Время шакалов - Станислав Владимирович Далецкий

Начальник сектора любил бывать в командировках с кем-нибудь из своих приближенных, в институте занимался общественной деятельностью – как и Михаил раньше, и конкретных заданий ему не давал.

Сотрудница Мария давала Михаилу мелкие поручения, которые он выполнял, не сближаясь с ней, поняв, что Мария не в чести у начальства и дружба с ней может навредить ему наладить контакты с руководством.

К исходу третьего месяца пребывания в институте, Михаил сам подошел к начальнику сектора и попросил прикрепить его к кому-нибудь из старших сотрудников сектора для практической работы. Дмитрий Устинович, удивившись просьбе, немного подумал и сказал, сидевшему напротив него старшему сотруднику Федору Федоровичу: – Давай Федор, бери молодого Мишу на прицеп, в помощь по своим делам – и тебе легче, и парень будет пристроен.

Федор Федорович, или, как его называли за глаза – Фэфэ, мужчина предпенсионного возраста, принял пожелание начальника к исполнению и стал давать Михаилу задания на неделю, которые легко можно было выполнить и за один день. Так началась работа Михаила в НИИАХе.

Через месяц Фэфэ взял Михаила в командировку на Алтай, где Михаил своей услужливостью завоевал расположение и признательность, за что Фэфэ взял его под своё покровительство.

Таким образом, работа Михаила в институте вполне наладилась, и он полностью вписался во внутриинститутские взаимоотношения и интриги. В комсомольской работе он уже участия не принимал: комсомольцев в НИИАХе было немного и теплые места в организации все заняты, а вступить в партию – КПСС было невозможно, по причине отсутствия квоты на прием интеллигенции в ряды местной партийной организации.

Михаил вступил в профсоюз и предложил председателю профкома своё участие в работе профсоюзной организации, за что был избран профоргом лаборатории.

Началась рутинная институтская жизнь. Михаил скоро понял, что к самостоятельной научной работе он малопригоден: нет твердых знаний, потому что в учебе он пользовался комсомольскими привилегиями; нет самостоятельности мышления, потому что с детства приучился выполнять пожелания и указания всех от кого зависел – родителей, учителей и руководителей по учебе, работе и комсомолу.

Но оказалось, что способности к научной работе в НИИ совсем не обязательны, Дай бог, чтобы один из десяти сотрудников их НИИ имел склонность и способности к науке: все остальные имитировали научную деятельность, в том числе и его тесть Семен Ильич.

Именно на таких единичных сотрудниках и держался НИИАХ как научная организация, успешно отчитываясь за выполнение планов исследований и разработок, а иногда, даже создавая что-то полезное для сельского хозяйства страны, за что руководители и их приближенные получали награды и премии.

И таких НИИ по всей стране были сотни и тысячи, в них работали на своё благо миллионы сотрудников и все они получали хорошую зарплату, жильё и прочие заботы от государства, у которого на всех псевдоученых хватало средств, чтобы содержать эту прожорливую рать вечно недовольных деятелей науки, искусства и культуры.

Кажется, сократи количество этих деятелей в 10 раз, оставив только способных, и никто не заметит отсутствия остальных, но такое положение устраивало и действующее руководство страны, которое видело в интеллигенции опору для своей ренегатской деятельности по уничтожению или деформации основ социалистического строя страны – СССР.

XI

В личной жизни Михаила наступили сумерки. Прожив с Саной в браке всего полгода, он понял, что они несовместимы к жизни вдвоем, как несовместимы огонь и вода, земля и небо, не любящие друг друга мужчина и женщина. Его брак с Саной был с самого начала браком по расчету с обеих сторон.

Сане – молодой женщине с внебрачным ребенком, брак нужен был по настоянию отца для прикрытия грехов юности и уверенного положения замужней женщины в женском коллективе школы, где она работала учителем английского языка.

Для Михаила так и осталось загадкой, как Сане с ребенком, рожденным на втором курсе, удалось закончить институт без перерыва в учебе – видимо помогли вездесущие связи её отца.

Михаилу брак был нужен для получения московской прописки и дальнейшего продвижения, как он надеялся, к успеху и благополучию. Жизнь в общежитии для взрослого мужчины порядком надоела, хотелось домашнего тепла и уюта, а двухкомнатная квартира Саны, пусть и с ребенком, казалось, вполне отвечала его пожеланиям.

Квартира эта досталась Сане от отца. Семен Ильич, защитив диссертацию, стал бороться за улучшение своих жилищных условий. Используя, опять– таки свои связи, он исхитрился получить от НИИ трехкомнатную квартиру, но, непонятно как, сумел оставить дочь Сану проживать в прежней квартире, которую он должен был освободить по закону – видимо и тогда закон был не для всех писан. В этой квартире Сана, оставшись без родительского присмотра, и прижила, неизвестно с кем, ребенка, названного Ильей.

Оформляя брак, Михаил предложил сыграть свадьбу и пригласить на неё свою мать, но ему было отказано и в свадьбе, и в приезде матери. Мол, женщине с ребенком ни к чему играть свадьбу, да и матери Михаила жить будет негде: квартира-то двухкомнатная всего.

Надежды Михаила на домашнее тепло и уют тоже развеялись очень быстро. В быту Сана оказалась неряшливой и не умеющей вести домашнее хозяйство женщиной. Сына Илью она отправила на постоянное жительство к родителям. Её мать, Ада, не работала и могла воспитывать внука без особых хлопот. Сана днями была занята в школе, подрабатывала репетиторством, а потому питались они полуфабрикатами, пельменями и бутербродами – как и в прежней студенческой жизни Михаила.

Но в интимных отношениях       Сана не знала меры и постоянно требовала от Михаила мужского внимания, особенно перед сном. Михаил, как мужчина умеренной сексуальности, довольно скоро стал тяготиться супружескими обязанностями, но Сана неукоснительно требовала своего.

Занимаясь с ней сексом, фактически по принуждению, Михаил частенько пытался представить, вместо Саны, свою соседку по поселку, девушку Надю, которую он совратил, приехав домой на летние каникулы после первого курса института.

Почему именно образ Нади помогал ему отвлечься от Саны, Михаил не понимал: может из-за беззаветной преданности девушки, отдавшей ему первое чувство или из понимания того, что Надя, которой он был нужен сам по себе, и должна быть здесь, вместо Саны.

Иногда, такая мысленная подмена Саны на Надю ему удавалась и тогда супружеские отношения с Саной заканчивались к взаимному удовлетворению, но чаще Михаилу не удавалось отвлечься – мешал резкий запах пота, исходивший от Саны, тогда взаимности не получалось и Сана злобно отворачивалась к стене, обзывая его неумелым и никчемным мужчиной.