Цвет боли: белый - Эва Хансен

Поцелуй получился…

Господи, сколько же времени мы целовались, если из ванной показалась и прошла в свою комнату Бритт? Скосив на подругу глаза, я поняла, что она всего лишь умылась, значит, поцелуй не был безумно долгим. А жаль… Я предпочла бы задохнуться окончательно… Ларсу пришлось бы делать мне искусственное дыхание рот в рот… М‑м‑м… заманчивая мысль.

— Бритт, иди сюда, кофе остынет окончательно, — позвал Ларс, протягивая мне одну из чашек, которые уже держал в руках. Как он быстро переходит от одного состояния к другому, я так не умею, мои губы все еще пребывали в чувственном плену, прогонять это ощущение горячим кофе было грешно.

Подруга появилась в двери своей комнаты, с любопытством и тревогой оглядывая нас. Я стояла столбом, просто не зная, что делать. Конечно, хотелось продолжения хотя бы поцелуев, но богоподобный Ларс непостижим, он уже вел непринужденную беседу с Бритт, пытаясь выяснить: отсутствие мебели в нашей квартире это японский минимализм и мы принципиально обходимся циновками, которые он ошибочно принял за коврик у двери, или все же мебель нужно купить?

— Сегодня привезут, мы заказали по Интернету.

— Уже легче. Как вам удалось убедить фру Сканссон вывезти отсюда все?

Я уже немного пришла в себя и, отхлебнув кофе, ехидненько поинтересовалась:

— Почему ты решил, что фру Сканссон не спала на циновках?

— Потому что у подобных дам в квартирах обычно доисторические буфеты и залежи семейных альбомов со старыми снимками. Нет?

— Да‑а… — согласилась со вздохом Бритт.

— Натаскались? Тебе же нельзя.

— Я осторожно, — я старательно не замечала тревогу во взгляде Ларса, думая о том, что он ничего не говорит о собственных планах. Конечно, у Ларса Юханссона есть замок на острове, несколько квартир в Стокгольме и Лукас не захлопнет перед ним дверь, но что‑то не похоже, чтобы он намеревался забыть дорогу в это скромное жилище. Удрала называется! Никакой СоФо не спасет меня от власти его пронзительных глаз и красиво очерченных губ.

Ну почему я такая амеба? Стоит ему меня обнять и поцеловать, становлюсь послушной овечкой. Бритт была права, когда еще в замке внушала, что со своей покорностью я быстро надоем. Да, права, потому что Ларс действительно променял меня на другую. Он может утверждать что угодно, что летает в Лондон по делам, что не бывает в Оксфорде, что Джейн Уолтер только друг и деловой партнер и не больше, я видела эту партнершу в его номере, когда неожиданно прилетела к нему сама. Конечно, они не были раздеты, и сам номер был завален бумагами и учебниками, но это только потому что я сунулась туда сразу, как они пришли. Подожди я немного, кто знает, бумажный беспорядок застала бы или другой?..

Нет, я не верила в платонические отношения и деловую дружбу между красивым молодым мужчиной и такой же красивой молодой женщиной. С чего Ларсу мечтать о какой‑то Линн Линдберг, держа в объятиях Джейн Уолтер? Не держал? У меня на глазах нет, но просто не успел, я помешала. Ну, если честно, то вовсе не было похоже, что они вообще как‑то близки, но меня «повело», приходилось признать неприятный факт, что я ревнивая дура.

Это прискорбно, но Ларс мог бы не давать повода… Я же не даю.

Ха, а кто сказал, что он меня ревнует?

Виновник моих терзаний стоял, прислонившись к стене, пил кофе и внимательно за мной наблюдал.

— О чем задумалась?

Черт, вечно Ларс ловит меня на мыслях о нем!

— Линн, ты так мило хмуришь брови, когда размышляешь. Остается понять, что означает каждое движение мышц твоего лица, и можно будет читать твои мысли. — И без перехода: — Бритт, а ты никуда не уходишь?

— Я? — изумилась подруга, словно Ларс интересовался, не летит ли она нынче в Китай, например, или в гости к пингвинам в Антарктиду. — Нет, я дома.

— Уже легче.

Я сделала вид, что страшно опаздываю:

— Мне пора!

— Сколько у тебя семинаров сегодня?

— До вечера.

— Линн, — он задержал меня уже в куртке у самого выхода, — а поцеловать?

И снова мои губы в плену… Я почти задохнулась, обмякая в его руках. И получила в ответ: он просто вытолкал меня за дверь:

— Учиться пора, а не в обнималки играть.

Топая по лестнице, мысленно обещала:

— Ну, погоди, дотронешься ты до меня еще раз! Близко не подпущу.

Ворчала, прекрасно понимая, что не просто подпущу, но и буду переживать, если не подойдет.

Ну что за тряпка, а?! Стоит ему посмотреть своим зовущим взглядом, как я размякаю, потом вспоминаю, что это временно, что я лишь игрушка, что у него есть другая, возмущаюсь, взбрыкиваю, поспешно восстанавливаю меж нами стену, но это всего лишь до следующего раза. Ларс пробивает в этой непреодолимой стене брешь одним‑единственным взглядом, а стоит прикоснуться, та и вовсе рассыпается, как карточный домик. Но я упрямо возвожу снова. Я не игрушка, чтобы держать меня в Стокгольме про запас, дорогой! А о Линн Линдберг ты еще услышишь. Вот стану знаменитостью и посмотрю, как ты будешь жалеть о своем поведении. Понимала, что все эти рассуждения не больше, чем детский лепет, но ничего с собой поделать не могла.

Сбежала, называется. Если Ларс будет приходить сюда и вот так со мной обращаться, то меня надолго не хватит. Я в его руках воск, а мне хотелось быть сталью — гибкой, но не бесформенной. Как найти в себе такой стержень?

С Лукасом и Дорис встретились еще в метро. Дорис приветственно помахала рукой с довольно счастливым видом, значит, у них все в порядке? Но Лукас выглядел хмуро, значит, не очень?

Причина оказалась не в личных отношениях, Лукас просто не выполнил задание и мрачно ожидал неприятности, но обошлось.

— Чтоб я еще раз лег спать, что‑то не прочитав!

— Правильно, — согласилась Дорис, ядовитым голосом, — нужно сначала прочитать заданное, а потом смотреть всякую дрянь почти до утра.

Все ясно, Лукас не смог пропустить передачу со своего любимого турнира по бильярду и увлекся… Вот почему у Дорис довольный вид, наверняка, она пыталась парня вразумить, но безуспешно.

После семинара нас ждал сюрприз в виде мрачно подпиравшего стену Тома. Завидев меня, он метнулся навстречу:

— Линн, где Бритт?! Что с ней случилось?

— Ничего. Дома.

— Ее нет дома. И телефон который день занят.

Теперь столбом встала я. Во что еще могла влипнуть моя подруга, оставленная в квартире, между прочим, с Ларсом всего пару часов назад?

— Может, в магазин вышла? У нас есть нечего.

Я лихорадочно набирала номер Бритт.

— Ты где?!

— Дома. Линн, что случилось?

— Ничего, — обмякла я, вдруг сообразив, что произошло. — Тебя тут Том ищет.