Брат, вспомни все! - Владимир Колычев

— Теперь понимаю…

Майор Светлов и майор Вершинин стояли перед своим начальником. Бояться они его не боялись. Но почтение на лицах на всякий случай изобразили.

— Мужики, что-то кажется мне, не своими делами вы занимаетесь.

Игорь недоуменно посмотрел на начальника.

— Какие-то расследования за моей спиной ведете…

— Ну так убийство же, — возмутился Лева. — Умышленное убийство… Такую хорошую женщину убили. А вы говорите — не наше дело…

— Женщина хорошая, я не спорю, — начальник многозначительно глянул на Игоря. — И сотрудники местного отделения милиции и межрайонной прокуратуры точно установили, что майор Светлов к ее убийству не имеет никакого отношения…

— Правильно, установили. Честь им за это и хвала! — продолжал распинаться Вершинин. — Если бы они еще и преступника установили…

— Это не наше дело. Оно висит не на нас. И поэтому прошу без самодеятельности…

— А преступник пусть гуляет!

— Вершинин! — вспылил начальник. И тут же одернул себя: — Да, конечно, преступника найти надо. Но пусть этим те, кому положено, занимаются… А вы занимайтесь своими делами.

— Да мы занимаемся, — впервые за все время сказал Светлов. — Или у вас претензии к нам есть?

— Сейчас разберемся… Вы знаете, что Шалманов из-за границы вернулся?

И начальник обвел их победным взглядом. Мол, знай наших!

— Нет…

— То-то и оно! А говорите, есть ли у меня к вам претензии… Теперь вот сами решайте: есть претензии или нет?.. Как же вы Шалмана прошляпили?

— Да век воли не видать! — позируя, схватил себя за галстук Вершинин. — Мы же глаз с его кодлана не сводим!..

— А Шалмана прозевали.

— Товарищ полковник, может, вы шутите? — с надеждой спросил Светлов.

— Да какие уж шутки… Информация строго конфиденциальная. Из моего источника…

— Вы меня убили.

— Не преувеличивай, Светлов. А то и в самом деле убитым притворишься. Кому работать? В общем, так, Шалман вернулся в столицу. Но предпочитает не светиться даже перед своими.

— Вот, значит, почему наш человек молчит.

— Именно потому…

— А ваш источник не сообщил, где скрывается Шалман?

— Увы, увы…

Начальник достал из стола секундомер, наморщил лоб, нажал на кнопку.

— Ну все, господа опера, время пошло… Делайте, что хотите, но вы должны найти мне Шалманова. Светлов и Вершинин вышли из кабинета.

— Странно, почему мы не в курсе насчет Шалмана? — почесал затылок Лева.

— Потому что осторожничает гад. Боится…

— И правильно делает. На Никиту наехал. Не будет ему теперь спокойной жизни…

— Где сейчас, интересно, Никита-то наш?

— На кофейной гуще погадать надо.

— Не понял.

— Кофейку надо бы попить.

— А-а…

После покушения на Никиту Брата, на его супругу и Сапунова в их отдел пришло высочайшее распоряжение взять группировку Шалманова в активную разработку.

Светлов и Вершинин включились в дело. Просмотрели все материалы о Шалмане, откуда только можно собрали сведения о его банде, разобрались в источниках его доходов. И, шаг за шагом, начали обкладывать группировку. Как охотники, осторожно к волчьей норе подбирались.

Только самого главного волка в этой норе не оказалось. Вместе со своими «авторитетами» скрылся за границей.

Но работа все равно двигалась. И достаточно активно. Был завербован человек в группировке. На прослушивание взяли переговоры боевиков, оставшихся за «авторитетов». По крупицам собирали сведения о причастности Шалмана к событиям вокруг отеля «Эсперанто». Но, увы, пока никаких ощутимых результатов. Складывалось мнение, что только сам Шалман знал о своих планах насчет этого отеля.

Шалман вернулся. Теперь нужно брать под контроль его самого. И отслеживать каждый его шаг, вытягивать на поверхность каждую его крамольную мысль. Но сначала нужно найти этого Шалмана. Только удастся ли?! РУБОП — организация мощная, могущественная. Но, увы, не всесильная…

Между делом Игорь вел свое собственное расследование. В этом ему помогал Лева. Уж очень хотел он узнать, кто и за что убил Анжелу. Следователь, который вел это дело, ничего конкретного сказать им не мог. По его словам, «следствие зашло в тупик».

Одна зацепка — соседка Анжелы. Она видела мужчину, который жил с ней. И согласилась составить субъективный портрет. Только у нее ничего не вышло. Фоторобот ведь не каждый может составить.

