Сорок дней спустя - Алексей Доронин

Один раз она упала, но тот самый плотный и коротко стриженный мужчина, который пытался подбивать к ней клинья на перроне, помог ей подняться и некоторое время вел под руку. По сути, он спас ей жизнь, ведь остальные даже не остановились. Она была благодарна, но что-то в его прикосновении ей не понравилось.

Мимо проплыл, держась за кусок фанерки, черный комок. К счастью, она поняла, что это, когда он уже скрылся из виду.

- Крысы. Крысоньки родимые мои, - пробормотал Машинист. - Радость-то какая.

- С ума сошли?

- Баран. Если они не сдохли, значит воздух есть. А вообще, они звери хорошие. Мы им тут иногда кусочки сальца оставляем. Да не бойтесь, не сожрут. Не их бояться надо.

До станции они добрались полуживыми. Никакого освещения теперь не было в помине, и они с трудом нашли лесенку и вскарабкались на платформу.

******

День 2

Как ни странно, мы еще живы. Нас здесь девять, все мы пассажиры того "счастливого" поезда. Мы в относительной безопасности, у нас есть вода и пища, и, самое главное, крыша над головой. Не завидую тем, кто был наверху.

Но я отвлекся. Честно говоря, именно сегодня я начал вести дневник. Записи за прошлые дни сделаны "задним числом", по памяти. Поэтому они такие длинные и пространные. Дальше я буду краток.

Две новости Плохая и очень плохая.

Плохая. Мы в ловушке. До нас вода не дошла. Повинуясь закону сообщающихся сосудов Она устремилась по тоннелям к станциям, которые находились глубже, и те превратились в подводное царство. А в тоннелях в направлении сплошные завалы.

Очень плохая. На девять человек продуктов хватит дня на четыре.

Что дальше?.. Даже любопытно.

День 3

Опять две новости. Но на этот раз есть хорошая.

Нашли выход!

У покойного начальника станции оказался ключ к служебным помещениям, в том числе и вентиляционным шахтам. Машинист ходил проверять их один. Вернулся мрачный. Все, говорит, завалены. Одну, правда, можно попытаться очистить от обломков и шлака. А плохая... Плохая в том, что наверху, по его словам, смерть. Полтора-два километра до эпицентра. Ждать минимум две недели, прежде чем уровень радиации перестанет быть смертельным.

День 6

Два дня мне было не до записей. Мы работали как герои-стахановцы.

На самом деле, это были лучшие два дня нашего плена, хотя все уставали как проклятые, и рисковали в любой момент быть погребенными под массой потревоженных камней. Зато у нас была цель и подобие единства.

Один из взрывов был наземным. Машинист, я все говорю по его словам, сказал, что тот вызвал разрушение всех подвалов и подземных сооружений в радиусе... черт его знает, забыл. Досталось и метро. Здесь у эпицентра из-за подвижек осадочных пород многие запасные выходы замуровало наглухо. Но этот, мы были уверены, можно расчистить.

Вначале казалось, что кровля не пострадала, а завал представляет собой измельченный грунт и обломки, которые принесла с собой взрывная волна. Он говорил, каждый из них давал хороший вторичный фон. Но об этом мы не думали, свобода казалась такой близкой.

Выгребали ведрами шлак, спекшуюся землю, похожую на песок, породу, кирпичное и бетонное крошево, оплавленные куски металла, даже фрагменты костей. Кто покрепче носили крупные обломки.

И вот мы закончили. Проход был расчищен. Не наша вина, что он никуда не вел. Чуть выше разобранного завала вентиляционная шахта коробилась, сжимаясь в узкую щель. Не было и речи о том, чтобы пробиться здесь. Тут был нужен отбойный молоток или аммонал.

День 8

Выхода нет. Это надломило нас, после этого все пошло в разнос.

Мы больше не одна команда. Начались дрязги по любому поводу.

Утром Наталья - та самая болтушка, начала причитать, что все мы умрем. Надо же, Америку открыла. Мне лично наплевать. Но Степан - потерял где-то свою кепку, но и без нее видно, что работяга - потребовал заткнуться, а когда она проигнорировала, начал трясти ее как грушу. Это не помогло, она стала кричать еще громче, и тогда он заехал ей в глаз. Машинист попытался его урезонить, хотя наверно и его достала эта кликуша. Сцепились. Кончилось тем, что драчуна заперли в сбойке. Потом, правда, выпустили. Вроде успокоился.

Сильные стали звереть, слабые впадать в ничтожество. У нас еще достаточно еды и чистой воды, но мы похоронили себя заживо.

