Клиника смерти - Уоррен Мерфи

– Это победное начало, – сказал Римо. – Я, доктор Лэнс Рэвенел, пришел спасти мир от псориаза.

– Помолчи, – сказал Чиун. – Не тебе с твоим легкомыслием судить о докторе Рэвенеле.

– Хм, – сказал Римо, чувствуя, что радостное настроение улетучивается. – Неужели?

– Да, это так. Доктор Рэвенел – человек благородной профессии. Он целитель, в прекрасных фильмах он спасает людей.

– Это только в фильмах.

– Там больше правды, чем в твоих так называемых фактах.

– Ну уж…

– Разве не правда, что доктор Рэвенел излечивает больных?

– Помнишь Сан-Франциско? Ты сказал мне, что болезнь проистекает от недостатка дисциплины у пациента. Ты уже так не думаешь?

– Это причина болезни. Но если врачи не могут заставить людей правильно думать и победить болезнь, то им надо избрать другой путь. Это не их призвание. Но ты не имеешь права клеветать на них, ибо у тебя вообще ни к чему нет призвания.

– С каких это пор ты стал защитником АМА?

– Я не знаю, что такое АМА, но если там требуется говорить правду, то я за них.

Римо только вздохнул в ответ, настроение его упало. Победа не казалась теперь такой близкой. Предстояло много работы.

Было еще кое-что, о чем стоило поразмышлять. Стремительное одряхление миссис Уилберфорс не давало ему покоя. Теперь он понял, что это ему напомнило: Энтони Стейса в Скрэнтоне. Римо искал тогда бодрого человека средних лет, а вместо этого нашел дряхлую развалину, старика, который желал смерти.

Что же с ними случилось? Внезапное старение? И что означали слова Стейса: «Держись подальше от врачей»? Что с ним произошло? Кэти Хал сказала, что все дело в нервном потрясении, но Римо никогда не слышал о таком действии шока.

– Чиун, как стареет человек?

– Отдавая свои лучшие годы неблагодарному щенку, который не желает в благодарность сделать подарок учителю.

Чиун все еще злился.

– Чиун, забудь на минуту о Барбре Стрейзанд. Я сейчас видел, как умерла одна женщина. Три дня назад она была здоровой и сильной, как медведица.

– Невелика потеря, – сказал Чиун.

– Но сегодня ей можно было дать сто лет, так она высохла и сморщилась. Черт возьми, Чиун, она стала прямо старухой! А неделю назад я встретил другого человека, с которым случилось то же самое. Он постарел за одну ночь.

– Тебе это не понятно?

– Нет, – ответил Римо.

– Мы многого не понимаем в окружающем мире. Как американский пожиратель мяса может постичь секреты Синанджу? Почему он в состоянии лазить по стене, ломать другим кости, переносить действие яда?

Римо подождал, пока Чиун сам ответит на свои вопросы, как он обычно делал, но ответа не последовало. Римо сказал:

– Изменилась моя сущность, вот почему я могу делать все это.

– А изменился ты потому, что хотел этого.

– Значит, эти люди постарели, потому что хотели постареть?

– Нет, – сказал Чиун. – Они постарели потому, что не хотели оставаться молодыми. Может быть, это произошло под действием какого-то вашего лекарства, и они сами захотели этого. Никто не меняется, пока сам того не захочет. Стареют те, кто ждет старости.

– Спасибо за ответ без ответа.

– Всегда к твоим услугам, – сказал Чиун и отвернулся к окну.

Глава одиннадцатая

– Его фамилия Деммет. Нет, имени я не знаю. Просто Деммет.

– Минуту, – сказал Смит. – Я запрошу компьютер.

Римо услышал, как Смит положил телефонную трубку на стол и защелкал клавишами компьютера. Тридцатью секундами позже он взял трубку.

– Если что-то есть, мы узнаем через минуту, – произнес Смит. – А почему именно Деммет?

– Точно не знаю, – сказал Римо. – Мне запомнилось выражение его лица в операционной.

Римо вспомнил лицо Деммета, тонкие губы, противоречивые чувства, очевидно владевшие им, когда умирала миссис Уилберфорс. Его отчаянные попытки спасти ее, а потом облегчение, отразившееся на лице, когда он уже ничего не мог сделать.

– Меня насторожило его лицо, – повторил Римо.

– Это все? Не много в плане конкретной информации, – сухо сказал Смит. – Не стоит двадцати пяти тысяч долларов.

– Вообще-то, – раздраженно заметил Римо, – я собираюсь раздать персоналу анкету «Кто из вас убийца? Если не вы, то назовите пятерых, подозреваемых вами в порядке уменьшения вероятности». Я соберу все анкеты, передам вам, а вы заложите их в этот идиотский компьютер, который, возможно, выдаст ответ, что виноват во всем я. Черт возьми, конечно, у меня пока нет ничего конкретного!..

