Крест толкователей - Вадим Панов

Зоя наклонилась над столиком. Она подхватила из корзинки щипчиками лед, кинула по паре кубиков в каждый из бокалов. Затем насадила на обрез каждого из них по кружочку лимона. Девушка замерла, прижав указательный палец к нижней губе.

Натюрморт был почти готов, однако в нем все же не хватало кое-каких деталей. Зоя опустила шторы и составила с комода на столик две свечи в подсвечниках. Затем подкатила его к самому дивану.

Зоя подняла голову.

— Можно вас на минутку? — крикнула она в кухню.

Затем достала из кармана джинсов зажигалку и щелкнула ею. Прикрывая рукой язычок пламени, она подожгла свечу.

В этот момент в проеме двери появился Николай Лунин. Он тщательно вытер руки промасленной тряпкой. Затем ею же стал натирать какую-то окислившуюся деталь, похожую на костлявый латунный кукиш. Девушка бросила на лейтенанта взгляд и подожгла вторую свечу.

— Вот, полюбуйся. Букса сдохла, — неромантично сообщил Лунин. — Новую бы поставить надо.

Зоя подхватила в обе руки по бокалу и посмотрела лейтенанту прямо в глаза.

— Мне мартини с соком, — сказала она. — А вам, я думаю, подойдет кальвадос. Мне кажется, что кальвадос в такой ситуации — это очень по-мужски.

Рядов недоуменно опустил буксу.

— Что по-мужски? — не понял он.

В этот момент послышался страшный удар. Зоя увидела, как входная дверь за спиной лейтенанта с оглушительным треском упала плашмя. Разбитый проем тут же окутался клубами пыли.

Лунин обернулся и инстинктивно отскочил назад, в комнату, пытаясь прикрыть собой девушку. Из пыли возник Первый — один из тех незнакомцев, что подъехали к дому на черном внедорожнике. Рука его была за полою пиджака, и он уже вынимал ее оттуда. Встретившись с Луниным взглядом, он глухо прорычал:

— Вот ты где, сука!..

Лейтенант на эту реплику ничего не ответил. Без лишних слов он взмахнул рукой и запустил латунную буксу точно в лоб непрошеному гостю. Удар был настолько звучен, насколько и ощутим, — нападавший будто наткнулся на невидимую преграду. Отскочив, букса звякнула об пол.

Первый схватился за лоб и, потеряв равновесие, врезался в зеркальную горку, стоящую у стены. От толчка стеклянная полка внутри нее сорвалась с креплений. Дулевский чайный сервиз, расставленный замысловатой пирамидой, смешался, и с фарфоровым грохотом обрушился вниз.

Первый отшатнулся, и его качнуло к стене. В этот момент Лунин резко, с хрустом, ударил его кулаком в шею. Траектория движения Первого, заданная ударом, тут же изменилась. Он отлетел к противоположной стене, со всего маху ударился об нее, а затем стал медленно сползать по ней на пол.

Лунин выскочил в коридор, но тут же с лету напоролся на боковой удар Второго. Этот удар оказался настолько силен, что сшиб лейтенанта с ног.

Коридор развернулся перед его глазами, и Лунин полетел к кухне. Всей массой своего тела он ударился в дверь туалета, но тут же сгруппировался и кубарем ушел вбок. Дверь распахнулась, открыв за собою кокетливый розовый унитаз с золочеными лапками.

В руках Второго уже был пистолет с глушителем. Он вскинул его и послал две быстрых пули Лунину вслед. Однако, к секторе обстрела лейтенанта уже не было — за долю секунды ему удалось отпрянуть вбок, на кухню. Пули пробили розовый бачок, который тут же испустил две струи воды.

Зоя все еще неподвижно стояла посреди комнаты, и оба бокала все еще были в ее руках. Она с ужасом смотрела на Первого, который лежал в своем пыльном костюме лицом к стене.

Когда послышались хлопки выстрелов, пальцы девушки наконец дрогнули и разжались. Бокалы беззвучно и почти одновременно ударились о палас, выплеснув на него свое содержимое.

Зоя шагнула к Первому и опустилась на корточки. Потом протянула руку и положила пальцы на его шею. Лицо ее, выражающее надежду, неуловимо изменилось — по-видимому, никакого биения жизни под кожей незнакомца девушка так и не ощутила. Зоя быстро вытащила из кармана джинсов телефон и набрала короткий номер.

Ракитин в этот момент был за рулем. Его машина мчалась на полной скорости, стремительно приближаясь к дому, где на конспиративной квартире был оставлен лейтенант.

Оказавшись на кухне, Лунин загнанно осмотрелся. Это был последний рубеж. Дальше бежать было некуда, и встречать человека с пистолетом нужно было именно тут. В коридоре мелькнула тень. Не раздумывая ни секунды, Лунин со всего маху ударил ногою по столу. Тот, переворачиваясь, подлетел к двери, в проеме которой уже стоял Второй с пистолетом в руке.

