Идущие сквозь миры - Владимир Лещенко

Я довольно быстро продвинулась на службе у этих междумировых торговцев. Тут, правда, не столько моя личная заслуга, сколько то, что наша база в прошедшие годы понесла особенно большие потери. Я вполне могла бы оказаться в числе тех, кто пропал без вести или погиб. А я вот стала вице-командором. Неплохо, если учесть, что подняться выше никому из нас невозможно.

Никто из моего мира или даже из похожего на него за эти годы мне не встречался. Точно так же их никто не посещал из моих знакомых. Никому не известны народы, в нем проживающие, никто никогда не слышал о событиях, происходивших в нем. Как довольно невразумительно пытался объяснить мне Дмитрий, пути моего мира и всех остальных разделились в незапамятной древности. Мне иногда становится грустно, когда я об этом думаю. Выходит, мой родной мир одинок, и нет даже той эфемерной надежды, что в других пространствах судьба его жителей сложилась счастливее…

Но так или иначе, я совсем не думала о том, чтобы что-то всерьез изменить в своей судьбе. До того дня, когда пришла навестить тяжело больного капитана Ятэра.

Василий

Думаю, настала пора поведать наконец о том, как я стал тем, кем стал.

До двадцати пяти лет, трех месяцев и десяти дней от роду моя жизнь ничем не отличалась от жизни десятков миллионов моих сограждан. Школа, учеба в институте, не очень хлебное, но неплохое и перспективное место на заводе, работавшем на космос, занятия музыкой, мелкие удачи и неудачи в личной жизни, бытовые хлопоты… О параллельных вселенных я если и читал, то в научно-популярных журналах и фантастических романах и, разумеется в них не верил, вернее — даже не задумывался над этим вопросом.

Ни о чем таком, естественно, я не думал и в тот момент, когда, направляясь домой после работы, спустился в заросший рябиной овражек на полпути между остановкой автобуса и своим родным микрорайоном.

А думал я в тот момент об отпуске, который начинался с завтрашнего дня. И немного о том, как прошел концерт нашего самодеятельного джаз-бэнда два дня назад. На нем присутствовала та, которая занимала все большее место в моей жизни…

Внезапно я оказался в центре пульсирующего серого овала с неровными краями, испускающего кремовое сияние. В следующий же неуловимый миг вокруг меня сомкнулась бледно-перламутровая пустота. Одновременно я ощутил необычайную легкость во всем теле.

Но все это продлилось лишь несколько секунд — я не успел не только испугаться, но даже сформулировать вопрос: что, собственно, происходит со мной?

Потом я полетел с довольно-таки большой высоты на ниоткуда вдруг возникшую внизу палубу корабля.

Какое-то мгновение я не видел ничего вокруг себя от пронзившей ногу боли.

Затем в уши мне ударил шум волн. Ошалело оглянувшись, я обнаружил, что нахожусь и в самом деле на палубе не очень большого деревянного корабля.

Над капитанским мостиком нависало ярко-оранжевое полотнище паруса.

А с мостика, обнесенного резными поручнями, на меня смотрела молодая женщина в широких брюках сиреневого цвета поверх желтых кожаных мокасин. Остальную одежду ей заменяло широкое полотнище, обмотанное несколько раз вокруг тела, оставляя обнаженными плечи и втянутый живот.

Рядом с ней стоял человек, годившийся ей в отцы. Это был смуглолицый горбоносый мужчина с курчавой седой шевелюрой и такой же бородой.

На нем была шерстяная туника до колен, подпоясанная кожаным ремнем, на котором болтались кривой кинжал и револьвер в открытой кобуре. Одеяние дополняли короткие штаны в обтяжку и башмаки на босу ногу.

Поднимаясь, я увидел стоявшего на юте третьего субъекта.

Высокий и худой, завернутый в длинный черный плащ, с очень темной, даже какой-то словно бы обожженной кожей лица и глубоко запавшими маленькими глазками, он отнюдь не произвел на меня благоприятного впечатления.

Все трое смотрели на меня с удивлением, но без недоумения, словно в моем внезапном появлении на палубе их корабля не было ничего странного и невероятного.

— Вот так так, — на чистом русском заявил бородатый, снизу вверх разглядывая меня. — За все время — первый раз! Слыхать — слыхал, а вот чтобы своими глазами…

Несмотря на боль в подвернутой ноге, я не потерял способность здраво рассуждать. Не хвастаясь, скажу, что почти не чувствовал страха. Пожалуй, гораздо больше я испугался бы, повстречай в подъезде пару-тройку подвыпивших типов, недвусмысленно выражающих агрессивные намерения. Все случившееся выглядело таким нереальным и невероятным, что начисто отшибло всякий страх.

Я полностью сохранил ясность мысли, поэтому посетившее на несколько секунд мою голову предположение, что я просто рехнулся, было мною почти сразу же отброшено.

Еще через несколько секунд, перебрав все возможные варианты, я уже примерно представлял, что со мной могло случиться. Все-таки я был человеком с высшим образованием и выписывал журнал «Знание — сила».

— А вы, наверное, путешественники во времени? — спросил я, глядя прямо на девушку и бородача.

Они удивленно переглянулись.

— Сообразительный, однако, попался парень! — заявил пожилой. — Кто же ты такой и откуда взялся?

— Кирпиченко Василий Георгиевич, — ответил я и почему-то добавил: — Советский Союз.

Женщина и старик опять переглянулись, и тот вновь буркнул себе что-то под нос, так что я расслышал только: «Майсурадзе».

Забегая вперед, сообщу: то, что произошло со мной, на нашем профессиональном жаргоне называется «сквозной пробой». При нем проход открывается на всю длину или часть ее и все, что оказывается в местах выходов, втягивается в канал. Но, разумеется, я тогда этого не знал.

Тем временем молча разглядывавший меня «черный человек» — плащ его распахнулся, и можно было увидеть черный балахон до колен, черные туфли и штаны в обтяжку — так же молча пожал плечами и покинул палубу.

Послышался топот подкованных подошв, и на палубу из надстроек и люков выскочили около десятка разнообразно и непонятно одетых матросов.

Они уставились на меня, примерно как если бы я был обезьяной, вдруг неведомо как оказавшейся на приеме в королевском дворце.

— Уберите его, — рявкнул, приняв наконец решение, капитан. Фраза прозвучала довольно зловеще, но, как оказалось, ничего дурного он в виду не имел.

Двое дюжих полуголых парней, чьи тела украшали замысловатые татуировки и довольно жуткого вида шрамы, схватили меня под руки и сноровисто поволокли вниз по трапу.

Я и рта раскрыть не успел, как меня впихнули в маленькую полутемную каюту и захлопнули за мной дверь. Только когда звонко лязгнул замок, я решился задать им вопрос, но, осекшись, с пару минут тупо смотрел на добротно сколоченную дверь.