Мандаринка на Новый год - Дарья Александровна Волкова

Она довольно улыбается. Почему-то ни капельки не стыдно.

Из кинозала они вышли, как и положено, обсуждая только что просмотренное. Впрочем, фильм не стоил долгих обсуждений, и они как-то внезапно переключились на литературу – под раздачу попал Чак Паланик. Люба с удивлением поняла, что Ник в курсе, кто это, – читал. И даже имел собственное мнение по поводу прочитанного. Каков наглец, а?

Итогом стала получасовая интереснейшая дискуссия, во время которой они куда-то шли – погода способствовала.

– Подожди, ты же только что, буквально пять минут назад, утверждал обратное?

– Угу, – совершенно невозмутимо согласился Ник.

– Зачем ты сначала говоришь одно, а потом другое?

– Чтобы тебя послушать.

Люба не сразу нашлась, что сказать.

– В смысле?

– Ну, тебя очень интересно слушать. Ты в этом действительно разбираешься. Я много нового узнал. Спасибо.

Люба недоверчиво посмотрела на него. Нет, комплиментами она была избалована, это правда. Больше, всё же, комплиментами своей внешности, конечно. Но и ее умственным способностям тоже льстили. Именно благодаря своему уму Люба прекрасно знала цену этим комплиментам. Угу, ты такая умная, но сиськи у тебя лучше. И я скажу тебе всё, что угодно, лишь бы ты мне дала. Да, именно так это всё и обстоит, она действительно достаточно умна, чтобы понимать, что на самом деле стоит за реверансами в сторону ее интеллекта. Но не в этот раз. Нику нет никакой необходимости задабривать ее всевозможными способами, лишь бы затащить в постель. Он уже всё это получил. И от этого его слова были неожиданно очень приятными. Искренними.

– Люб, – прервал он ее размышления, похоже, совершенно не поняв, что только что сделал ей очень удачный комплимент и заработал пару бонусных баллов, – я всё спросить хочу. А ты почему до сих пор права не получила? Удобно же. Да и машину вы в состоянии купить.

– Лень, – пожала она плечами. – И потом, всегда есть, кому меня возить.

Что-то неуловимо изменилось в его лице, появилась какая-то жёсткость в губах.

– Угу. Я так и понял.

А ей стало вдруг очень стыдно за свой ответ. Чего выпендривается? И главное, перед кем?

– Ник, – она взяла его под руку, прижалась. – Поехали к нам? Чаю попьём. Поговорим.

– Чаю попьём? – У него удивлённый вид. А в глазах…

– В нормальном смысле чаю! – Она усмехнулась. – Папа сегодня шарлотку обещал к ужину.

– А… шарлотка… Шарлотка – это хорошо. Особенно в исполнении твоего отца. Ну, поехали. Если ты не стесняешься.

– Чего мне стесняться?

– Ну… меня. Тебе же придётся объяснить, где мы были. И почему я с тобой. А я же…

– Коля… – Она посмотрела на него с изумлением от его искреннего тона и немного расстроенного вида. – Ты дурак? Вот дурак, честное слово!

– Угу. Ты уже говорила.

– Поехали! Я проголодалась.

– Я тоже. Ты же не дала мне попкорн купить.

* * *

– Николай! Вот это сюрприз! Редкий ты у нас гость. – Любин отец с искренним удовольствием протягивает Нику руку. А тому как-то вдруг становится немного неловко отвечать на рукопожатие.

– Добрый вечер, Стас Саныч.

– Какими судьбами?

– Мы в кино были, – отвечает за Ника Люба. – Теперь пришли шарлотку дегустировать. Ты приготовил, как обещал, пап?

– Конечно, – отвечает Соловьёв-старший, обменявшись с супругой удивлёнными взглядами. – Мойте руки и проходите на кухню.

После чая с очень вкусной шарлоткой Люба уединилась с Ником в своей комнате. Там она устроилась на кровати, а Ник подошёл к окну, обернулся.

– Слушай, а ты помнишь… По-моему, это было лет в шестнадцать… Тебе тогда какого-то чёрта взбрело в голову пригласить меня на свой день рождения.

– На наш день рождения, – с усмешкой поправляет Люба. – Да, точно, помню. Одноклассница попросила.

– Да? А зачем?

– Понравился ты ей. Увидела у нас в альбоме на какой-то фотке и заныла: познакомь, познакомь… Не помнишь Марину?

– Помню, – улыбнулся он. – Так вот в чём дело было…

– Ну и что? Было у вас что-нибудь потом?

– Не-а. – Он сел рядом с ней на кровать. – Что-то я тогда застеснялся. Молодой был…

– Ты умеешь стесняться? Не верю! – рассмеялась Люба.

– Правильно делаешь. Сейчас не умею. А в шестнадцать умел.

– Эк тебя жизнь потрепала.

– Угу.

– Коля, только без глупостей!

– Каких это? – Он невинно округлил глаза.

– Будто я не вижу, куда ты смотришь!

Он усмехнулся без капли смущения.

– А зачем на платье такой вырез, если смотреть нельзя? И потом… Ты что, никакими глупостями не занималась в этой комнате?

– А то ты не знаешь, что нет! – сказала и тут же покраснела. Чего-то ей пока не хватает, чтобы играть с Ником в одной лиге. Впрочем, он с ответом не торопился, будто тоже смутился.

– Знаю, – ответил он негромко. – Ну, просто можно же… ну, поцеловаться, пообжиматься, потискаться… Неужели не приводила сюда мальчишек?

– Нет. – Ради разнообразия она решила гордо задрать нос. – А ты что, водил к себе?

– А то!

– Ну и как? Что, и не застукали ни разу?

– Почему же… – Ник плутовски усмехнулся. – Спалился пару раз. Один раз совсем по-крупному. После того случая и завязал с этим делом. Ну, массово, по крайней мере.

– Да ну?

– Угу. Это хорошо еще, что меня со спущенными штанами батя застукал, а не мать.

– Ну, просто герой-любовник, – рассмеялась Люба. А потом вдруг перестала смеяться под его пристальным взглядом. – Коля, только без глупостей, – повторила она, но без прежней убеждённости.

– А я не могу без глупостей, – шепнул он.

И в следующую секунду она уже оказалась верхом на его коленях.

Жадное соприкосновение истосковавшихся губ. Руки его мгновенно пробрались под трикотажную кофточку, он резко сдёрнул чашечки бюстгальтера вниз… Она не выдержала и застонала на сжимающее прикосновение его пальцев.

– Тихо! – приглушённо, но требовательно рыкнул он ей в губы. А потом и вовсе для надёжности снова запечатал рот поцелуем.

Ей же было плевать на всё. На то, что за дверью родители, которые могут зайти в любой момент. На то, что это в принципе неприлично. Наверное, не стоило так затягивать с вступлением в нормальную половую жизнь. Потому что сейчас ей с непривычки просто сносит крышу. Но к этим выводам она пришла уже после, лёжа вечером в постели. А в данный момент просто наслаждалась – тем, как он целовал ее, что делали его бесстыжие пальцы под ее одеждой… И по фигу на всё!

Спустя какое-то время правая рука его опустилась вниз. С пуговицей он справился легко, застёжка уже поддалась сложнее. А вот засунуть свою здоровенную лапищу в развал молнии на ее узких обтягивающих джинсах