Поле битвы — Москва - Лев Пучков

— Полная — куда? — заинтересовался Вася.

— Отпущение грехов, — просветила коллегу Лиза. — И не только для команды. Вите бы это тоже не помешало — тем более после бакинской истории...

— Да, это неплохо... но это утопия, — сожалеюще вздохнул Серега.

— Почему утопия? — Петрушин с надеждой посмотрел на Иванова. — Какие у нас шансы?

— Шансы... — Иванов раскрыл свой блокнот с оперативной информацией и с минуту листал страницы. — Шансы... Значит так. Перечисляю по порядку ожидаемые шаги нашего фигуранта. По степени наибольшей вероятности: он уже вне пределов Чечни. Скорее всего, так оно и есть.

— Он еще здесь, и в ближайшее время его эскортируют по одному из четырех маршрутов. Перечисляю по степени наименьшей безопасности для пребывания «объекта»: Москва, Владикавказ, Дагестан, Грузия — Баку, оттуда — к туркам. Это самое оптимальное место, там они все кучкуются и чувствуют себя как дома.

— Перекрыть все возможные пути проезда мы не в состоянии, даже если привлечем пару полков, — со знанием дела констатировал Петрушин. — А привлекать, кроме себя самих, мы никого сейчас не можем... Получается, нет шансов?

— Ну почему же, шансы всегда есть, — не стал разочаровывать коллегу Иванов. — Усиление снимут через неделю с момента происшествия. Но все знают, что его уже фактически нет прямо сейчас... Есть шанс, что если он еще здесь, то пожелает навестить семью. Вы же в курсе, что нохчи — чрезвычайно семейный народ, это у них превыше всего. Так вот, если у него возникнет такое желание, а у его кураторов не хватит ума в этом ему воспрепятствовать...

— А местные менты, которые там бдят, его ни в коем случае не выдадут... — с жаром подхватил Серега. — Потому что это родовая вотчина Дадашевых... А?

— Короче, если он еще здесь, примерно один из десяти, что парень может навестить родных, — завершился Иванов. — Да, один из десяти — как раз тот самый процент. Как видите — негусто...

«Силовики» — Петрушин, Вася и Серега — синхронно расправили плечи и со значением переглянулись. Главное, что не абсолютный ноль. Бывало так, что один из тысячи — все равно брались за дело! Команда шансов не упускает. А тут вообще подарок — один из десяти...

— Так... — Петрушин требовательно посмотрел на Глебыча. — Нычку не спалили, случаем?

— Наши не палят, — корпоративно заступился за своих Серега. — Не так воспитаны.

— Да нет, уходили тихо, как пришли, — сообщил Глебыч. — Лежали тоже тихо, вы ж знаете, как они работают. А лежка — загляденье. Триста метров, дом Салмана как на ладони. Отходные пути сам чистил, там полный порядок.

— Нет-нет, погодите, — вмешался Иванов. — Кто сказал, что мы собираемся что-то делать? Это мы так, порассуждали...

— А почему бы и нет? — не собирался отступать Серега. — Мы сейчас в полном отстое... Пардон — мы сейчас временно не у дел. Или у нас есть задача?

— Нет, никакой задачи у нас нет, — вынужден был согласиться Иванов. — Но лично я считаю это пустой тратой времени.

— А нам жалко нашего времени? — удивился Серега. — С каких это пор?! Что нам мешает посадить в ту прекрасно оборудованную и к тому же не паленую лежку пару наблюдателей? А всем остальным временно обосноваться в комендатуре соседнего села? Предлог, я думаю, вы с легкостью отыщете — вы же у нас мастер...

— А смысл? — въедливо спросил Костя.

— А шанс? — напомнил Серега. — Один из десяти? Нет так нет, посидим три-четыре дня и обратно вернемся. Все равно сейчас заняться нечем. А вдруг явится?! Представляете? Одним махом все решим. Полная реабилитация. А?

— Мы же ничего не теряем, Петрович! — в голосе Петрушина вдруг прорезались столь не характерные для него просительные нотки. — Вам самому вообще делать ничего не придется. Сделаем как обычно: Костя — Вася, я — Серый, через сутки. Остальные рядом, под боком комендатура... Сейчас еще тепло, можно и поваляться... Ну почему бы не попробовать?

— Ну, не знаю, — Иванов с сомнением пожал плечами. — Вообще, не вижу ничего опасного. Делать нам и в самом деле в ближайшие пару недель нечего...

— Так погнали!!! — с воодушевлением воскликнул Серега. — Что нас держит?!

— Нас держит обед, — авторитетно заявил Вася. — Погнали — это дело. Но сначала надо как следует пожрать...

Глава шестая

КОСТЯ ВОРОНЦОВ

5 сентября 2003 года, окрестности н. п. Тхан-Юрт

Моджахед при свете не гуляет.

Он крадется ночью, молодец!

