Клиника смерти - Уоррен Мерфи

– Ты все правильно понял.

– Я польщен, что ты поделился со мной своей мудростью.

– Ты знаешь, почему мы действуем именно так, Чиун?

– Да. Потому что ты глуп.

– Нет, просто на этот раз мы должны быть очень аккуратны. В Скрэнтоне я все делал по-твоему. Я прошел по цепи и обезвредил верхушку. Это было эффектно. Только вот тот, кого я должен был защитить, умер. Я убрал семь или восемь человек, и все без толку.

– Разве это было по-моему? Куролесить, как пьяный солдат, желая всем веселого праздника Свиньи и оставляя за собой трупы? Нет. Мой способ – это убрать того, кто является источником проблем. Имей дело с кем хочешь, но если не найдешь нужного человека, ты ничего не достигнешь. Нечего сваливать на меня вину за то, что ты не смог правильно выбрать цель. В конце концов, я только бедный слуга, которому не дано знать ваши с доктором Смитом тайны.

– Ладно, на этот раз мы сначала выясним, кто за все это должен ответить, а уж потом начнем ломать кости.

– И для этого нам необходимо разыгрывать из себя доктора и пациента?

– Да, Чиун. И вот что приятно – с нашими деньгами мы здесь будем себя чувствовать свободно. Никто не станет мешать человеку, заплатившему двадцать пять тысяч долларов вперед наличными.

– Это много?

– Очень, – сказал Римо. – Даже для больницы.

– Я пока воздержусь оценивать твой план.

– Сработает как по маслу, – сказал Римо. – Хватит насилия.

Глава девятая

Доктор Деммет вошел в кабинет, бросил золотое кольцо на стол, взял из бара бутылку, налил себе водки, уселся в мягкое кожаное кресло, угрюмо поглядел в стакан и выпил залпом половину.

– Рановато ты сегодня начал, а? – опросила Кэти Хал, сидевшая за столом напротив.

– Это хорошо в любое время дня. – Голос Деммета дрожал.

– Не для врача все же, – сказала она

– Такому врачу, как я, все можно.

– Так вот что не дает тебе покоя!

– Да. Если хочешь знать, я устал от всего этого.

– Ты расстроен из-за миссис Уилберфорс. – Кэти улыбнулась.

– Да, – сказал он. – Отчасти. А что это за кольцо?

– Это просто эксперимент, – сказала Кэти Хал. – Я испытываю кое-что новое. Тебе не о чем беспокоиться.

– Она умрет? – спросил Деммет, допив водку.

– Конечно, – сказала Кэти Хал. – Мы не можем оставить ее в живых, раз она бегает кругами и вопит о том, что мы сделали с ее любимым мальчиком.

– Мне все это перестало нравиться.

– Может быть. Зато понравилось букмекерам, так как твои долги оплачены. На твоем счету в банке после долгого перерыва опять кое-что появилось. И мне это нравится, потому что… это мне нравится.

– Выпей со мной, – предложил Деммет, подняв стакан.

– Не пора ли остановиться? У тебя ведь днем операция?

– Да, – мрачно ответил Деммет. – Но сегодня я могу пить, сколько захочу. Мне не придется никого убивать, а сохранять людям жизнь я могу и трезвым, и пьяным. Трезвость нужна только для убийства.

– Не раскисай. У меня нет времени тебя утешать.

– Нет?

– Нет. В клинику прибыл очень важный пациент.

– Давай отправим его на тот свет, пока он не предъявил претензий по поводу питания.

– Этого надо оставить в живых.

– Чем он лучше других?

– Пока неизвестно, – сказала Кэти Хал. – Он путешествует под именем Уильямса. Он привез с собой собственного врача и заплатил вперед двадцать пять тысяч долларов наличными за пребывание в стационаре.

– Уильямс? Я не знаю никаких знаменитых Уильямсов.

– Конечно, это не настоящее имя. Надо выяснить, кто он на самом деле. Вполне вероятно, что у него возникнет желание завещать клинике определенную сумму в случае его внезапной кончины.

– Ну, пока ты не решишь прикончить его, он меня не интересует. Да и вообще…

– Что вообще?

– Мне все это больше не нравится. Их слишком много. А эта миссис Уилберфорс, старая противная корова, она-то была совсем не при чем.

– Она была опасна, а есть только один способ избавиться от опасности – ликвидировать ее.

– Это также способ утолить жажду. Так ты не выпьешь со мной? – спросил Деммет.

– Нет, – улыбнулась Кэти Хал, но это была холодная, официальная улыбка.

– Ну, тогда выпью с кем-нибудь еще, – сердито буркнул Деммет и вышел из кабинета.

Кэти Хал проводила его взглядом, затем посмотрела на его стакан и на золотое кольцо.

Доктор Деммет, похоже, струсил. Это делало его одновременно опасным и, если эксперимент с миссис Уилберфорс был так же удачен, как с Энтони Стейсом, неудобным.