– Подождите, – перебил Смит. – Есть ответ. Деммет Дэниел, врач, родился в Элктоне, штат Мэриленд…

– Пропустите информацию из серии «Кто есть кто» и читайте дальше, – сказал Римо.

Смит на миг замолк, потом продолжил:

– Деммет был одним из консультирующих врачей, которые пытались спасти Натана Уилберфорса. Он же был анестезиологом во время той операции, когда умер Боулдер из налоговой службы.

– Вам этого недостаточно? – довольно спросил Римо.

– Наводит на размышления, – сказал Смит.

– Какие к черту размышления, все очевидно!

– Наводит на размышления. Я бы на вашем месте последил за ним.

– Ну спасибо, – зло сказал Римо. – Кстати, что бы вы сделали на моем месте, если бы увидели женщину, постаревшую за два дня на сорок лет?

– Что вы хотите сказать? – Римо почувствовал, что Смит весь обратился в слух и рассказал шефу об Энтони Стейсе, а потом о миссис Уилберфорс. Римо закончил. Смит молчал.

– Не просто сразу разобраться, что к чему, а? – спросил Римо. – Вы, кажется, считаете, что мне здесь очень легко? Вы же представления не имеете, чем мне приходится заниматься.

– Ничего в этом особенного нет. Обычная работа, – сказал Смит. – По поводу старения сказать пока ничего не могу. Попробую получить результат вскрытия обоих тел.

– Попробуйте, попробуйте. А я тем временем буду торчать здесь и делать черную работу.

– Я тронут, – сказал Смит. – Мне и в голову не приходило, как вы напряженно работаете.

– В том-то и беда, – сказал Римо, – что не приходило.

– Я учту это.

Послышались гудки. Римо осторожно положил трубку на рычаг, еле сдержавшись, чтобы не разбить аппарат на кусочки. Счет за него придет к Смиту, а Римо не хотелось вновь заниматься выяснением отношений. Он оглядел просторную палату, освещенную сейчас лишь одной лампой, висящей над его головой.

В углу на циновке спал Чиун. Римо посмотрел на него, пошел в спальню и лег. Он медленно и глубоко задышал, стараясь снять напряжение. На два счета – вдох, на два счета – медленный выдох. Глубокий вдох. Выдох. Он повторял это снова и снова.

Дыхательные упражнения принесли успокоение. Напряжение исчезло. Полная тишина. Полный покой.

– Хм-м-м-м-н-н-н-к! – Звук резал слух, напоминая скрип ржавой пилы по дереву. Что за чертовщина?

– Хм-м-м-м-н-н-н-к!! – раздалось снова, на этот раз еще громче.

Это храпел Чиун.

– Чиун, прекрати! – крикнул Римо в открытую дверь.

– Хм-м-м-м-н-н-н-к!!!

– О, Господи, – прорычал Римо, встал и закрыл дверь.

Не успел он лечь, как храп возобновился.

Римо вышел в гостиную и взглянул на спящего Чиуна.

Больше всего ему хотелось подойти к Чиуну и ткнуть его в бок, чтобы прекратил храпеть. Но у Римо не было абсолютно никакого желания остаться в результате со сломанной ногой или чем-нибудь похуже.

– Как тут уснешь? – спросил он вслух.

– Хм-м-м-м-н-н-н-к!

Римо надел мягкие туфли на резиновой подошве и вышел в темный коридор. Он весь кипел от негодования, и ему вдруг захотелось устроить всему персоналу клиники праздник Свиньи. Но нет, Смит не простит ему второго Скрэнтона.

Вместо этого Римо пошел по коридорам, сначала прислушиваясь к звуку своих шагов по блестящему мраморному полу, потом стараясь идти бесшумно.

За углом он обнаружил темный коридор и стал отрабатывать бесшумный шаг ниндзя. Он прислонился спиной к стене и боком двинулся по коридору, быстрее и быстрее, пока не достиг скорости спринтера. Четыре раза туда, четыре обратно. Однако это не помогло. Я совершая последнее движение, он услышал скрип своих туфель и от собственной оплошности разозлился еще больше.

Он бросился по пожарной лестнице вниз на другой этаж, опять по коридору и вниз по лестнице, снова по коридору и, наконец, стараясь двигаться бесшумно, оказался рядом с вестибюлем, но так и не устал, и не запыхался, и не успокоился.

Римо опять поднялся на пятый этаж и пошел по длинному коридору в дальний конец нового крыла, где было больше палат. Он останавливался у дверей, прислушиваясь к дыханию больных. Дежурная медсестра должна была находиться дальше по коридору, и, сосредоточив слух в том направлении, Римо различил звук шариковой ручки, скользившей по бумаге. Сестра что-то писала. Но это могла быть и не сестра. Римо вслушался напряженнее и уловил слабое шуршание материи, сопровождавшее движение авторучки. Видимо, это шуршит нейлоновая униформа медсестры. «Совсем неплохо», – подумал он.