Стол был легок, и Лунин понимал, что большого вреда от столкновения с ним его преследователю не будет. Лейтенант отшвырнул его лишь для того, чтобы отвлечь внимание Второго и перекрыть ему сектор обстрела.

Так оно и случилось — вместо того, чтобы выстрелить еще раз, мужчина инстинктивно поднял руки, отбивая летящий на него стол.

Лунин отступил еще дальше, к холодильнику, стоящему в углу. Кухня была не слишком велика, и пространства для тактического маневра лейтенанту почти не оставалось. Однако, Лунину все же удалось распахнуть дверцу холодильника, перекрыв пространство между собой и нападавшим.

Прозвучало еще два выстрела. Хруст металла, порванного пулями, оказался гораздо отчетливей приглушенных хлопков. Дверцу холодильника пробило в двух местах. Магниты, висящие на ней, от толчков сорвались и посыпались на пол. Откуда-то быстрыми каплями закапало молоко. Однако, обе пули до лейтенанта так и не достали.

Лунин вывалился из-за дверцы, схватил с тумбочки тостер, включенный в сеть. Розетка вывернулась с корнем, и из-за нее с треском ударил фонтан электрических искр.

Лунин швырнул тостер в нападавшего. Тот успел прикрыться, но удар, который пришелся по его руке, был достаточно ощутим — Второй, с гримасой боли, отшатнулся к стене.

Лунин попытался воспользоваться моментом и ринулся вперед, пытаясь не упустить инициативу. Однако, Второй, уже от стены, все-таки успел поднять навстречу ему пистолет и сделать еще два выстрела.

Лейтенант инстинктивно поднял руку, пытаясь защититься. Одна из пуль пробила Лунину кисть и вошла в грудь. Вторая попала ему в кадык. Силою двух почти одновременных ударов Лунина оторвало от пола и подбросило в воздух. Лейтенант упал на спину и выгнулся дугой. Агония его продлилась не больше нескольких мгновений. В груди лейтенанта что-то захрипело, он вытянулся, стукнул каблуками об пол и затих.

Второй, не опуская пистолета, осторожно подошел к лежащему на полу лейтенанту. Глаза незнакомца были холодны и внимательны, будто перед ним лежал не мертвое человеческое тело, а коварная мина со взведенным часовым механизмом.

Откинутая рука мертвеца, с полураскрытой ладонью, пробитой пулей, лежала на полу. Сквозная рана в ней не кровоточила. На краях ее происходила едва заметная глазу трансформация сосудов и мышц — разорванные ткани стремительно менялись, обретали утраченные фрагменты и тут же покрывались нежной младенческой кожей.

Второй наклонился к лицу Лунина еще ближе и покрепче перехватил пистолет. Он протянул свободную руку, чтобы приподнять веко и увидеть зрачок лейтенанта. Однако, через мгновение, необходимость в этом действии отпала сама собою — глаза лейтенанта раскрылись без посторонней помощи. Взгляд его теперь был слегка насмешлив и полностью вменяем. От неожиданности Второй вздрогнул, и его рука застыла в воздухе.

Лунин подскочил, будто подброшенный в воздух пружиной, и опустился точно на ноги. Прыжок этот оказался настолько стремительным, что Второй едва успел отшатнуться в сторону.

Одним ударом Лунин выбил из рук его пистолет. Оружие, расколов оконное стекло, вылетело на улицу. Другой удар, ногой, пришелся грудь. Этот удар оказался так силен, что противник лейтенанта отлетел от него в дальний конец кухни. Створки мойки все еще были распахнуты. Второй залетел внутрь головою, ударился о водопроводные трубы и замер безо всякого движения. Кран вздрогнул и выпустил ржавую шипящую струю.

В этот момент Третий, который стоял внизу у подъезда, прикурил. Он убрал зажигалку в карман, а потом с чувством выпустил на волю дым от первой затяжки. Где-то сверху, послышался звон разбитого стекла. Третий поднял голову. С высоты пятого этажа, вращаясь в ореоле осколков, падал пистолет с глушителем. Третий недоуменным взглядом проводил его до самой земли.

Когда пистолет ударился о тротуар, он подпрыгнул и сделал самопроизвольный выстрел. Пуля чиркнула по асфальту и рикошетом ушла от бордюра. Ноги Третьего вдруг подкосились, будто он получил подсечку. Он взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, и это движение позволило ему устоять.

Причина таких телодвижений была такова — срикошетившая пуля ударила в каблук нового ботинка. Третий сплюнул сигарету. Он встал на тротуаре, как аист посреди болота, подняв щиколотку одной из ног на колено второй. Ошеломленно попробовал ногтем пулевое отверстие в каблуке. Сомнений не оставалось — ботинок был безжалостно и совершенно безнадежно испорчен.