Без права на развод (СИ) - Шагаева Наталья

— Мы не вернёмся! — кричит он другу и Дашке, целует, покусывая, мои губы …

Этой ночью все было по-другому. Не так как раньше. Может, всему виной алкоголь или то, что мы стали намного ближе. Но я совершенно ничего не стеснялась. Мне хотелось отдать всю себя, сделать все, что он хочет, и подарить взамен гораздо больше.

Он сорвал с меня мокрую одежду, сел в кресло и посадил меня сверху, заставляя снова и снова преодолевать природную скованность и неловкость. Он неустанно шептал пошлости, описывая наши возможные действия и все, что хочет со мной сделать, ломал меня, вынуждая его целовать и ласкать себя на его глазах. А потом самой насаживаться на член и двигаться, двигаться, не останавливаясь, царапая сильные плечи и задыхаясь от грубых мужских ласк. И кричать, когда Артур, стискивая мои бедра, уже сам управляя, проникал глубже и быстрее. Я стонала от наслаждения. Задыхаясь, говорила все, что он хотел услышать, снова и снова повторяя, что принадлежу только ему. Было больно, но сладко, было жёстко, но хотелось ещё и ещё. Кажется, я умирала от экстаза в его руках и, словно в бреду, признавалась в любви этому мужчине. Никогда не думала, что секс может быть настолько ярким, острым и ослепительным. До изнеможения и потери сознания…

Просыпаюсь от шума где-то внизу. Резко поворачиваюсь к спящему рядом Артуру и тут же жалею. Голову простреливает болью, очень хочется пить и в туалет. Медленно поднимаюсь с постели, оборачиваю голое тело в простыню и иду, стараясь не разбудить Артура. Как только захожу в ванную, мне резко становится плохо. Невыносимая тошнота подкатывает к горлу, я быстро закрываюсь, склоняясь над унитазом. Ругаю себя и проклятое шампанское, борясь с тошнотой.

Становится немного легче, и я принимаю душ, чищу зубы, приводя себя в порядок. На цыпочках прохожу в спальню, надеваю джинсы и футболку, которые брала с собой. Собираю волосы в хвост и тихо выхожу из спальни, стараясь не разбудить Артура. Ещё рано, мне нужно немного подышать свежим утренним воздухом, чтобы прийти в себя.

В доме стоит абсолютная тишина, и, кажется, что все спят. Но когда я выхожу во двор, вижу сидящих в креслах беседки Дашу и Тимура. Они пьют кофе, курят и тихо о чем-то говорят. Длинные волосы Даши влажные, словно после душа, и зачесаны назад. На ее плечах накинута мужская кофта, в которую она кутается, ежась от утренней прохлады. Тимур, оказывается, радушный хозяин, и мне даже немного стыдно от того, что мы бросили Дашу здесь.

Иду к ним, чувствуя, как меня вновь начинает тошнить, дышу глубоко, пытаясь справиться с этим отвратительным состоянием.

Как только я прохожу в беседку, они замолкают. Дашка без косметики, и на ее лице заметна ссадина, но она ее уже не скрывает. Тимур расслаблен в кресле, но его глаза все равно пугающе цепкие, словно у волка. На мужчине белый спортивный костюм с капюшоном и идеально белые кроссовки без единого пятнышка, нога по-мужски закинута на ногу — эдакая поза хозяина жизни. Артур тоже властен и где-то пугающе высокомерен. Но от Тимура прямо мурашки разбегаются по коже.

— Присаживайся, Лерочка, — говорит он. — Кофе?

— Нет, спасибо, не хочется. Можно воды? — указываю на бутылку минералки.

— Да, конечно, девушке моего друга можно все, — усмехается он и наливает мне минералки. Перевожу взгляд на Дашу и замечаю, что она смотрит на воду в бассейне и задумчиво крутит чашку в руках. Отпиваю воды, и мне становится немного легче.

— А скажи-ка, Лера, ты случайно не знаешь, где так сильно упала твоя сестра? — неожиданно спрашивает Тимур, указывая глазами на ссадину. Дашка морщится, но молчит.

— Нет, — я не знаю, что здесь происходит, но, если Дашка сказала, что упала, значит, так надо.

— Очень жаль, Лера. И синяки на шее у Дарьи тоже от падения?

— Зачем тебе эта информация?! — вдруг дерзко спрашивает Дашка, словно они давно знакомы.

