История кукловода - Ильяс Найманов

— Мать честная! — не сдержался Транзит — это сколько же рыл?!

— Штук двести не меньше, — негромко сказал Шурин — срок годности как раз с колеей совпадают. Может больше.

Танцор наконец поняв куда и на что надо смотреть, глядя в прицел своего Enfieldа увидел впереди на протяжении нескольких десятков метров как ему показалось чуть более присыпанную песком поверхность чем обычно, вглядевшись он понял, что верхняя часть серой и ломкой травы растоптана, а поверхность изрыта мелкими едва заметными, но слишком уж одинаковыми по размерам и направлению ямочками. Эта тропа, шириною чуть более двадцати метров показывала, что по ней на протяжении нескольких минут неслись на полной скорости непревзойденные охотники на человека — кровососы. Тропа выходила откуда то со стороны Дикой Территории и постепенно сближаясь, накладывалась на колею танковой колонны. Да, Зона встретила железный кулак с Большой земли, но это были только швейцары, с легким поклоном закрывающие двери позади пришедших на бал гостей, основные же действующие только ждали своей очереди.

— Может больше… — словно во сне повторил Транзит, отцепляя с пояса флягу с водой и, неотрывно глядя на убегающую вперед желтую полосу, сделал несколько шумных глотков.

Шурин внимательно посмотрел на Танцора. Было ясно, что ситуация для свободовцев не стандартная, но они ребята тертые и могут положиться друг на друга в любой ситуации. Новобранец же, хоть и одетый в комбинезон «Ветер Свободы», все еще не носил нашивок Свободы, следовательно признанным своим он еще не был, стало быть вопрос его надежности в критический момент вполне актуальный.

— Ну что Танцор… — спросил его Шурин, тщательно подбирая слова, чтобы схватить состояние сталкера одним словом. — Не очкуешь?

Нормальный человек, никогда бы не пошел добровольно вслед даже за одним кровососом, чего уж говорить о сотне или двух сотнях мутантов, которые судя по следам пробежали здесь. Даже если они рассредоточились по местности все равно их должно быть неимоверное количество. Стоило ли лезть под разделочный нож?

— Очкую, — хриплым от волнения голосом ответил тот, — но назад не сверну.

— Добро, сталкер. — кивнул ему свободовец. — Транзит? — вопросительно обратился Шурин к ответственному за судьбу отряда командиру.

— Веди Шурин, взялся за гуж, не говори что не дюж, — успокоил сам себя Транзит. — Ехали.

Отряд цепочкой пошел по двойному следу, ведущему, к уже видимому через многократную оптику с некоторых возвышенностей, прерывающуюся линию Рыжего Леса. Метры, десятки, сотни, километр, один, второй, нескончаемая череда небольших возвышенностей и пригорков, покрытых суховатой травой, мелким кустарником и камнем. Наконец ветер поменялся, если раньше он рывками дул с юго-востока, толкая сталкеров в грудь и справа на лево, то теперь начал умеренно дуть в спину с запада. Последний небольшой пригорок, за которым уже должна была показаться громадина Рыжего Леса. Впереди идущий Шурин замер, и медленно и плавно перетек в лежачее положение, подползая к гребню пригорка по склону которого они поднимались. Отряд последовал его примеру, стараясь не шуршать травой. Картина открывшаяся впереди была незабываемой.

В пятистах метрах от них на скудной почве Пустоши изрытой воронками от ракетных взрывов и вспоротой крупнокалиберными пулеметами, были видны тела первых кровососов, уже подъеденных падальщиками и расклеванных молча ходящими промеж тел и воронок воронами. Полоса из тел мертвых кровососов растянулась на сотню метров, все более сгущаясь искривленными конечностями и оголенными ребрами к центру впадины образованной холмом с запада, на котором лежали сталкеры и выжженным холмом с севера. Там где тела кровососов достигали максимальной плотности стояли неровной линией к Рыжему Лесу железные корпуса танков. Двенадцать танков было схвачены мощнейшими аномалиями, несколько из них невысоко приподнятые над землей крутились в могучей птичьей карусели. Восемь танков без признаков влияния аномалий стояли с пригнутым или обломанным главным калибром, сорванными пулеметами и защищающим от воздействия аномалий обвесом, зияя открытыми черными люками башен. Среди железных покореженных глыб коими стали боевые машины, виднелись уже расползающиеся под собственным весом, разлагающиеся туши псевдогигантов. Много. Десятки. Дальше, за танками в десятках метрах в сторону Рыжего Леса в оптику были видны не добежавшие до железных целей туши других псевдогигантов, разбитые близкими разрывами и посеченные осколками, еще дальше угадывались очертания сотен тел кабанов. Сам северный холм чернел огромным провалом по центру, в котором угадывался остов вертолета, расплавившегося под воздействием высоких температур, узнаваемый только по хвостовому винту торчавшему вверх в центре выжженной ямы. На склоне холма виднелись остатки еще двух некогда гордых и стремительных винтокрылых машин, рухнувших и взорвавшихся, разбросав черными кляксами обгорелые части фюзеляжа. По обеим сторонами выжженного и изрытого взрывами холма виднелись останки человеческих тел, практически неразличимых в черной обгоревшей одежде. Молчание. Только объевшиеся падали черные вороны галантно ходили между горами плоти изредка кланяясь к земле, да редкой серой тенью шевелилась спина не обращающего ни на что внимания и жующего свою пищу тушкана.

