Магнатъ - Алексей Кулаков

— Определенно, это рука князя.

Заметил, что во рту торчит изрядно обмусоленная и погрызенная сигара, и с отвращением ее выплюнул прямо на прекрасный наборный паркет.

— Черт знает что!

Все походило на то, что ему в руки попала часть переписки аристократа–промышленника и какого–то мсье Буссенара. Часть ничтожно малая, вот только содержащая такие сведения, что аж дух захватывало — в Африке, а конкретнее в одной из карликовых республик буров–переселенцев, рядом с Йоханнесбургом, имеется месторождение золота. В принципе, ничего нового (их там уже с два десятка открыли), если бы не объемы предполагаемой добычи. Большие, нет, просто колоссальные объемы! За такой приз определенно стоило побороться.

Мда, а человек князя определенно узнал его порученца. А даже если и не узнал, у них ведь еще осталась фотокарточка… Пустое, не в интересах русского фабриканта именно сейчас поднимать столь щекотливый вопрос, разве что вот Генриху теперь посещение Российской империи нежелательно. А в остальном все останется по–прежнему — тем более, что Агреневу вроде бы нужна его помощь в реконструкции каких–то там пушечных заводов? Нет, его добрый друг Александр на конфликт не пойдет. По крайней мере, до окончания работ в этом его Кыштыме. А потом… Потом будет поздно. Хотя, конечно, будет нелишним скомпенсировать свой промах несколькими дружескими уступками. Или даже — подарками. Вроде бы князь интересовался рецептурами жаропрочной стали?

Клац!

Гильотинка тихо щелкнула, обезглавливая остроконечную сигару. С шипением разгорелась серная головка на длинной спичке, затлел алый огонек внутри табачного листа…

— Какие глупости! Его ли мне стоит опасаться!..

Где золото, там и англичане, — так что разработка такого месторождения мимо них не пройдет. Значит, все надо устроить тихо и конфиденциально, и желательно не в одиночку. Но первое, что он сделает, это!..

— Все проверить, и перепроверить. А потом проверить еще раз!!!

И если сведения все же подтвердятся… Он, Фридрих Альфред Крупп, всегда и во всем будет первый!

Глава 4

Дум–дум!

Несколько птах, совсем было решивших передохнуть на крыше недавно отстроенного здания, тут же передумали.

Дум–дум–дум! Дум–дум!

И еще одна стайка голубей полетела обратно в Санкт–Петербург, покидая ставший вдруг слишком неуютный Крестовский остров.

Дум! Дум–дум, дум–дум!

А вот мелкие, шустрые и оттого напрочь бесстрашные воробьи совсем наоборот, улетать не спешили. Спокойно и с немалым комфортом расположившись на самом верху высоченного кирпичного забора, они с любопытством наблюдали за шумными и неловкими двуногими. При этом даже не подозревая, что являются первыми зрителями еще не открытого, но полностью готового к этому эпохальному событию «Колизеума». Впрочем, треск выстрелов довольно скоро стих, и больше ничего не мешало пернатым наслаждаться последними солнечными днями уходящего лета.

— Ну что же… Неплохо.

Услышав эти негромкие слова, его императорское высочество великий князь Михаил Александрович едва заметно порозовел от удовольствия. Впрочем, он тут же взял себя в руки и уточнил:

— Всего лишь неплохо?!

Вместо ответа его собеседник небрежно указал рукой куда–то вбок. Михаил проследил за жестом, чуть опустил глаза… И опять порозовел, на сей раз гораздо дольше и заметнее.

Ррдоум–пфтах!

На месте встречи небольшой пиротехнической шашки и пули «русского сорокового» вздыбился полуметровый фонтанчик пыли и дыма. А хозяин «Колизеума» все с той же небрежной уверенностью вернул свой Рокот в открытую кобуру и продолжил:

— Особенно учитывая то, что нападать всегда проще, чем обороняться. Итак, твои ошибки?

Нагнувшись и подобрав из–под ног три пустых магазина, августейший подросток положил их на стойку и начал разбирать пистолет.

— Мм?.. Не оставил никого для допроса?

Действительно, дырки в доброй половине мишеней не оставляли в этом печальном факте никаких сомнений — сплошь и рядом пули сидели прямо по центру деревянного щита с рисунком, изображающим «бомбиста в атаке». И ни одного комочка свинца в мишенях, изображающих обычных прохожих — что было еще одним поводом для гордости Михаила.

— Еще?

Самый младший в августейшей семье невольно скосил глаза на место, где пару минут назад взорвался имитатор «адской машинки», штатного оружия террористов Российской (да и не только) империи.