— Хочу переломать кому-то руки. А ты не говоришь, кому. Но я же выясню, — усмехается он. А мне так и хочется рассказать Тимуру правду, потому что Сашка заслужил, чтобы ему сломали руки, а Даша достойна защиты.

— Может, я не хочу говорить, потому что это не твое дело?! — недовольно бросает Даша, и я вздрагиваю, когда Тимур резко поддается в сторону сестры и хватает ее за подбородок, как будто имеет на это право.

— Не нужно со мной так разговаривать и решать за меня, на что я имею право, а на что — нет! — и голос у него тоже пугающий, я не стала бы с таким спорить, а вот Дашке, кажется, все равно. Она хочет что-то ответить, но мне опять становится плохо, и я соскакиваю с места, зажимаю рот рукой и бегу в сторону дома.

Забегаю в туалет на первом этаже и снова склоняюсь над унитазом. Следом вбегает сестра и садится рядом со мной.

— Лерочка, что случилось? — она гладит меня по спине и убирает с моего лица волосы, а я уже плачу от своего состояния.

— Это все шампанское, — глотая воздух, сообщаю я, поднимаюсь с колен и подхожу к раковине, чтобы вновь умыться.

— Какое шампанское? Ты вся бледная и не так много вчера выпила!

— Не знаю тогда, мне уже лучше.

— Что происходит? В ванную входит сонный Артур и, почти отталкивая Дашу, подходит ко мне. — Котенок, что с тобой? Маленькая моя, — он трогает мои щеки и смотрит, взволнованно сводя брови.

— Мне уже лучше, и я хочу домой.

— Точно лучше?!

— Да. Поехали домой? — прошу я. Мне неуютно находиться в чужом доме.

— Хорошо, малышка, дай мне пять минут, — Артур на минуту прижимает меня к себе, а затем отпускает, выходя из ванной. А я пытаюсь привести себя в порядок, снова чищу зубы.

— А до этого дня тебя тошнило по утрам?

— Да, были какие-то неприятные ощущения позавчера утром, но все быстро прошло. Думаешь что-то с желудком? — спрашиваю я, вновь расчесывая волосы.

— Думаю… — цокает Даша, глядя на меня с подозрением. — А когда у тебя последний раз была менструация?

— Десятого должна пойти, — уверенно отвечаю я.

— А ничего, что уже семнадцатое?! — Дашка повышает голос, а я теряюсь, начиная считать дни. Понимаю, к чему она клонит, и тело сковывает страхом. — Так, домой едем через аптеку! Попросишь Артура остановиться, а я выйду и сама куплю тесты.

ГЛАВА 15

Артур

— Мне кажется, я умираю здесь, — произносит мать, садясь на кровати. Помогаю ей подняться, поправляя подушки. — Роберт сегодня снился, звал меня, и я пошла, — тихо сообщает она, отворачиваясь к окну.

— Мама, прекрати! — не выдерживаю, повышая голос. — Доктор сказал, что с тобой все в порядке, нужно просто взять себя в руки. Твои болезни, слабость и плохое самочувствие только в твоей голове! Отвлекись, заведи кошку, слетай в Израиль, как хотела, или займись благотворительностью, в конце концов! — Я все понимаю, она любила отца, и утрата ее подкосила, но этим она только себя и меня психологически добивает.

— Не кричи на меня! Я одна в этом огромном доме, где каждая вещь напоминает об отце! Тебя нет рядом — только прислуга, которая осточертела уже! Давление постоянно скачет, а доктору все равно. Он все время твердит, что я здорова. Как я могу быть здоровой, если у меня нет сил подняться с кровати?! Вокруг одни дилетанты! — нервно выдает мама, и я сжимаю переносицу, пытаясь держать себя в руках.

— Я не могу постоянно сидеть у твоей кровати, на меня свалилась компания! И не ты ли недавно причитала, что если я ее не возглавлю, мы пойдём по миру? И не ты ли просила меня исполнить последнюю волю отца и стать достойным приемником?! — У меня начинает болеть голова от ее истерик. Я люблю мать и понимаю ее, но она явно пытается мной манипулировать, забывая, что я давно не ребенок и не буду сидеть возле ее юбки. — И я пытаюсь соответствовать отцу, разобраться в делах, а это отнимает все мое время. А еще у меня есть личная жизнь!