— Ехали, ехали и приехали… — зачарованно прошептал Транзит, разглядывая представшую перед ними картину широко открытыми глазами. Через минуту он достал ПДА, и начал отбивать сообщение Лукашу.

Шурин перевернулся на спину, отвернувшись от картины побоища, и уставился в плывущие по небу, ставшие как будто легче и светлее облака. Кран наоборот подобрался и неотрывно и пристрастно следил за каждой мелочью в застывшей минуте смерти ворвавшихся в Зону людей, читая и составляя картину боя. Поляк достал флягу с водкой, снял капюшон и прошептал что-то, сделав несколько глотков. Танцор, не теряя времени, делал снимки встроенной камерой наладонника. Еще несколько минут группа приходила в себя. Несмотря на все ожидания картина далеко превзошла все возможные представления а масштабе сражения.

— Вижу, — сказал Поляк — «душа», «колобок», «светляк», «мамины бусы» еще одни, «пламя», «лунный свет», «бенгальский огонь» еще один… еще что-то, еще… отсюда не видно… очень хороший свет, не копеечные. — Он выжидательно уставился на Транзита.

— Кому что, а Поляку лишь бы в поле, — не поворачивая головы, по прежнему глядя в небо сказал Шурин.

Танцор, глядя в огромные аномалии через оптику, только теперь увидел серебристые, красноватые, зеленые бусинки, перекатывающиеся в силовых волнах исходящих от аномалий породивших их.

— Ишь какие, нажористые, — восхитился Кран, — а что, питания то для них до черта, вот и выкинуло по нескольку штук возле каждой. Огромные-то какие, идрить твою налево, в контейнер точно не влезет! — Кран, облизываясь и сглатывая слюну, покачал головой.

— А что, крупного мутанта не видно, а то что тушканы шныряют, так они сытые все, собаки тоже отожрались да смылись, — размышляя вслух сказал Поляк. — Задание основное выполнили, а про хабар уговору не было, да и посмотри какой! — Он все-таки не сдержал алчной нотки сквознувшей в голосе. — Я таких размеров артефактов сроду в руках не держал. Это сколько же за них можно выручить, да на каждого брата поделить? А, Транзит? А завтра до них другие доберутся.

По лицу Транзита были видны тягостные муки раздумий, но они были недолги. В конце концов, сталкерская природа взяла вверх, победив человеческую осторожность и рассудительность.

— Шурин что скажешь? — спросил он, но в голосе уже не было сомнений.

Шурин перевернулся на живот, оглядывая в оптику окрестности, затем цокнул языком:

— Можно, но сцыкотно что-то.

— Ясно, — лицо Транзита просветлело. — Ну что, тогда ехали. Поляк, Танцор со мной. СВД прикрывают.

— Есть прикрывать, — спокойно ответили снайперы, подкладывая рюкзаки в качестве упора для винтовок. Шурин на всякий случай переполз и занял позицию возле небольшого кустика росшего неподалеку.

— Ну давай, Танцор, показывай, какой ты сталкер, — сказал Транзит. — Веди на танец.

10. Танец со смертью

Танцор, оглядевшись начал медленный спуск к расположенному впереди могильнику. Пройдя с пару десятков метров он обернулся, Транзит помахал ему рукой, показывая чтобы тот прошел дальше, одновременно смотря в прицел. «Ну и хрен с вами», — вдруг отчаянно подумал Танцор — «все равно не сдохну». С этими мыслями он выпрямился и бодрым шагом двинулся вперед. Пройдя еще метров сто он оглянулся, Транзит и Поляк только-только начали спуск.

Ветер, дующий в спину и относящий все запахи прочь, в сторону рыжего Леса, по мере приближения Танцора к месту побоища постепенно сдавал свои позиции. Ожидаемые запахи разложения, были не просто отвратительны, они были чудовищны. От них горчило во рту, кружилась голова и начинались спазмы в желудке. Танцор одел противогаз ГП5, который ему всучили еще на складе Свободы. Сразу стало легче, советский, пусть и просроченный фильтр надежно перекрывал все запахи, и с успехом глушил звуки. Следующие за ним сталкеры последовали его примеру. Постепенно, привыкнув к резко уменьшенному полю зрения, Танцор начал осматривать тела мутантов, которые приходилось перешагивать или обходить. Кроме того, ему совсем не улыбалось вдруг быть схваченным за ногу пришедшим в себя кровососом, это могло бы в настоящий момент стоить ему еще одной сменки белья. Было бы смешно, если бы не было так страшно. Но кровососы были безвозвратно мертвы, сквозные дыры в их телах от крупнокалиберных пулеметов, увеличенные разложением и резанные вместе с костью осколками снарядов сухожилия, не давали им шансов на воскрешение. Десятки тушканов, не торопясь уходили от шагающего человека, прячась среди трупов. Именно не торопясь и именно уходили, поскольку бегать их переполненный плотью желудок не позволял. Танцор старался не задумываться, как это они могут жрать уже в принципе непригодные для потребления трупы.