— Пропустил бомбу?

— Это само собой.

— Нуу… не знаю.

Молодой мужчина чуточку напоказ вздохнул и повторил свой небрежный жест:

— Третья мишень справа, самая близкая к тебе. Подойди и скажи, что ты видишь.

Михаил тут же отправился полюбопытствовать, и надо сказать, что увиденное ему очень не понравилось — на задней стороне щита, немного выше условной поясницы, к дереву был привязан на редкость убедительный макет шести динамитных шашек.

— И почему же эта мишень целая?

— Александэр, ну это уж ты совсем!.. Ээ, а разве бывают девицы–бомбистки?

— На востоке их называют общим словом федаины, или асассины, не разделяя притом на мужчин и женщин, в империи же их будут называть… Гм, пока не знаю. Называться народовольцами уже вроде как не модно, а к простым и безыдейным бомбистам во все времена отношение было сугубо отрицательное… Хотя, я думаю, за громким и броским названием дело не станет: обзовут себя какими–нибудь там социал–революционерами, а своих удачливых бомбисток назовут боевыми подругами, положившими свои юные жизни на алтарь победы над проклятым царизмом. Впрочем, время покажет.

Один из столпов того самого царизма задумчиво нахмурился — иногда его друг говорил ему такие вещи, что они попросту не помещались в голове!

— Но мы отвлеклись. После сегодняшнего занятия я наконец–то могу констатировать, что удар саблей в голову тебе уже не грозит. И если ты будешь заниматься с тем же упорством и прилежанием, что и сейчас, то года через полтора–два будет очень затруднительно бросить тебе под ноги бомбу.

Четырнадцатилетний юноша внимательно слушал, а его руки словно сами по себе заканчивали чистить и смазывать любимого Орла.

— То есть, основы я выучил?

— Только не загордись.

— Пфе! Александэр… Скажи, а нет ли еще чего–нибудь. Ну, этакого?!

Князь Агренев вскинул левую бровь, делая вид, что ничего не понял:

— Пожалуй, есть. На третьей арене как раз установили на станины сразу три пулемета, и если ты хочешь?..

— Да нет же, ты не так меня понял!

— Помилуй бог, да как же мне тебя понять, если ты ничего и не сказал?

— Ну, я имел в виду… То, чему только ты и можешь научить, вот!

— Ах вот оно что!..

«Сестрорецкий затворник» со скрытым удовлетворением пронаблюдал, как его августейший гость привычными движениями собирал Орла обратно, а затем на полном автомате (и все так же не глядя на руки) начал набивать патронами первый магазин.

— Пожалуй, кое–что найдется. Ты помнишь основное условие?

— Ничего, и никому. Помню, Александэр.

— Что же, хорошо. Я перечислю, а ты выбирай, но только что–нибудь одно: агрессивные переговоры в закрытом помещении; прикладная психология, обзор развития военной техники на двадцать лет вперед; геополитика; история союзных отношений империи, и… Пожалуй, этого будет достаточно.

— ?!?

После услышанного Михаила вполне можно было использовать как натурщика, для статуи «Изумленный мальчик».

— Ээ… Не совсем понял, что за переговоры? Да и остальное звучит как–то?..

— Хм. Первое, это защита и нападение внутри домов и присутственных мест, с помощью пистолета, пистолет–карабина, а так же гранат и ножа.

Великий князь заметно удивился — оказывается, если немного подумать и сопоставить, то он без малого уже год как изучает «агрессивные переговоры в городских условиях».

— Прикладная психология, это… Проще говоря, это умение правильно строить разговор, а также манипулирование людьми и защита от оного. Интриговедение, если хочешь. Очень полезный именно для тебя предмет, поскольку члена августейшей семьи будут стараться использовать в своих интригах все, кому только не лень. И абсолютно вне зависимости от твоего на то желания или нежелания. Набиваться в приятели, в свиту, в дамы сердца… Ты ведь, хотя и младший, но все же сын императора. А в перспективе, родной брат следующего. Так что в покое не оставят, ха–ха, и не надейся — еще пару–тройку лет, и отбою не будет, как от девиц, так и от верных друзей–собутыльников.

— Да ну тебя.

Юный отпрыск Дома Романовых досадливо отмахнулся и почувствовал, как предательски заалели уши.

— Далее. С обзором все просто — я расскажу тебе, по каким дорогам будет двигаться мировая военная мысль. Почти ничего конкретного, но, тем не менее — все, что ты услышишь, будет правдой. Страшным словом геополитика, я обозначил извечное соперничество между государствами, которое дипломаты и политики скромно называют Большой игрой. Поверь, это очень увлекательный предмет!