Но уже одно то, что с ней жил мужчина, говорило о многом. И куда больше то, что он не оставил после себя ни единого отпечатка пальцев. Голова у него работает — это раз, есть опыт — два. И третье — возможно, он уже имел неприятности с милицией. Скорее всего в специальной картотеке есть его «пальчики»…

Игорь зашел вместе со Светловым в их кабинет. А там их ждал какой-то крепыш с бородой и красным, будто отмороженным носом. Игорь видел его впервые. Зато Лева с ходу распахнул объятия.

— Костик! Какими судьбами?

— Да вот, Лева, по тебе соскучился… Они обнялись, как старые друзья, сто лет не видавшие друг друга.

— А если серьезно? — усаживая друга на место, спросил Лева.

И посмотрел на Игоря. Мол, чего стоишь? Давай пузырь доставай… Кофе, значит, отпадает…

— Если серьезно, то хмыря одного ищу.

— Беглого?

— Да, зэк один сбежал… Помнишь, значит, где я сейчас обретаюсь.

— А я что, на склеротика похож?.. Ну и как успехи?

— Да как… Есть основания считать, что беглец в Москву подался. Уже неделю я здесь. И все мимо…

— Ну ты, Костик, даешь. Неделя уже как в столице. А к старому другу только сегодня заглянул. Может, помогли бы чем…

— Да нет. Не ваша это компетенция. Вы ж по организованной преступности. А мой хмырь убийца-одиночка…

— Убийца?

— Ну да… Не один труп на нем. Сволочь отмороженная. Его за бабу одну взяли. По голове ее обрезком трубы стукнул. А до того еще одну бабу тем же макаром пришиб… Придурок, одним словом.

— Обрезком трубы, говоришь? — встрепенулся Светлов.

— Ну да… Это его почерк, можно сказать. И хитрый, гад. А еще живучий. В ассенизаторской машине ушел. Дерьма наглотался. Но ушел… Мы его по всей Пермской области искали. Да где уж там…

— Пермская область?.. Пермская область?.. — задумчиво проговорил Игорь. — И Анжела у матери в Пермской области гостила…

— К чему это ты? — не понял Вершинин. — Мало ли где она гостила?

— Но убили-то ее ударом по голове. Возможно, это был обрезок трубы…

— Ты думаешь…

— Я ничего не думаю. Но проверить надо. Светлов посмотрел на Левиного приятеля.

— У вас фото беглеца есть?

— Ну а как же.

Ровно через час это фото было предъявлено Марье Алексеевне, соседке покойной Анжелы.

— Да нет, не он, — покачала она головой. — Хотя…

— Что «хотя»?

— Вроде бы похож. Но этот без бородки. И без очков. А тот в очках. И бородка козлиная…

— Какие очки?

— Ну, обыкновенные. Крупные, роговые. Недолго думая, Светлов подрисовал мужику на фото бородку и очки.

— А так похож?

— Похож! — всплеснула руками Марья Алексеевна. — Сейчас похож…

Итак, убийца был установлен. Оставалось его найти. И Светлов почему-то не сомневался, что рано или поздно этого ублюдка возьмут. И, пожалуй, скорее рано, чем поздно…

Глава третья

— Ну и рожа у тебя, Шарапов!..

Четыре дня назад Брат произносил эту фразу с тремя восклицательными знаками. Позавчера — с двумя. Сегодня только с одним. А все потому, что рожа у него уже более-менее. Опухоль под глазами сошла, остались только рыжеватые пятна. И верхняя губа пришла в норму.

Он побрился, «Колгейтом» освежил дыхание и вышел из ванной. На этот раз все было в порядке. В квартире никаких братков. И Лелька не в постели под мужиком лежит, а в комнате как сумасшедшая пляшет. Под музыку. Это у нее называется народная псих-аэробика. Говорит, очень хорошо на рабочий лад настраивает. А работка у нее да-а…

— Тебе Никита нравится? — перекрикивая музыку, спросила она.

— Кто?!

Будто кто-то по ушам двумя ладонями одновременно ударил. Недоумение и звон в ушах. И словно бы из недр сознания поднимаются шесть огненных букв — «Н», «И», «К», «И», «Т», «А». И все это складывается в единое слово — Никита.

— Ну, Никита, певец такой…

— Никита — это мое имя! — выкрикнул Брат. И, довольный, запрыгал по комнате вместе с Лелькой.

— Я вспомнил! Я вспомнил!..

Лелька остановилась, выключила музыку.

— Это правда?.. Ты вспомнил?..

— Да! Вспомнил! Меня зовут Никита…

— А еще что ты вспомнил?

На этот раз будто тяжелым поленом огрели по голове. Никита остановился как вкопанный. Мысленно спросил себя, кто он такой. А в ответ тишина.

— Ничего!.. Больше ничего не вспомнил, — обреченно развел он руками.