Он крадется, падла, и не знает,

Что ему уже пришел п...дец!

Потому что у его аула,

Под покровом вечной тишины,

Встали на бессменном карауле,

Два суровых рыцаря войны.

И ему не миновать засады,

Хоть крадись, хоть, падла, не крадись!

Ты попал и спереди и сзади.

Лучше, падла, сразу застрелись...

— Ну как?

— Ну, вообще, что-то есть. Вот эти «рыцари» мне понравились. Это как-то неожиданно и романтично.

— А остальное?

— Остальное... Гхм... Есть тут определенные нюансы. Ну, как тебе сказать...

— Да скажи как есть, че ты жопу морщишь!

— Как есть... Короче — отстой.

— Не понял... С чего это вдруг?! Сам сказал: «рыцари» — зашибись!

— Да, «рыцари» — безусловно... Но вот это обилие ругательных вульгаризмов, типа «падла»... Да и «п...дец» — тоже. Самому не режет слух? Нельзя это как-то заменить?

— Нельзя, — сурово отрезал рыцарь войны Вася. — Думал уже, не катит. Самобытность, блин, сразу пропадает. И чем заменить? «Конец», что ли? Не звучит ни хрена... Не, а если это откинуть... В целом — как?

— Ну, если откинуть... В целом неплохо. Однако в двух местах рифма неполная получается, разночтения окончаний: «аула — карауле» и «засады — сзади». И уж если до конца разбираться, то получается небольшая стилистическая ошибка.

— В смысле?

— "Два рыцаря" — это неправильно. Правильно будет так: «двое рыцарей».

— Ну, блин... Тогда рифма пропадает... А что — «три танкиста»? Три танкиста, типа, три веселых друга?

— Да если брать по большому счету, это тоже неправильно! Надо так: «трое танкистов».

— Но народ-то поет?

— Да народ что попало поет! Он поет и не всегда понимает, о чем, вообще, речь. А если следовать правилам...

— Да хрен на те правила! Мы же, поэты, для народа творим. А не для всяких там головастиков...

Это мы с Васей в засаде сидим. Вы, видимо, уже и сами догадались. «Головастик» — это я. Так Петрушин с Васей за глаза дразнят «мыслителей» команды. Точнее, Иванова — за глаза, потому что он командир, а нас и так можно.

Первоначально предполагалось, что члены команды в основном будут работать головой. Однако неизбежность проведения некоторых оперативно-разведывательных мероприятий единичного характера тоже учитывалась. Это и объясняет присутствие в команде Петрушина и Васи. В течение первого же месяца функционирования команды стало ясно, что данные мероприятия вовсе не «некоторые» и не «единичные», а составляют едва ли не половину всего массива нашей служебно-боевой деятельности. Иными словами, нам катастрофически не хватало «рабочих рук». Было бы очень недурственно заполучить еще хотя бы парочку таких, как Вася и Петрушин. Увы, таких даровитых личностей в группировке очень немного, все они прочно и по делу сидят на своих местах, так что пришлось нам по-прежнему работать в стартовом составе.

Поэтому «головастикам» приходится сплошь и рядом выступать в качестве нештатных единиц боевого применения. Лежать, сидеть, стрелять, ползать. А куда денешься? Сереге полегче. Он хоть и офицер-аналитик, но в ГРУ его изрядно натаскали. Лизе тоже попроще, она дама, ей многое прощается. А Иванову, Глебычу и мне порой приходится несладко. Наша индивидуальная подготовка по-прежнему пребывает на уровне обычного пехотного офицера. То есть на порядок хуже, чем у Петрушина с Васей. А в некоторых аспектах, учитывая, что они и в своей спецназовской корпорации занимают особое положение, — и на пару порядков.

Вот и соревнуемся потихоньку. Когда головой работать надо, мы их, образно выражаясь, дрючим по всем позициям. А как дело доходит до «полевой фазы» мероприятия — они нас. Только загадочный Серега пребывает на нейтральной полосе — и там и там успевает. Вот так и живем.

— Ты чего замолк? На «головастика» обиделся?

— Ну-ка, припомни, когда я на тебя последний раз обижался?

— А че тогда молчишь?

— Хм... Молчу, потому что так хочу.

— Не обиделся?

— Ты чего такой приставучий? Даже если и обиделся — это что-то меняет? Сейчас брошу тебя, гордо хмыкну и уйду, да?

— Ха! — Вася даже развеселился от такого предположения. — Ну давай я посмотрю, как у тебя это получится...

Вася прав — не уйти мне отсюда одному. Схема МВЗ[6] у Васи, вел он меня какими-то хитрыми зигзагами — ему Глебыч объяснил, где тут проходы и собственно лежка. Я только сзади топал, как телок за коровой, потом на карачках перемещался, а в конце вообще с полчаса полз, ориентируясь исключительно по Васиным пяткам. А если прямо по директрисе к селу топать — спалю «нычку».