Она положила кольцо в сумку, чтобы перезарядить при случае.

Глава десятая

Миссис Уилберфорс нашли там, где ее оставил доктор Деммет, в постели ее номера в мотеле.

Он овладел ею под утро. У нее давно не было мужчины. Очень давно. Она презирала мужчин, относилась к ним свысока, а если поблизости не было настоящих мужчин, она вымещала все на своем сыне, пытаясь сломать его дух, желания и тело. Но когда Деммет овладел ею, не интересуясь ее чувствами, как будто его мысли были где-то далеко, она поняла, что всегда хотела, чтобы мужчина бросил ей вызов и победил.

Деммет оставил ее в постели в размышлении о том, сколько удовольствия доставляет секс, и о том, сколь невероятно было бы, если бы такой приятный человек, как доктор Деммет, был как-то причастен к сокрытию истинной причины смерти Натана Дэвида. Он рассказал, как отчаянно пытался спасти ее сына, но ничего не смог поделать.

Она закрыла глаза и решила заснуть, но сон не приходил. Неожиданно возникла боль в левом виске, потом в правом, а потом охватила всю голову, будто раздирая ее изнутри.

Она встала, пошла в ванную и взяла из аптечки флакон с аспирином. Приняла две таблетки и, запрокинув голову, запила водой. В этот момент она заметила в зеркале свое отражение.

Она взглянула на себя, а затем стала внимательно рассматривать свое лицо. Считалось, что секс омолаживает и делает женщину счастливой. Но на ее лице не было и намека на это. В уголках глаз обозначились морщины, под глазами появились мешки. Еще утром ничего подобного не было. Видимо, головная боль оказывала пагубное воздействие на ее нервную систему, что и отражалось на лице. Миссис Уилберфорс оставалось надеяться, что это не начало той страшной болезни, которая унесла Натана Дэвида. Пневмонии. Тем не менее она, конечно, попросит милого доктора Деммета, чтобы он ее подлечил.

Она опять легла, пытаясь забыть о боли, но смогла заснуть только в пять утра.

Она проспала тот час, когда обычно вставала, – шесть сорок пять. В девять тридцать к ней зашла горничная, но, увидев ее в постели, тут же ушла. Когда она опять появилась в половине первого и, не увидев таблички с просьбой не беспокоить, открыла дверь – миссис Уилберфорс все еще спала. Горничной это показалось подозрительным, и она попыталась разбудить ее, но безуспешно.

Горничная вызвала администратора, который зарегистрировал миссис Уилберфорс накануне.

– В чем дело? – спросил администратор, заходя в комнату. – Что случилось?

– Эта женщина не просыпается, – сказала горничная. – Она, видимо, заболела.

Администратор постоял в дверях.

– Посмотрим, – сказал он. – Ах, это миссис Уилберфорс, она приехала вчера. – Он в нерешительности стоял на пороге спальни. – Миссис Уилберфорс, – позвал он.

Ответа не было.

– Миссис Уилберфорс! – Он повысил голос.

– Она не отвечает, – сказала горничная. – По-моему, ей плохо.

– Хорошо если так, а не то твоей заднице не поздоровится, – прошипел администратор, который стал в таком тоне разговаривать с молоденькой горничной-пуэрториканкой после того, как девушка совершила непростительный грех, отказавшись провести с ним время в одном из пустых номеров и, больше того, пригрозила, что если он не перестанет донимать ее, она все расскажет его жене.

Администратор нервно проглотил слюну. Входить в спальни к женщинам не дело администратора.

– Стой здесь, – прошептал он горничной, чтобы иметь свидетеля, быстро прошел к кровати и стал звать миссис Уилберфорс по имени. Ответа не было. Он дотронулся до одеяла там, где, по его мнению, должна была быть рука. – Миссис Уилберфорс!

Послышался слабый хрип. Администратор осторожно отдернул одеяло, замер, вглядываясь в лицо, затем резко отшатнулся.

– Это не миссис Уилберфорс, – сказал он взволнованно.

– Разве нет? – спросила горничная, входя в комнату.

– Нет, посмотри сама, – сказал он, подзывая ее.

Она подошла ближе, сначала робко, потом смелее. Взглянув на лицо, она невольно вздрогнула.

Лицо было отвратительно, как грех, и старо, как время. Сморщенная коричневая кожа была изрезана глубокими морщинами, волосы были совершенно седыми, а из щек и подбородка, как у ведьмы, торчали длинные белые пучки волос.

– Миссис Уилберфорс гораздо моложе, – произнес администратор. – Я сам регистрировал ее вчера. Это не она.

Голова на подушке пошевелилась. Веки дернулись и медленно, словно в ожидании прихода смерти, которая дала временную отсрочку, открылись. Глаза тупо уставились на мужчину и женщину у кровати.