Неукротимая Анжелика - Серж Голон

– Да это же невозможно!.. Кандия!..

Он поднял глаза к небу, отказываясь определить меру ее безрассудства.

– Да, да, я знаю: гарем Великого турка, берберы, пираты и все такое… Но ведь я буду плыть в сопровождении эскадры королевского флота. Что мне сделается? Именно с вами я ничего не боюсь.

– Мадам, я всегда бесконечно уважал вас… – торжественно начал де Вивонн.

– Не слишком ли? – шепнула она с кокетливой улыбкой.

Эта реплика сбила молодого адмирала, и он нескоро сумел возобновить начатое рассуждение.

– Неважно… Гм!.. Как бы то ни было, я всегда считал вас толковой женщиной, с головой на плечах, а теперь я вижу, что у вас соображения не больше, чем у юных дурочек, которые говорят прежде, чем действовать, а действуют, не подумав предварительно.

– Вроде той хорошенькой брюнетки, которая только что убежала от нас. Я бы хотела объясниться с вашей прелестной любовницей. Она так рассердилась, что может всюду разболтать, что я здесь.

– Она не знает, как вас зовут.

– Она может описать меня, и те, кому этого не следовало бы знать, догадаются, что это я. Увезите меня в Кандию.

У герцога де Вивонна опять пересохло в горле. От взгляда Анжелики у него закружилась голова. И перед глазами встал туман. Он подошел к шкафчику налить себе второй стакан.

– Нет, ни в коем случае. Я человек разумный, расчетливый… Если я приму участие в вашем бегстве – а рано или поздно это станет известно, – я навлеку на себя гнев короля.

– А благодарность вашей сестры?

– Я безусловно окажусь в немилости.

– Вы недооцениваете возможности Атенаис, мой милый. Правда, вы ее знаете лучше, чем я. Она останется одна с королем, у которого к ней… большая склонность. Она уже умела увлечь его тысячью приемов, которые все еще воздействуют на него. Неужели вы думаете, что у нее не хватит сил и ловкости, чтобы воспользоваться возникающим преимуществом и решительно восстановить то, что я за последнее время, может быть, несколько нарушила, должна признаться?

Де Вивонн сидел, хмуря брови и пытаясь размышлять.

– Тьфу!..

Видно, перед ним пронеслось видение ослепительной Монтеспан и послышался отзвук ее насмешливого смеха и неповторимого голоса, потому что он успокоился.

– Ну, на нее рассчитывать можно. – Он несколько раз кивнул и повернулся к собеседнице, исподволь разглядывая ее.

– Но вы, мадам, вы…

Она видела, как с каждым беспокойным взглядом он все больше сознает, что перед ним, в его доме, находится та женщина, которая была одним из лучших украшений Версаля, которую так желал король. Словно не веря своим глазам, он разглядывал ее прелести, да, так оно и есть. Кожа ее была поразительного оттенка, такой золотистый тон у блондинок обычно не встречается. А глаза у нее, действительно, зеленые, их ясная зелень подчеркивается чернотой зрачков. Когда он встречал ее в Версале в роскошных придворных нарядах, она казалась ему великолепным кумиром, статуей несравненной красоты, при виде которой Монтеспан бледнела от ярости.

А сейчас в этом пеньюаре с мягкими складками она была совсем живой, до отчаяния живой, и женщиной, а не богиней. В первый раз в жизни он позволил себе подумать о короле в фамильярном тоне: «Бедняга! Если она и правда отказала ему…»

Молчание между ними росло, исполнялось тяжести. Анжелику это забавляло: приятно подержать одного из гордых Мортемаров в тревоге ожидания. Этим мало кто мог похвастаться. Пылкость нрава всех членов этого рода была хорошо известна. Их приходилось ненавидеть… или обожать. Таковы были они все, и даже самая старшая из них, аббатиса де Фонтевро, прекрасная, как мадонна, в своих монашеских накидках и черных вуалях, которой очарован был король, которой восторгался весь двор, ничуть не утратила пылкости души, хотя и прочла по латыни сочинения всех отцов церкви и властно правила своим монастырем, увлекая покорных монахинь на путь достижения высших добродетелей. Де Вивонн походил на своих сестер, в нем было много их лучших качеств, как и худших недостатков. Он был капризен и непостоянен, то позволял себе грубости, то бывал изысканно учтив, то совершал глупости, то блистал талантом… Ему была свойственна некоторая притягательность, как и его сестре: Атенаис успела вызвать у Анжелики что-то вроде симпатии. И герцогу де Вивонну Анжелика оказывала слегка насмешливое предпочтение; среди прочих придворных, по-собачьи преданных Его величеству, он казался чуть достойнее.

Она взглянула на него с той таинственной улыбкой, которая совершенно сбивала его с толку, и подумала, что в общем ей нравятся эти Мортемары, такие загребущие, сумасшедшие и красивые. Она медленно подняла руку и подперла запрокинутую голову, бросив на молодого человека насмешливый взгляд.

– И что же я?

– Вы, мадам, непонятная женщина! Вы же только что признались, что стремились вытеснить мою сестру… А теперь вы решили удалиться, совсем уходите от борьбы и даже отдаете победу моей сестре… К чему вы стремитесь? Какие преимущества надеетесь получить, разыгрывая эту комедию?

– Никаких. Скорее, неприятности.

– Так почему?..

– Разве я не имею право на каприз, как всякая женщина?

– Разумеется. Но надо с оглядкой выбирать свои жертвы. Ваша игра с королем может завести вас далеко.

Анжелика сделала гримаску.

– Ну, что вы хотите? Разве я виновата, что мне не нравятся такие мужчины, слишком суровые, легко раздражающиеся, не умеющие смеяться, которым недостает тонкости в интимных отношениях?

– О ком вы говорите?

– О короле.

– Как же вы позволяете себе судить о нем так… – Де Вивонн был искренне возмущен.

– Милый мой, когда речь идет об альковных делах, позвольте мне рассуждать как женщине, а не как подданной.

– Все прочие дамы, к счастью, не рассуждают, как вы.

– Если им так угодно, пусть себе подчиняются и скучают. Я все могу простить, кроме этого. Звания, милости почести – все это кажется мне слишком незначительной платой за такое рабство и принуждение. Охотно предоставляю то и другое Атенаис.

– Вы… Вы ужасны!

– Ну, что вы хотите от меня? Я так устроена, что предпочитаю веселых, энергичных, порывистых молодых людей… вроде вас, например. Таких галантных господ, которые находят время для женщин. Я держусь подальше от тех, кому вечно некогда, кто слепо стремится к своей цели. Мне нравятся те, кто умеет срывать цветы на ходу.

Герцог де Вивонн оторвал от нее взгляд и хмуро проворчал:

– Понимаю, в чем дело. У вас есть любовник, который ожидает вас в Кандии, какой-нибудь офицерик с красивыми усиками, который только и знает, что ласкать девиц.

– Как же вы ошибаетесь. Я никогда еще не была в Кандии, и никто меня там не ждет.