День 9

Как они все мне осточертели. Что за сборище зануд и дебилов... Почему в этом последнем пути мне не могли попасться нормальные попутчики?

Видеть их не могу. Всех, кроме нее, конечно. Увы, она по-прежнему далека от меня, апокалипсис ничего не изменил. На днях я снова пытался предложить ей мою поддержку. Глупо, конечно. Она посмотрела на меня и сказала: "Да на здоровье. Хотите быть моим рыцарем? Пожалуйста. Уступите мне свою долю чипсов". Вот сучка.

Думаю, психологу было бы интересно понаблюдать за нами. Наглядный пример проявления темпераментов в экстремальных условиях. Каждый реагирует на обрушившийся на нас кошмар по-своему. Кто-то целыми днями ноет и причитает (не буду назвать имен), кто-то бесится и кричит на всех, кто-то пытается неубедительно изобразить из себя героя, ободрить всех и успокоить, а кто-то тихо сидит в углу, считает про себя до 1 000 000 и сходит с ума. Как я, например.

День 11

Нас осталось пятеро. Умер Профессор. На самом деле, он умер вчера, просто я был не в настроении писать. Нет, мне его не жалко. Можно сказать, ему повезло. Умер естественной смертью, от инфаркта или чего-то в этом роде. Наверно, истощение сыграло в этом не последнюю роль. Черт, я не могу даже вспомнить его фамилии.

Одним ртом меньше, больше нам останется.

День 12

Сегодня обнял ее, просто чтоб успокоить. В мыслях не было ничего такого. Вот дуры бабы. Вечно им кажется, что ценнее их прелестей ничего на свете нет, даже когда вокруг все на хер рушится. Смешно.

Взбеленилась. "Что, так хочется? Ну тогда убить меня придется. Потому что потом все равно спать ляжешь. А я..." - она показала на ножик, который лежал рядом на столе.

Психичка, блин. Я-то сама невинность.

А вот Степка, пожалуй, имел такие виды. Тоже на нее пялился. Но пусть попробует, гнида.

Шутки шутками, но с нами всеми неладно. Мы стали бояться друг друга. Я точно знаю, что у одного из нас есть ствол. У мертвого мента пустая кобура.

Но у кого? Я молчу - пусть думает, что мне ничего не известно.

День 14

Умерла Наталья. Похоже на пневмонию - кашляла много. Ничего не смогли сделать.

Ну хоть отдохнем от ее криков.

День 18

У нас заканчивается еда.

Все, что осталось, мы разделили на равные и очень маленькие порции. И все равно мы на этом долго не продержимся. Ума не приложу, что же дальше?

День 21

Порции пришлось уменьшить еще на треть, теперь мы приблизились к нормам блокадного Ленинграда, и все равно их не растянуть навечно. Ну нет у нас Христа, чтобы накормить всех буханкой хлеба.

Но вовсе не это занимает меня сильнее всего. С ней в последнее время что-то происходит. Похоже, девчонка с каждым днем сильнее и сильнее уходит в себя. Даже предположить не могу, что она переживает там, внутри. Мне жаль ее, но я ничего не могу поделать.

День 24

Вчера случилось маленькое ЧП.

Супруги N. повесились в душевой. Requiescat in pace, как говорится.

Аж завидно... Может, зря я тяну? Нет, нельзя так думать. Надежда умирает последней, ха-ха-ха.

День 26

Наш храбрый лидер покинул нас. Ушел в затопленный тоннель и был таков. Забрал рюкзак с едой и водой, нам оставил крохи. Тоже мне, дайвер. Оставил записку, типа "я приведу помощь". Уже три дня прошло, и мне слабо верится, что он добрался. По моим прикидкам там плыть под водой минуты три.

Надеюсь, эта сука сдохнет.

День 27

Мне не нравится, как они на нее смотрят, студент и люмпен-пролетарий. Я достаточно прозрачно намекнул, что если кто-нибудь дотронется до нее, будет иметь дело со мной. Шакалы. Больше ни на шаг не отойду. Не хочу оставлять ее наедине с этими выродками. Мне очень не нравится, как они на нее смотрят.

Эти уроды, между тем, устроили на станции маленький концлагерь. Нам почти ничего не перепадает из еды.

День 29

Сегодня я убил их обоих.

Началось еще вчера - попытался намекнуть о жратве, и этот урод назвал меня козлом. А я не люблю, когда меня так называют. Я его не провоцировал, я вообще был само спокойствие. У меня долгое терпение. Но когда оно кончается... лучше рядом не находиться.

Зря они не убили нас. Видимо, держали как стадо на убой. А не запирали потому, что были уверены, что сильнее, да и ствол у них. Бараны. Даже не понимали, на что я способен.