — деловито вступил в полемику Серега. — Больно уж мальчонка резвый попался... Но, может быть, доктор несколько иначе, чем остальные, понимает этимологию такого понятия, как «подвох»? В чем именно подвох?

— Да во всем, — Костя запыхтел, усердно вычерчивая шомполом почти правильную окружность. — Кругом — один сплошной подвох.

— Там у канала был подвох! — вдруг торжественно выпалил Вася. — Такой здоровый и вонючий! Что весь отряд едва не сдох! Эмм... Когда бы не помог нам случай!

— О! — Лиза даже бинты отложила, чтобы изобразить аплодисменты. — Военная лирика. Браво, браво... Бис! Впрочем, нет, не надо — бис. Это получается только единожды, когда от души... А зачем «вонючий»? Только лишь, чтобы срифмовать «случай»? Или в этом какой-то скрытый смысл?

— Трупы воняют, — простенько пояснил Вася, приятно порозовевший от похвалы. — Не зима, чай. Завалили бы нас всех — были бы трупы...

— Налицо гиперболизация, — Серега критически покачал головой. — Это мы — отряд? Вчетвером?