Бес предела - Василий Головачев

– Откуси, вряд ли он потерял вкус огурца.

Саблин с хрустом откусил острый кончик первого тетраэдра, пожевал, проглотил.

– Вкусно.

– Солёный огурец – он и в Африке солёный огурец, – сказал Прохор. – Клади на место.

– Можно мне? – сделала шаг вперёд Юстина; щёки её запылали, и она сердито сверкнула глазами, как бы предупреждая: попробуйте, пошутите!

– Конечно, – отступил Прохор.

Юстина направила эргион на огурец.

Надкусанный двойной тетраэдр превратился в длинный зеленоватый параллелепипед с чашевидной впадиной на торце.

– Пенал! – определил Саблин.

– Я хотела… другое.

– Ерунда, ты здесь ни при чём, просто диапазон формосуществования огурца допускает и прямоугольные формы. Трансформируй дальше.

Огурец превратился в додекаэдр. Потом в икосаэдр.

– Понятно, дальше можно не продолжать, – сказал Прохор. – Спектр огурца укладывается в стандартные платоновы тела. Потом пойдут многогранники, пока не получится шар.

– А если взять яблоко?

– Будет то же самое.

– Я всё-таки попробую. – Юстина взмахнула эргионом, как волшебной палочкой, и превратила мочёное яблоко в нечто, напоминающее гранату-лимонку со множеством выпуклых насечек.

– Поздравляю, – хрюкнул Саблин, – из вас выйдет прекрасная фея-селекционер.

Юстина ткнула эргионом в «гранату», и та преобразилась в многогранник с выпуклыми гранями блёклого салатового цвета.

– Сорок, однако, – сосчитал количество граней Саблин. – Можно откусить?

– Тебе бы только кусать, – осудил друга Прохор. – Не наелся бабушкиными блинами?

– Я просто хотел сравнить вкус.

– Вкус еды изменение формы объекта скорее всего не меняет, ты уже пробовал огурец. Давайте поэкспериментируем с более сложными предметами.

– Сарай, – предложил Саблин не моргнув глазом.

– С ума сошёл? – поинтересовалась раскрасневшаяся, вошедшая во вкус Юстина. – А если он развалится и мы его не соберём? Будешь потом ремонтировать?

– Об этом я не подумал, – почесал затылок Данимир. – Тогда опять-таки начнём с лопаты. Выбор у нас невелик, если честно.

– Пошли в лес.

– А в лесу выбор больше? Деревья да птицы.

– Хорошо, испытаем лопату. Юстик, ты сможешь?

– Если дополнительных формул не надо…

– Всё то же самое. А ты, – Прохор посмотрел на Саблина с прищуром, – поищи что-нибудь в сарае.

Данимир скрылся за дверью сарайчика.

Прохор вытащил лопату из сугроба, прислонил к чурбаку.

– Вперёд.

– К началу спектра?

– Не имеет значения.

Юстина прищурила правый глаз, будто находилась в тире и целилась в мишень из пистолета.

Облачко струения обняло лопату, и это чудесное изобретение человечества из листа фанеры с жестяной кромкой, деревянной ручки и кусочка жести в месте крепления ручки к фанере превратилось в футуристическое изделие скульптора-авангардиста.

Черенок лопаты остался круглым, но изогнулся ровной дугой. Слегка изогнутый лист фанеры превратился в идеальной формы чашу, прикреплённую к ручке блестящим кружочком металла. Шурупы при этом не выпали, только отвалился изогнутый мыс лопаты, призванный защищать фанеру от задиров.

Из сарая выглянул Саблин.

– Что примолкли? – Он увидел чудо-вещь. – Ух ты! Красота какая! Прямо хоть на выставку декоративно-прикладного ремесленничества.

– Только это уже не лопата, – пробормотал Юстина. – Ковш какой-то.

– Назад прокрути, импульсы к началу и к концу спектра различаются.

Юстина закусила губу, вытянула вперёд руку с эргионом, потом вдруг решительно сунула его в карман шубки.

Тем не менее футуристическая лопата-ковш ожила и превратилась в прежнее неказистое, но очень эффективное орудие для уборки снега. Разве что лежащий на снегу металлический ободок так и остался лежать, не спеша становиться на место. Он явно выпал из поля внимания экспериментаторши.

– Вот это по-нашему! – одобрительно бросил Саблин. – Хотя я не понял, почему ты спрятала эргион.

– Сами же говорили, что не обязательно вытаскивать его и целиться, как из снайперки.

– Нам ДД сказал. Молодец, ты первая проверила тезис.

Прохор подошёл к Юстине, обнял, прижался к холодной щеке своей щекой, посмотрел в глаза.

– Ты не представляешь, какая ты молодец!

– Представляю, – проворчала она с облегчением, подспудно сомневаясь в своих «магических» способностях. – Этот процесс действительно захватывает, не хуже чем игра в карты или в бильярд.

– Эй, я тут нашёл железяку. – Саблин вынес из сарая ржавый серп. – Раритет. Сделай из него меч.

Прохор отнял у него серп, положил на чурбак.

Юстина сосредоточилась, сжав эргион в кулачке, снова сунула руку в карман.

Серп «поёжился» и превратился в идеально круглое кольцо из металла, насаженное на рукоять.

– Ничего себе меч! – удивился Саблин. – Эту штуку метать можно, как японский сюрикэн.

– Иди дальше, – посоветовал Прохор.

Серп-кольцо превратился в сплошной диск металла.

– Понятно, спектр режущих предметов данной фигуры реализуется в круглых и плоских формах. Главное, чтобы она резала траву. Интересно, есть у этой пилы предел?

Юстина продолжала сосредоточенно смотреть на бывший серп, и его круглая модификация начала меняться каждые две-три секунды. Однако форма круга при этом менялась не сильно. Круг с острой кромкой то становился меньше, то расплывался на полметра, то становился вытянутым или кольцеобразным. Стало понятно, что превращаться в другую геометрическую фигуру он не собирается.

И всё же Юстина упорно пыталась довести эксперимент до логического конца, пока ей это не удалось.

Спустя несколько минут «дискосерп» внезапно превратился в ажурно-извивчатую конструкцию, напоминавшую кленовый лист.

Заинтересованные мужчины наклонились над ней.

– Ну и что это за абстракция? – осведомился Саблин.

Прохор взял «листосерп» в руки.

– Чистой воды фрактал!

– Это то самое, о чём говорил ДД?

– Фрактал – фигура самоподобия, есть очень красивые формы, глаз не оторвёшь. ДД рассуждал, что Числовселенная более сложна, чем нам кажется, она реализует не только простой арифметический спектр, спектр целых чисел, но и такие математические загибы, как логарифмы, дроби и мнимые числа. Фракталы – один из реализованных вариантов.

– Не помню, чтобы он такое говорил.

– Ты выходил.

– Хорошо, мальчики, это фрактальная конструкция, – напомнила о себе Юстина, – что дальше? Пройти весь спектр до конца?

– Вряд ли это возможно, – с сомнением сказал Прохор. – Фрактал будет усложняться – и только, у него нет предела. Лучше вернуть серпу прежнюю форму.

– Вот вы этим и занимайтесь, – отрезала девушка, глянув на часы. – Уже обед скоро, пойду помогу Лукерье Ивановне готовить.